По ту сторону Бездны (СИ) - Борисова Алина Александровна (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
И вновь была ночь - такая же холодная и безнадежная. И вышедшее наутро солнце никак меня не согревало, хотя вроде и тянуло ко мне лучи, да как-то...не дотягивались они, что ли. А потом пришли эти странные беловолосые слуги и открыли нашу незримую клетку.
И часть тех, кто давно уже этого ждал, бросились со счастливым призывным смехом вперед по высокой, нетоптаной еще траве. А за ними бросились те, из соседней клетки, что так жаждали их осчастливить. Вопреки моим опасениям, всех из нашего загона выгонять на это дивное мероприятие не стали, выпустив, дай светоч, четверть, а то и пятую часть, и снова закрыв нашу клетку. Сначала вздохнула с облегчением, потом слегка удивилась. И только потом поняла: производителей-то у них мало, вот и будут теперь по частям нас гонять. Ну и правильно, чего ресурс неэкономно расходовать, чай не семейные пары создают. Выбрали самых... не то активных, не то здоровых, не то красивых, кто ж их разберет. А остальных - куда-нибудь в шахту, залежи редких металлов им разрабатывать, не сами ж они полезут. Или сразу на еду.
Ну а я... Значит, еще не сегодня... Или просто еще не сейчас...Интересно, а эти черные существа с белыми волосами... с кем у них могут быть дети? С нами? Или с «Этими», которым они служат? Если внешность - это ничто... Недаром, наверно «Эти» называют своих черных слуг вампирами, хоть и Низшими. Признают родство? Да уж, родственнички...Одни черные с белыми волосами, другие белые с черными... Хотя... видела ж я одного с серебряными...
Шум вдали утихал, непосредственная угроза миновала, и я снова тихонько скользнула в забытье. Не было сил... Не было эмоций... Ничего уже не было...
И внезапно ударившая в грудь волна черного, запредельного какого-то ужаса выдернула меня в реальность как-то слишком уж резко. Глаза открылись, но фокусировались с трудом, а я беспомощно вертела головой, ища источник очередного бедствия. Не я одна. Мои соседки тоже немного оживились, стряхнув привычную апатию, и лишь по их позам я поняла, куда смотреть.
Со стороны леса, где скрылись чуть раньше участники нынешнего «бега», к нам двигалась процессия. Двигалась слишком стремительно, картинка размывалась, летели по ветру распущенные волосы, да длинные полы одежд, и какой-то голос, знакомый, но неузнаваемый, все твердил, захлебываясь, нечто несусветное на непонятном языке.
Наконец они подошли достаточно близко, чтоб я сумела понять - к нам пожаловали вампиры. Высшие, Младшие - кто ж их разберет, главное - те самые, настоящие, знакомые по человеческой стране вампиры, четверо... нет, пятеро, а за ними еще толпа их черных слуг, которых они для краткости именовали Низшими.
Во главе процессии...вампир?...вампирша?.. Волосы вроде длинные, но при этом в платье... Длинное такое платье, до пят, плотно облегающее фигуру до бедер, а затем расходящееся четырьмя несшитыми клиньями, летящими сейчас по ветру, из под которых выглядывают черные штаны и сапоги... А фигура все же мужская... Вот извращенцы, мало того, что волосы отращивают, так они еще и платья носят... Я рассмеялась слегка безумным смехом, и соседки покосились на меня на долю секунды, и вновь обратили взоры к странному шествию.
А меня в тот момент интересовала одежда. Что делать, у меня ведь тоже когда-то была. Сама почти не верю, но ведь и я еще совсем недавно носила платья... Но вот такого черного у меня не было. Да еще с разрезами до бедер. Горловина и проймы отделаны золотым шитьем, ослепительно блестящим на солнце, причудливая золотая вышивка сияет на груди. А рукава нестерпимо алые, широкие, трепещущие на ветру, словно флаги.
Презрительный взмах алого рукава - и воздух содрогается от чудовищного хлопка, видимо - это прорывается ограда, поскольку вся процессия решительно движется вглубь нашего луга. И вновь чей-то голос верещит, захлебывается, требует, словно пытается качать права, но слова по-прежнему не понятны, словно я потеряла способность понимать разумную речь... а может, и потеряла уже... И, наконец, вижу этого вампира, одетого в нелепые светлые брючки и еще более нелепую вытянутую футболку с широченным вырезом, сползшим ему на одно плечо. Босой, взлохмаченный, он почти бежит за своим главным, обвиняя его в чем-то, но привлекая к себе внимание едва ли больше, чем пролетающая мимо муха.
Они идут через луг, и тот, в черном с золотом платье, бросает одно только слово:
- Рдэа!
И женщины на лугу падают, как подкошенные, и, спустя всего мгновение, одна лишь я сижу, недоуменно глядя на происходящее. Очень медленно и спокойно алый рукав поднимается и указывает на меня. Болтливый неистово машет головой, словно что-то отрицает, и вновь разражается потоком слов, но в гоноре уже сквозит испуг, а тот, в платье, по-прежнему не слушая, направляется прямо ко мне. Свита безропотно движется за ним. В их одеждах тоже преобладает черный цвет, но на них, скорее, камзолы, подобные тому, что я видела когда-то на Лоу: без рукавов и длиной до середины бедра. Золотым шитьем не украшен ни один, да и рукава сорочек у всех довольно нейтральных оттенков. Если одежда что-то значит, то сомневаться, кто тут главный и насколько главный, не приходится.
А этот самый главный подходит, наконец, ко мне почти вплотную, и я вижу его лицо. И смеюсь. Смеюсь, смеюсь, смеюсь, и все никак не могу остановиться. Он молчит, глядя на меня почти что с ужасом. Пауза затягивается, и я заставляю себя прекратить, заставляю вспомнить, что в мире есть слова, и даже нахожу подходящие:
- Ну, здравствуй, Анхен. И тебе, Доири, не болеть.
Разглядев одного, я, понятно, узнала и второго, и было это все до того нелепо сейчас. Анхен, в блеске красоты и величия, пришедший забрать свое, Доири, вынутый едва ли не из постели, напуганный до заикания, толпа свидетелей... И все это ради маленькой, голой, страшной, полубезумной зверушки, которая когда-то, наверное, была мной. И я снова рассмеялась - горько, болезненно. А ведь все-таки пришел. Все-таки пришел...
От моего смеха его глаза полыхнули черным, медленно-медленно он повернулся к Доири, так же медленно вытянул в его направлении руку... И тот еще успел, побледнев до зелени, упасть на колени со страшным криком... А затем из протянутой руки вырвалось пламя, превращая Доири в огромный живой факел... Секунда, другая, третья - и от самоуверенного вампирского мальчишки, решившего переиграть авэнэ, остается лишь летящий по воздуху пепел, да выжженная трава на земле.
Мой смех давно захлебнулся ужасом, сознание ускользает, и я погружаюсь в блаженную тьму.
Прихожу в себя очень медленно, наслаждаясь наплывающими ощущениями. Тепло. Особенно с левого бока. И мягко, в тело не впиваются ни камушки, ни травинки. И тихо, ни шагов, ни птиц. И тягостное ощущение чьего-то присутствия. Почти позабытое чувство, будто ты тонешь в чем-то, вязком, ненужном.
Открываю глаза. Я лежу на пушистом ковре, уткнувшись в него лицом, и мне видны лишь ворсинки. Это хорошо, этого хватит.
- Лариса, - чей-то голос осторожно зовет. Кого? Я не знаю. Но поднимаю голову и медленно поворачиваю на голос. Вижу черные сапоги, и полы длинных черных одежд, свисающие между ног, и руки, обхватившие одна другую, и упавшие запястьями на колени. Чтоб рассмотреть его дальше, мне приходится сесть. И я вижу длинный ряд маленьких черных пуговичек, и черные волосы, упавшие на золотое шитье. Но в лицо смотреть страшно, и я перевожу взгляд на окружающее. Комната, большая, просторная, в ее центре - кровать, тоже не самых скромных размеров. Он сидит на самом краю, выжидающе глядя на меня, и я чувствую его взгляд всей кожей, мне не надо поднимать для этого глаз. А тепло идет теперь сзади. Оборачиваюсь, и вижу камин. Дрова в нем бодро потрескивают, и скачут неутомимые языки пламени. И это напоминает мне что-то. Недоуменно поворачиваюсь обратно, пытаясь поймать ускользающую мысль. И замечаю кроваво-красный камень в массивном перстне, украшающем его указательный палец. Никогда прежде не видела, чтоб он носил перстни. Впрочем, в платье мне его тоже раньше...не доводилось. А уж...
