Я стану твоим врагом (СИ) - Погожева Ольга Олеговна (прочитать книгу .txt) 📗
Ликонт постарался не выдать ни единым мускулом вспыхнувшую в нём тревогу. Януш и впрямь оказался незащищён — герцог просто не успел позаботиться о его безопасности. Что там говорить — попросту не думал, что Андоим по-прежнему имеет виды на лекаря.
— Передайте вашу перевязь с церемониальным мечом страже, Ликонт, — резко бросил король, завершая слушание. — Она вам больше не понадобится. Уверен, для ваших тёмных дел вам хватило сполна тех недель, что вы незаслуженно занимали пост главнокомандующего.
— Хотелось бы услышать причину, по которой вы лишаете меня этого звания.
Андоим улыбнулся, и Нестор подумал, что у древесной жабы улыбка вышла бы более обворожительной.
— Лишаю звания? Я? Ликонт, вынужден вас разочаровать, но вы его даже не получали. Чтобы стать главнокомандующим нашей армией, нужно пройти определённую церемонию назначения…
— Я её прошёл на глазах у всех, — повысил голос герцог, выдерживая хищный взгляд монарха.
— И глаза всех подтвердят то, что я скажу, — торжественно провозгласил Андоим, выпрямляясь на троне. — Для завершения церемонии главнокомандующий должен приложить правую ладонь к сердцу, в знак пожизненной верности монарху, которому тем самым присягает на долгие годы преданной службы. Теперь скажите мне… генерал… вы сделали это? Вы приложили свою… правую… ладонь к сердцу?
Нестор поджал губы, отвечая на победный взгляд короля.
— Да.
— Очередная ложь, — сладко улыбнулся Андоим, — которая, увы, не спасёт вас от плахи. У вас нет правой руки, Ликонт! Вы приложили к сердцу протез, перчатку, которая скрывает ваше увечье! Пустое место! Церемония не была окончена! Что стоит слово калеки, который не смог даже принести присяги?!
— Мерзавец, — не сдержался Нестор.
Андоим расхохотался, откидываясь назад.
— Что вы, Ликонт! Я милостивый король. Я не стану требовать с вас взыскание в связи с незаконностью занимаемой должности. Смерть всё равно бывает только одна, и вы её уже заслужили. Стража! Проведите герцога в его новые апартаменты!
Нестор снял с плеча белую перевязь с мечом, передал подоспевшему офицеру.
— Простите, командующий, — одними губами выговорил он, забирая у герцога церемониальный меч.
Ликонт кивнул, позволяя ему защёлкнуть кандалы на руках — офицер поколебался, но всё-таки одел кольцо поверх стального протеза — и глянул поверх плеча стражника на скалящегося на троне Андоима.
— Уверен, Высший Суд не согласен с приговором, ваше величество.
— Высшему Суду сейчас нет дела до слушания частных дел, — пожал плечами Андоим. — Ты многое упустил, Нестор. Суд не собирается в общем зале — слишком опасно. Город охватила эпидемия. Хочешь сам убедиться в этом? — неожиданно встрепенулся Андоим, и рот его расплылся в очередной кривой ухмылке. — В общую камеру! — велел он страже. — Герой войны Нестор Ликонт всегда стремился быть ближе к народу… так ведь? — почти ласково обратился к нему Андоим.
Нестор не ответил. Их взгляды скрестились — всего на миг — а затем стража закрыла своими спинами монарха, разворачивая его к выходу.
Он вышел из зала, сопровождаемый долгими взглядами в спину и крепкими руками ведущих его стражников — а затем длинными коридорами королевского дворца, вызывая боязливые взгляды придворных и прислуги. Всего несколькими минутами ранее один из самых влиятельных людей Валлии, сейчас Нестор Ликонт ничем не отличался от прочих приговорённых. Андоим высек на нём клеймо изменника, но, Клеветник его раздери, герцог готов был содрать кожу, чтобы избавиться от него. До казни оставалось несколько дней, и за это время он обязан, просто обязан сделать ответный ход.
Таира, укутанная в плед, прижималась к нему всем телом, положив прелестную головку на его плечо. Впервые за прекрасные месяцы, наполненные долгожданными, опасными, но такими сладкими встречами, позволила она ему лечь рядом с собой. Обычно королева Таира встречала его одетая, возбуждённая и радостная, и они едва ли могли насладиться короткими свиданиями.
Сегодня было по-другому. Когда ночь упала на Галагат, и Фео смог пробраться во дворец, через окно, как в их первую встречу, Таира уже была в постели.
— Фео, — позвала она слабо, — иди сюда.
Он не стал упрашивать себя дважды. Скинув с себя вооружение и сапоги, он нырнул под одеяло к любимой, прижав к себе неожиданно горячее, расслабленное тело.
— Давай просто полежим, — шепнула она, обвив тонкими руками его за пояс. — Мне так хорошо, когда ты рядом… Так уютно… Мне снился прекрасный сон, где мы вместе… о Единый, вот бы уснуть снова и никогда не просыпаться…
Феодору не понравились эти слова. Вновь и вновь покрывая поцелуями покрытый испариной лоб, Большой Питон боролся с нехорошим предчувствием. Болезнь не пощадила галагатских бандитов, выкосив широкие ряды среди его подчинённых. Болезнь не щадила и зажиточных, способных позволить себе услуги лучших лекарей и самые дорогие лечебные настойки горожан. Болезнь пробиралась через самые высокие заборы, просачивалась сквозь самые надёжные замки, пропитывала самые толстые стены…
— Таира, — позвал её Фео, с силой прижимая к себе хрупкое тело девушки. — Таира, любимая… ты слышишь меня? Таира! Не спи, прошу тебя, не спи…
— Не уходи, Фео, — откликнулась королева, не открывая глаз. — Не уходи, побудь со мной…
— Я никуда не уйду, — пообещал вор, приглаживая белоснежные пряди. — Спи спокойно.
Он дождался, пока дыхание, горячее и неровное, станет тише, полежал ещё некоторое время, с тревогой вглядываясь в ставшие такими родными любимые черты. И лишь затем, осторожно переложив Таиру на подушки, выскользнул из-под одеяла.
Боковые двери, ведущие в смежные покои приближенных королеве дам, выводили в короткие коридорчики, оканчивавшиеся деревянными дверцами — опочивальни леди Гелены и леди Марион находились поблизости, чтобы в случае необходимости те могли как можно скорее услужить королеве.
Феодор не колебался ни секунды, проворачивая ручку одной из них. Прокрался к спящей на кровати женщине, тронул за плечо.
Леди Марион проснулась быстрее, чем он успел среагировать: вначале вскинулась правая рука, цепляясь ему за горло, и лишь затем поднялась сама баронесса, притягивая Фео к себе. В левой руке блестнул стилет.
— Леди… Марион… — прохрипел Феодор, чувствуя прижатую к горлу сталь. — Это я… Фео…
— Феодор? — не поверила баронесса, широко распахивая глаза. Отпустила она его, однако, не сразу, вглядываясь в смуглое лицо долгим, внимательным взглядом. — Ты?
— Леди Марион, — осторожно отстранившись, заговорил он. — Принцесса… королева Таира…
— Что с ней? — Марион резко выпрямилась, спуская ноги с кровати. Ничуть не смущаясь бывшего слуги, накинула ночной халат, запахивая пояс. — Что такое?
— Мне кажется, у неё жар, — глухо выговорил Феодор, глядя, как баронесса быстро завязывает волосы в пучок и зажигает стоящую на ночном столике свечу. — Прошу вас, вызовите лекаря. Того самого, ну… Януша. Он ведь колдун, правда? Я помню, как он нас с Фло поставил на ноги. Руками своими поводил, сон волшебный нагнал, и затянул порезы одними заклинаниями…
— Не выдумывай, — оборвала его Марион, хватая свечу и направляясь к двери.
— Если это… хворь… только Януш сможет помочь, — убеждённо сказал Феодор, следуя за ней в соседние королевские покои. — Я знаю многих столичных лекарей, но все они бессильны. Прошу вас, миледи! Если бы я знал, где его искать… скажите, я отправлюсь немедленно! Таира…
Они вошли в опочивальню, и Марион нагнулась на кроватью, передавая свечу встревоженному юноше.
— Ближе, — попросила баронесса, склоняясь над Таирой.
Тёплый свет выхватил из темноты бледное, покрытое крупной испариной нежное лицо, потемневшие, запавшие веки, и пропитанные потом слипшиеся белоснежные пряди, разметавшиеся по подушке. Отведя прилипшие к шее волосы, Марион увидела то, что искала — крупные красные прыщи, пока ещё небольшие, но уже воспалённые, начинающие нарывать.
