Роса и свиток - Петровичева Лариса (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— Чем же я успел заслужить вашу немилость?
Гвель презрительно усмехнулась.
— Тем, что ваша дама носит неподобающие украшения. В конце концов, это неприлично. Где вы ее откопали, эту…, - Гвель задумалась, пытаясь выбрать словечко похлеще, но в итоге произнесла просто: — кокетку?
Шани невозмутимо пожал плечами.
— Да там же, где и все откапывают, ваше величество. У Яравны.
Гвель задохнулась от гнева. Какая-то продажная девка, которая живет по желтому билету, какая-то жалкая лоретка — и при дворе! И в таких украшениях! Нет, надо снова звать лекарника: похоже, у нее опять будет разлитие желчи, но на сей раз от ярости и гнева.
— Вы беспардонный наглец, каких белый свет не видывал! — воскликнула Гвель. — Вы… вы негодяй! Вы бессовестный бесстыдник! Привели во дворец свою куртизанку… Где ваша совесть, в конце концов? Вспомните, какой пост вы занимаете..!
Шани понимающе усмехнулся и взял Гвель за руку — крепко и уверенно, словно имел на это полное право. Гвель захотела было вырвать руку из его твердых сухих ладоней, но подумала — и не стала. Слишком уж властным было прикосновение.
— Госпожа моя, ну разве к лицу вам эта зависть? — негромко спросил Шани. — Вам, главной звезде на нашем небосклоне, стоит ли завидовать случайному метеору, который погаснет через несколько мгновений, и никто о нем не вспомнит? Подумаешь, какие-то украшения. Вы и сами прекрасно понимаете, что это мелочи.
— Мелочи? — воскликнула Гвель и нервно принялась обмахиваться пушистым веером из белых перьев. — Ну, знаете…!
— Знаю, — кивнул Шани. Его холодная уверенность почему-то успокаивала Гвель и одновременно внушала ей какое-то странное, незнакомое чувство — словно ее подхватило ураганом и несет неведомо куда, но от этого не страшно и не больно, а тепло и сладко. — Если я надену этот изумруд на пса, то разве вы сочтете собаку соперницей? А моя нынешняя подруга рядом с вами даже меньше, чем собака.
Гвель кокетливо улыбнулась, и нервные движения ее веера стали более спокойными и плавными.
— Что ж, ваша неусыпность, вы очень убедительны, — промолвила она ласково и добавила: — Пожалуй, я вам поверю.
— Замечательно, — откликнулся Шани. — Мне слишком тяжело быть у вас в опале…, - он осмотрелся, что-то быстро прикидывая, и спросил: — А как вы отнесетесь к тому, чтобы мы сейчас покинули весь этот шум и отправились прогуляться… ну, скажем, в оранжерею?
Домой они снова добрались по отдельности, но Софья почти заснула, когда внизу хлопнула дверь, и голос привратника сонно, однако деловито забубнил, докладывая о том, что случилось днем. Выбравшись из постели и быстро накинув халат, Софья выскользнула из спальни и вышла на лестницу. Привратник помогал хозяину дома снять плащ и уличную обувь и обстоятельно толковал о том, что на углу поставили нового будочника, ужин уже поставили на разогрев, а из Квета Запольского пару часов назад пришло толстенное письмо от некоего Алека Вучича.
— Добрый вечер, — сказала Софья. Шани поднял голову и взглянул на девушку.
— А, ты уже здесь? — спросил он. — Не думал, что его величество отпустит тебя настолько рано.
— Что вы, — усмехнулась Софья и стала спускаться по лестнице. Привратник уже шустро растапливал камин в гостиной, что-то негромко напевая себе под нос. Шани выписал этого деятельного маленького человечка с севера, с податных земель Шаавхази: ведь прежний домоправитель очень шустро доносил о каждом слове и звуке в доме… Впрочем, Шани сперва начал выдавать при нем заведомо ложную информацию, а потом и вовсе прогнал с места. — Он бы ни за что меня не отпустил, но я услышала шорох в розовых кустах и подняла плач. Дескать, тут кто-то есть, и честь моя навеки погублена.
— Слышал, слышал, — кивнул Шани, проходя в гостиную и на ходу распечатывая письмо от Алека. Его часть договора была выполнена, несколько дней назад Алек покинул столицу с тем, чтобы обосноваться в Квете — небольшом, но уютном городке, где на его новое имя уже был куплен дом. Узнав о том, что Алек уехал навсегда, и они больше не увидятся, Софья испытала неожиданную тихую печаль. Ей даже захотелось попросить, чтобы декан тоже отправил ее в Квет — после того, как все закончится, и она, наконец, получит обещанную свободу и новое имя.
— Это ведь вы шумели? — осведомилась Софья, усаживаясь в кресло. Привратник уже нес чашки с дымящейся ароматной кевеей. Шани невозмутимо пожал плечами и ответил:
— Что ты, не можно. Я был тих, как рыба в пруду. Это ее величество не сдержалась.
— То есть вы…? — Софья едва не рассмеялась в голос.
— То есть да, — с деланной мрачностью ответил Шани, отпивая кевею из чашки и нетерпеливым жестом отсылая привратника прочь. Когда тот удалился, зевая во весь рот и шаркая ногами, Шани закончил фразу: — Мне всегда приходится делать самую грязную работу, но я привык и не жалуюсь. Каждому свое. Кому пышки есть, кому королеву любить.
Впервые за много недель Софья вдруг почувствовала необыкновенную легкость. План, рассказанный ей несколько месяцев тому назад, выглядел совершенно невероятным, и Софья готова была поставить голову против разбитого горшка, что у хитроумного декана инквизиции ничего не получится. Однако сегодня основная часть замысла воплотилась в жизнь — причем без особого труда и напряжений ума со стороны Софьи, и все оказалось гораздо проще, чем она предполагала. Видимо, в самом деле, миром правит похоть — повидавшая жизнь именно с этой стороны, Яравна знала, о чем толкует.
— Я не ожидала, что будет настолько легко, — сказала Софья. — Все, как вы и предполагали.
— Когда ты снова встречаешься с его величеством? — осведомился Шани.
— Через два дня. Как мы с вами и договорились. Я упиралась, ломалась, говорила, что он меня не щадит и погубит.
— А то, что я тебя отколочу, сказала?
Софья кивнула и расхохоталась, вспомнив реакцию государя, который пообещал утопить мерзавца Торна в реке, потом руки отрубить, чтоб неповадно было, а потом снова утопить. Будет наука.
— Сказала. Все идет по плану?
— Так точно, — улыбнулся Шани, но сиреневый взгляд оставался сосредоточенным и твердым. Софья отвернулась, пытаясь скрыть улыбку и смотреть посерьезнее. Ей вдруг подумалось, что именно сегодня, сейчас, на волне эйфории от выигранного сражения, можно, наконец, спросить, для чего все это.
— Шани…, - окликнула она. — Можно задать вам вопрос?
— Разумеется, — ответил он, складывая уже прочитанное письмо и убирая обратно в конверт.
— Вы только не сердитесь, пожалуйста, но мне правда надо знать, — сказала Софья и поняла, что такая вводная только портит дело, и выпалила: — Зачем вы хотите отомстить государю?
Некоторое время Шани молчал, погрузившись в свои мысли и будто бы не расслышав вопроса. В конце концов, Софья стала молиться, чтобы он и в самом деле не расслышал ее жалкого лепета — очень уж неприятным и мрачным стало выражение его усталого закаменевшего лица. Софья своим неудачным вопросом словно бы ковырнула старую, никак не заживающую рану.
— Вместе со своим охранным отрядом он изнасиловал и убил мою жену, — наконец откликнулся Шани. Софья коротко ахнула и тотчас же зажала рот ладонями — от внезапно пронзившей жалости и сочувствия к чужому горю ей захотелось заплакать. — С охранцами расправился Алек, а государя взял на себя я. Как видишь, это самая заурядная кровная месть. Как у южных народов.
По щеке Софьи сбежала слезинка, затем вторая. Шани равнодушно смотрел на огонь в камине — так спокойно и недвижно мог бы сидеть мертвец, у которого давным-давно все опустело и сгорело в душе, и только воля, что сильнее и боли, и смерти, заставляет его двигаться вперед.
— Шани, мне очень жаль, — выдохнула Софья. — Простите меня, пожалуйста, я не думала…
— Ничего, — произнес он почти невозмутимо. — В конце концов, ты имеешь право знать, почему водишь государя за нос по моей указке. Где вы договорились встретиться?
— В Западном парке, — ответила Софья. Кстати говоря, местечко было то еще: сначала чистый и ухоженный, с маленькими аккуратными фонтанами, статуями и посыпанным белым песком дорожками, парк затем постепенно переходил в самый настоящий лес, в котором водились и лисы, и зайцы — туда частенько наведывались любители поохотиться, не платя ловчего налога, потому что официально парк лесом не считался. Медоедов там, по счастью, пока не водилось; предлагая это место для приватной встречи, Шани был почти уверен в том, что Луш откажется — ведь именно там нашли повешенного Петрика. Но у государя, судя по всему, не было аллергии на Западный парк, вот и хорошо. — В три часа пополудни.
