Семь минут до весны (СИ) - Демина Карина (читать полную версию книги txt) 📗

— Я тебя заберу, — сказал Нат, который все еще хмурился.

— Куда?

— Сюда.

— Зачем?

Нира была совершенно уверена, что забрать ее не позволят. Более того, узнай мама о Натовых планах, в ужас придет… и папа тоже… а Мирра только посмеется. Вечно она надо всем смеется.

А Нат на вопрос не ответил, потащил за собой и вовсе не в столовую…

Библиотека.

Раньше была библиотека, но теперь остались пустые книжные полки, на которых лежал толстый слой пыли, и паутина появилась… запах неприятный.

На подоконнике лужи.

А каминные решетки явно в чистке нуждаются, как и сам камин.

— Не смотри. Грязно. Уберется. Потом, — Нат подтянул Ниру к диванчику, который встал между двумя книжными шкафами.

— Раньше здесь было уютно… мне разрешали сюда ходить, — Нира диванчик потрогала.

Сизая плотная ткань, словно не ткань даже — стальное покрывало-панцирь…

— Никто не говорил, что я что-то могу испортить или порвать… то есть, мама моя говорила, а вот найо Луари, та напротив разрешила брать любые книги… то есть, не любые, а те, что на полках… были еще в шкафах, но шкафы всегда запирали… там альвийские стояли, я все равно не прочла бы…

— Читать любишь?

— Люблю, — Нира вздохнула. — Мама ругает.

— За что?

— За то, что люблю… она журналы модные выписывает, но это скучно… там вечно одно и то же… воротнички или манжеты… или еще про шляпки… про перчатки… всякое такое…

Она взмахнула рукой, едва не задев Ната по носу.

— Извини.

Он кивнул.

Молчаливый.

И неприлично вот так близко сидеть… и наедине… и получается, что он Ниру компрометирует… папа называл это все издержками прошлого, а мама — хорошим воспитанием. Получается, что сама Нира недовоспитанная, если ее совершенно не волнует, что ее сейчас компрометируют.

Напротив, ей даже интересно.

— А… можно? — она протянула руку, коснулась щеки.

Нат замер.

— Тебе не больно, что я так… если больно, то скажи…

— Нет.

Он подумал, что даже если бы и испытывал боль — а было время, когда испытывал, когда малейшее прикосновение рвало слишком тонкую кожу — Нат выдержал бы.

Руки теплые.

Пальцы мягкие. И пахнут хорошо. Он до конца не понял, чем именно… немного аптечной лавкой, в которую Нат заглядывал часто, пусть бы Райдо и упрямо отказывался лекарства принимать… и еще другой лавкой, где торговали травами.

Там пахло сухим чабрецом, кислым барбарисом, сушеные плоды которого хранились в высокой склянке. Мятой и душицей. И еще иными сладкими травами, чьих названий Нат не знал.

Главное, что запахи эти не тревожили.

— Точно не больно? Мне папа говорил, что после ожогов кожа восстанавливается очень медленно… и что часто люди умирают уже потом… она рвется и воспаляется…

— Я не человек.

— Знаю, — ее пальцы задержались на щеке. — И хорошо. Если бы ты был человеком, ты бы умер.

Наверное.

Ей была неприятна сама эта мысль, что Нат может умереть.

Щека его была шершавой, неровной. Старая кожа загорела и сделалась твердой, тогда как молодая была нежной гладкой.

Пятнистый он.

И страшно даже подумать, каково ему было прежде.

— Нат… я… я не знаю, имею ли право… и моя семья… я люблю их, а они любят меня… по-своему… папа дает мне свои журналы читать, которые медицинские… и учит… конечно, не так, как врача… если бы я была мальчиком, другое дело… а женщине многое не надо… но я не о том… они на самом деле хорошие и очень, только…

Снова у нее мысли путаются.

И слов нужных Нира найти не способна.

— Они говорили, а я услышала… и… если я тебе скажу, то они меня возненавидят. А если не скажу, то ты… как мне быть?

Нат думал.

Он думал долго, а потом покачал головой:

— Тебе решать.

Наверное.

Папа говорит, что по-настоящему взрослый человек не только сам принимает решения, но и сам отвечает за их последствия. И получается, что Нире пора было стать взрослой.

Она ведь решила… еще тогда, когда ехала сюда. Когда молчала, делая вид, что смотрит в окошко, пейзажами любуется… а в стекле отражалась Мирра.

— Им нужен этот дом.

— Знаю, — кивнул Нат.

— Нет, ты не понимаешь, — Нира вскочила. Это у нее тоже от отца. Мама говорит, что долго боролась с этой его привычкой расхаживать по комнате.

Поборола.

Теперь отец двигался мало, неохотно и точно в полусне. А Нира вот быстро и резко, как леди двигаться не подобает.

И руки свои трогать.

И ленты на корсаже.

И вообще метаться по опустевшей холодной комнате…

…обои выцвели.

…исчезла картина, та, с морем и кораблем, застывшем меж двух волн. Нире она нравилась, ей было невероятно жаль этот самый корабль, который лежал на ладонях моря, не зная, верно, что эти ладони вот-вот сомкнутся и сотрут его в пыль.

— Им очень нужен этот дом… здесь спрятано сокровище, но отец не знает, где именно… он даже не знает, что это за сокровище. Мама уверена, что это драгоценности найо Луари… у нее были совершенно удивительные украшения… их не нашли… и отец должен был передать Ийлэ… ее отправили к нам… спрятали… за пару дней до… не в городе, не дома…

Нира остановилась, выдохнув.

— Успокойся, — Нат вдруг оказался рядом, обнял и замер, сам не дыша.

Не спугнуть бы.

Говорит, что не боится… и прикоснулась сама… и запах изменился, сделавшись вдруг пряно-терпким, зимним.

— Я… спокойна.

— И хорошо.

— Ее потом нашли… я не знаю точно, но я слышала… что не случайно и… — она развернулась, заглянув Нату в глаза. — Понимаешь?

— Да.

— Я не хотела об этом думать раньше… и зачем, если ничего не изменить… а теперь вот… мама была недовольна… на отца кричала, что он молчал. А он сказал, что без нее все равно не добраться, что он пытался… раньше… когда дом стал пустым… а теперь тут вы… и он, наверное, жалеет, что проговорился, потому что мама не отстанет. Она все твердит, что нельзя тянуть дальше, потому что тогда все другим достанется… что Ийлэ не нужна… что… отец в тот раз искал плохо. Она заглядывала в ту комнату…

— Знаю. Видел.

— Видел?

— Да, — Нату было неприятно ее удивление.

И обида, хотя он не понял, чем именно обидел ее, но почувствовал, по запаху, по дрогнувшим губами и морщинкам на лбу.

— И… ты… вы… нашли?

— Нет, — Нат покачал головой, досадуя на себя: следовало бы молчать.

А с другой стороны, рано или поздно, но она узнала бы, что он знает, что… Нат запутался. А когда он путался, то начинал злиться.

— Райдо пригласил. Из фирмы. Приедут и вскроют сейф.

— Папа говорит, что сейф пустой, что… там ничего серьезного быть не может. Слишком очевидно и просто, — обижаться она перестала быстро, и Нат выдохнул с облегчением. — Что маме туда не следовало ходить… в этом все равно смысла нет, если без ключа. Только мама никогда его не слушает, всегда по-своему… она решила, что если Мирра выйдет замуж, то потом поместье достанется ей.

— Потом?

— Ну… после смерти Райдо.

Нира сказала и поняла, что зря сказала. Длинный у нее язык. Нат отшатнулся, сгорбился… и на щеках его проступили серебристые капли, а волосы вдруг поднялись дыбом.

— Он не умрет, — голос Ната сделался низким, глухим, и Нира с трудом разобрала слова.

Она только и сумела, что кивнуть. Вообще-то папа был уверен, что Райдо всенепременно умрет, если не сейчас, то к весне ближе, а он редко ошибался.

Он был хорошим доктором.

А Нат папе не верил и…

— И-извини, — Нира спрятала руки за спину. — Я… я глупость сказала… я иногда говорю, не думая… и если он не умрет, то… то я буду рада…

Нат кивнул.

И облизал губы, а клыки у него стали длинней. И руки изменились. И черты лица поплыли… и если он обернется, то… папа утверждал, что псы и в ином обличье сохраняют разум, а в городе говорили другое… всякое и разное, и порой страшное…

— Н-не бойся, — теперь он произносил слова медленно, растягивая слоги. — Я тебя… не трону… я сейчас… успокоюсь.