Правила возвышения - Коу Дэвид (книги онлайн полностью .TXT) 📗
Они прошли к башне, расположенной в непосредственной близости от гостевых покоев. Там Шерик пожелал Фотиру спокойной ночи и направился обратно через внутренний двор к своим комнатам.
Поднимаясь по винтовой лестнице, Фотир на мгновение задался вопросом, разыскал ли молодой Маркуллет Тависа. Правда, причин для волнения он не видел. В башне царила тишина, и на верхней площадке лестницы стояли часовые. Даже молодой лорд не мог очень уж сильно набедокурить.
Стражники остановили Фотира и спросили его имя, прежде чем пропустить взмахом руки. Несомненно, Андреас принял все меры предосторожности. Да, действительно, герцог Кентигернский наследовал престол после Явана и Тависа, но, несмотря на свои грубые манеры, Андреас был ни настолько жесток, ни настолько глуп, чтобы проявить вероломство, воспользовавшись тем, что люди из Керга гостят у него в замке.
Фотир не без труда нашел свою комнату, которую он делил с Ксавером, — все двери выглядели одинаково, а ему очень не хотелось по ошибке вломиться в покои Явана. Первая дверь, которую он попробовал, оказалась запертой. Вероятно, это была комната Тависа, а значит, советник занимал следующую. Ксавер любезно оставил горящую свечу у маленького окошка. Фотир бесшумно разделся и нырнул в свою постель, не разбудив мальчика. Лежа в темноте, он попытался обдумать недавний разговор с Шериком. Он верил, что Шерик хочет стать его другом, но чувствовал также, что советник преследует еще какую-то цель. Если бы не усталость и не количество выпитого сегодня, возможно, Фотир сумел бы понять, в чем она состоит. Но у него туманились мысли, и скоро он заснул.
Советник не знал, сколько времени он спал. Казалось, прошло лишь несколько минут, однако по пробуждении он увидел первые серебристые проблески рассвета в небе.
Фотиру послышался какой-то звук, хотя вокруг все было по-прежнему тихо, когда он открыл глаза. Он бросил взгляд на соседнюю кровать и увидел, что Ксавер тоже проснулся и пристально смотрит на него, нахмурив лоб. Очевидно, советнику не померещилось.
— Вы разговаривали с лордом Тависом? — спросил кирси.
Прежде чем Ксавер успел ответить, они вновь услышали шум. Кто-то барабанил в дверь соседней комнаты — комнаты Тависа.
В следующее мгновение Ксавер и кирси выскочили из своих постелей и принялись торопливо одеваться. Но внезапно они услышали новый звук, от которого у Фотира бешено заколотилось сердце. Каменные стены, казалось, сотряслись от сильного удара — словно сама земля под замком содрогнулась. Потом раздался второй удар, еще более громкий. Дверь в комнату Тависа взламывали.
Третий удар — и кирси понял, что дверь поддалась. Кто-то пронзительно вскрикнул, завизжала женщина, а потом в коридоре раздались истошные вопли, топот ног и звон извлекаемых из ножен мечей.
Советник прыгнул к двери, уже не беспокоясь о том, что он полуодет. Ксавер бросился за ним следом, и, рывком открывая дверь, Фотир услышал, как мальчик лихорадочно бормочет молитву Ину, богу инди. Вероятно, ему следовало присоединиться к молитве мальчика. Но у кирси был свой бог, а Фотир держался невысокого мнения о поклонниках Ина и Новой Вере. И, кроме того, он был уверен: случилось нечто такое, чего не в силах поправить ни один бог и ни одна молитва.
ГЛАВА 11
Кларис почти не сомкнула глаз ночью. Оно и понятно. При всем своем уважении к герцогу и герцогине она в первую очередь пеклась о леди Бриенне — с того самого дня, когда крошку отняли от материнской груди. Она одевала Бриенну по утрам, когда малышка еще не умела сама выбирать платья, и пела ей колыбельные на ночь. Кларис помогала ей делать уроки после ухода учителей и играла с ней, когда девочка уставала от занятий. Когда Бриенна повзрослела, она разговаривала с ней о супружеской жизни, о детях, о любви и в свою очередь внимательно выслушивала свою питомицу, которая, держа ее за руку, делилась с ней мечтами и страхами. Когда у Бриенны начались месячные, именно Кларис находилась рядом, чтобы успокоить девочку и тихо отпраздновать вместе с ней первый шаг к женской зрелости. В последние годы Бриенна уже не нуждалась в няньке, но Кларис по-прежнему оставалась ее верным другом. Во многих отношениях именно она воспитала из дочери герцога настоящую леди.
Никто не знал девочку лучше нее. Никто не любил сильнее — даже герцог и герцогиня, хотя Кларис никогда никому не сказала бы этого. Похоже, Иоанна понимала всю глубину ее любви к Бриенне, ибо часто советовалась с ней по разным вопросам, имевшим отношение к девочке: какой курс занятий лучше выбрать для нее, кого послать с ней в качестве сопровождающего, когда она осмеливалась выезжать из Кентигерна.
Только при принятии последнего решения — безусловно, самого важного в жизни Бриенны — никто не спросил мнения Кларис. Она во всем винила герцога. В своем выборе он руководствовался политическими соображениями и собственными амбициями, а не заботой о счастье Бриенны. Чем еще можно было объяснить решение Андреаса выдать дочь замуж за испорченного мальчишку из Керга?
Кларис не интересовало, что отец мальчишки скоро станет королем и что сам он однажды тоже взойдет на престол. Ей не нравились ни внешность молодого лорда, ни его репутация. И уж конечно, ей не понравилось, как он пялился на юную леди во время пира. Ему нельзя было доверять. Это любой понимал с первого взгляда. Кроме Бриенны, разумеется. Хотя Кларис многое растолковала своей питомице, та все равно оставалась наивной девчонкой. Кубок-другой вина, несколько милых комплиментов — и Бриенна уже с готовностью последовала за мальчишкой во мрак ночи, где Адриель могла пустить в ход свои опасные чары.
Очевидно, именно это и произошло, ибо Бриенна не вернулась в свои покои ночью. Кларис пыталась заснуть, прогнать прочь мысли о своей юной госпоже и немного успокоиться, но безуспешно.
«Бриенна уже взрослая, — говорила себе женщина. — Она помолвлена. Она больше не нуждается в няньке. У нее есть своя голова на плечах, и она вправе любить и быть любимой, если хочет».
Все это было правдой, но Кларис все равно волновалась. Она лежала в постели, глядя на догоравшие свечи, прислушиваясь, не раздадутся ли шаги девушки в соседней комнате, и тревожась с каждым часом все сильнее.
По-видимому, наконец Кларис задремала, ибо, когда она открыла глаза, пробужденная звоном предрассветных колоколов, все свечи, кроме одной, уже догорели и небо за окном начало светлеть.
Кларис решила, что ждала достаточно долго. Да, они были помолвлены, но они еще не стали мужем и женой. Она боялась за честь леди Бриенны, но теперь ничего не могла поделать, чтобы оградить ее от посягательств. Однако репутацию своей госпожи она еще могла спасти.
Поднявшись с постели и надев халат, она поспешила к покоям герцога. В коридоре перед дверью стояли два стражника.
— Мне нужно поговорить с герцогиней, — сказала Кларис.
Мужчины переглянулись.
— Герцог и герцогиня еще спят, — сказал один из них. — Вам следует…
— Это очень важно. Дело касается леди Бриенны.
Они снова обменялись взглядами. Мгновение спустя первый кивнул, а второй вошел в покои.
Через минуту в дверном проеме показалась Иоанна в наброшенном на плечи бархатном халате, с сонным лицом и спутанными волосами.
— Да, Кларис, — проговорила она. — В чем дело?
Кларис торопливо сделала реверанс:
— Я насчет леди Бриенны, миледи. Она не вернулась в свою комнату. Я не видела ее с тех пор, как она покинула пиршественный зал с лордом Тависом.
Герцогиня нахмурилась:
— Ты уверена? Ты заглядывала к ней в спальню?
— Да, миледи. — Маленькая ложь, но Кларис не сомневалась: она бы услышала, как возвращается госпожа.
Герцогиня нахмурилась еще сильнее — единственная морщинка прорезала ее гладкий лоб — и бросила взгляд через плечо, в темную комнату.
— Я не хочу будить Андреаса, — проговорила она, словно размышляя вслух. — В такую рань, да еще с подобным сообщением. — Она снова посмотрела на Кларис. — Возьми нескольких стражников, пойди к лорду Тавису и приведи Бриенну обратно в эту часть замка. Только сделай все тихо, Кларис. Постарайся не разбудить герцога Кергского или еще кого-нибудь из гостей. Пусть это останется между нами.
