Джагала - Браст Стивен (книги без регистрации txt) 📗
В таком городишке ничто не может оставаться тайной, все знают обо всех. Я сказал об этом деду, когда он как-то предложил нам с Коти уехать из Адриланки и поселиться где-нибудь в маленьком городке. А он возразил – то, что думают о маленьких городках, далеко не всегда правда, в них полно собственных секретов. Если дед прав, возможно, что…
– Господин? – Саабо смотрел на меня.
– Извините, я задумался. Я вспоминал то, что дед рассказывал мне о Востоке.
– О Востоке?
– Об этой стране, Фенарио.
– И что он вам рассказывал, сударь?
Я покачал головой, откинулся на подушку и уставился в потолок. Как же он мне надоел.
– Скажите, здесь есть дом?
– Какой дом?
– Ну, дом… я не знаю, как вы его здесь называете. С мальчиками и девушками… нет, пожалуй, только с девушками. Которые за деньги…
– О! – Он покраснел, потом удивленно посмотрел на меня, размышляя, как это в моем нынешнем состоянии можно думать о подобных занятиях. И сказал: – Нет, господин, такого дома нет, но в «Мыши» есть девушки, которые подрабатывают…
– Понятно. А вы пользовались их услугами?
На сей раз Саабо не смутился, просто покачал головой.
– Не было желания, сударь. А в молодости мне этого, ну, не требовалось.
Наверное, он не врал. Жаль, значит, он не может сообщить того, что мне нужно узнать.
– Их занятием заправляет Гильдия?
– О, конечно, господин.
– А это законно?
– Конечно! Но почему…
– Дед рассказывал, что иногда подобное запрещено законом, однако на этот запрет принято не обращать внимания.
– А, понимаю. Нет, тут таких законов нет.
И как раз тут случился один из точнейших расчетов времени, какие я знал за свою карьеру: в дверь очень знакомо постучали.
– О, а вот и мой лекарь, – сказал я. – Благодарю вас, что пришли навестить больного родича.
Он выдавил из себя слабую улыбку, поклонился и попятился к двери, все так же сжимая в руке шапку. Вошли Эбрамис и колдун; Эбрамис кивнул Саабо, тот вежливо ему улыбнулся и отвесил вежливый поклон колдуну.
Не такой он плохой парень, Саабо. Просто угодливый слизняк, которого так и тянет пнуть.
Позднее Эбрамис сообщил, что выздоравливание идет полным ходом, и поздравил меня, что я нахожусь в такой приличной форме. Поскольку я не мог встать, даже чтобы… в общем, не мог даже встать, всерьез я последнее не воспринял. Колдун что-то бормотал и нашептывал, меняя повязки, а когда они уже собирались уйти, я сказал:
– Минуточку, будьте добры.
Эбрамис повернулся ко мне с видом, который всегда напяливают лекари, готовые опровернуть гнусные подозрения больного относительно того, в каком он на самом деле состоянии, либо объяснять, что пока еще нельзя что-то есть или что-то такое сделать.
– Что вы знаете об Искусстве? – спросил я.
– Я?
– Да.
– Я знаю, как накладывать повязки и припарки, сделанные теми, кто изучал Искусство. Большего мне не требуется.
Кажется, я слегка его задел.
– Приношу извинения, – произнес я самым вежливым и искренним тоном. – Я никогда не понимал природу связи между искусством исцеления и колдовским Искусством, а сейчас это оказалось важным. В Империи дело обстоит иначе. Там есть волшебники, которые разбираются в недомоганиях плоти, вот их-то и называют лекарями. Как здесь, не знаю.
Я переводил взгляд с Эбрамиса на колдуна и обратно. Они стояли по обе стороны от кровати, скрестив руки на груди. Эбрамис, кажется, хотел спросить, почему это вдруг оказалось важным, но вместо этого сказал:
– Мы сотрудничаем во многих аспектах. Если, по моему мнению, пациенту требуется особое лекарство, колдун создает таковое. Также с некоторыми неотложными случаями лучше справляется именно колдовство.
– Итак, за вычетом особых неотложных случаев вроде моего, вам может потребоваться помощь колдуна для создания определенных лекарств…
Он кивнул. Я не отрываясь смотрел на него, он чуть смутился, но ничего не добавил. А я мысленно кивнул и спросил:
– Вам знаком немебетешег?
Извините, но в Северо-западном наречии просто нет нужного термина. Дед, однако, удостоверился, что мне знакомо фенарианское слово, еще когда школил меня перед первым моим визитом на Восток. «Владимир, для лекаря вылечить это – сложная работа, но для колдуна предотвратить такое – пара пустяков», так он сказал. Удивительно, кем он меня иногда считает.
Глаза лекаря расширились.
– Я… конечно же, знаю, но… никогда не думал… почему вы полагаете…
– Нет-нет, у меня этого нет. Я хотел знать, знакомы ли с этим вы.
– Ну, есть несколько видов этого, а не только «овечья хворь», как многие полагают. И разумеется, я кое-что об этом знаю, но зачем…
– Вам часто приходится с этим сталкиваться?
Эбрамис нахмурился.
– По-моему, это ненадлежащий вопрос.
Я не смог сдержать смеха.
– Вы смотрите на меня и не понимаете, что со мной сделали? И что это может повториться? Если я задаю вам вопрос, значит, так или иначе, он связан с моим состоянием.
– Но как может…
– Нет. Вам я этого не скажу. И в любом случае вы не захотели бы знать.
Он подумал, кивнул и повернулся к колдуну.
– Я сейчас приду, подождите…
– Нет. Мне нужен и его ответ.
Лекарь глубоко вздохнул и медленно выдохнул.
– Хорошо.
Я прикрыл глаза. Старый трюк – смотреть сквозь полусомкнутые ресницы. Видно так себе, и обмана это вовсе не помогает распознать. Но можно убедить собеседника, что ты отвлекся и слушаешь его не слишком внимательно. Впрочем, не думаю, что Эбрамис на это купится.
– Вам часто приходится с этим сталкиваться? – повторил я.
– Нет, – ответил он. – Почти никогда. Так, изредка, когда юнец возвращается из Города, или посетитель… – он прервался на полуслове, я хихикнул, а он добавил, гневно раздувая ноздри: – Я не намерен называть вам имена тех, кого лечил!
– Мне и не нужны имена, – проговорил я. – Нужно знать, почему.
– То есть?
– Я посещал «Мышь» и видел здешних девиц. Я знаю, кто они. Почему же вы день и ночь не занимаетесь такими случаями? Или есть другой лекарь, который работает в подобных ситуациях?
– В городе есть еще двое, которых вызывают…
– Кто-либо из них занимается лечением этой болезни среди, э, «бархатных дам», как их зовут у меня на родине те, кого я не желаю упоминать?
– Насколько мне известно – нет.
Каждое слово он чеканил, заставляя меня почувствовать себя глубоко виновным в том, что я вообще посмел поднять такую тему. По-фенариански это звучит куда эффектнее, нежели на Северо-западном наречии, потому что фенарианский куда более певуч.
Я едва сдерживал смех.
– Вы делаете что-либо для, э, предотвращения этих болезней? Проводите профилактические осмотры?
– Нет.
– А ваши коллеги?
– Не могу знать.
– Тогда объясните, почему же они не являются для вас постоянной заботой.
– Не знаю, – ответил он. – Такой вопрос просто не возникал.
– И сами вы никогда о нем не думали?
– Господин Мерс, мне правда не кажется, что…
– Хорошо. Благодарю вас. Я узнал то, что хотел.
– Прекрасно. В таком случае, до завтра.
Я действительно узнал то, что хотел, потому что внимательно следил за колдуном.
Когда они ушли, я понял, что очень устал. Но спать не лег, а просто сидел и пытался мысленно соединить последние из оборванных нитей. Не совсем мой стиль: обычно меня озаряет, когда я о чем-то говорю, что-то вижу или слышу; или когда я что-то обсуждаю с Лойошем и объясняю происшедшее ему. Но вот так вот сидеть и вычислять, как все это произошло, дается мне с трудом.
Но кое-чего я добился, просто шепча под нос:
– Так, если они сделали это, он должен был сделать так, а поэтому я подумал…
Ну и в таком роде. Многое сошлось, а то, что не сошлось, по крайней мере было частью того же расклада, даже если я пока не знал, как именно оно туда вписывается.
Я все еще складывал картину, когда меня прервало мысленное сообщение от Лойоша:
