Повелитель земного предела - Мунн Уорнер (читать книги онлайн без .txt) 📗
В сердце моем не осталось любви ни к чему – разве что к жене и сыну. Но жена, вероятно, скоро окажется перед лицом смерти в руках бежавших майя, а я трачу здесь время попусту. Никакой жалости, никакого сострадания, Мерлин. Чем раньше будет истреблен сей народ, тем скорей я отправлюсь на спасение своей жены и других женщин Ацтлана.
Цивилизация майя зиждется на фундаменте из трупов. Каждый фут тлапалланской земли пропитан кровью. Вопль угнетенных тиранами возносится до самых звезд и взывает о мести. Лучше истребить майя навеки, нежели позволить им восстановить жестокую империю. Ни милосердия, ни жалости не проявили они к нам, потерпевшим кораблекрушение чужестранцам. Это сделали их рабы!
В полдень, Мерлин, я поверну Ацтлан против майя, и если ходеносауни откажутся идти вместе с нами – то берегитесь!
– Но это означает гражданскую войну!
– Называй это так. Впрочем, такой опасности не существует. Твои люди так же жаждут крови майя, как и мои. Ничто не удержит их от мести, которой они так долго ждали. Даже ты.
– А если я удержу? – спокойно спросил старец, – отзовешь ли ты свои войска?
Я рассмеялся.
– Если ты удержишь! Но это было бы чудом, а времена чудес миновали.
Я осекся, пораженный некой мыслью.
– Или ты собираешься обратиться к колдовству?
– Нет. Я же говорил, что отказался от него. Ничто не заставит меня снова обратиться к колдовству и потерять душу. Я попытаюсь убедить народ, буду молить его о снисхождении к врагу.
Это было просто смешно. «Это все равно что молить о милосердии волков, – подумал я, – которые повалили наземь оленя, но еще не успели разорвать его на части и сожрать».
– Скажи, – с любопытством спросил я, – почему ты передумал? Ведь ты любил Марка и хотел отомстить за него.
– Я был в крепости и слышал стоны умирающих. Я видел благородных дам, нежно опекающих раненых, скорбящих о своих потерях и рыдающих над телами детей.
– Это война. Так было всегда. Крыса тоже защищает своих детенышей и заботится о них. Почему бы и таким паразитам, как майя, не поступать так же?
Мерлин в ужасе взглянул на меня, но ответил печально:
– Крысы не погребают своих мертвецов. Майя возвели огромный общий курган над телами доблестных воинов, защищавших перешеек, и молят Солнце принять души погибших. Остальных мертвецов оставшиеся в живых родственники и возлюбленные погребают в отдельных могилах. Рядом с мужчинами они кладут охотничье снаряжение, а рядом с женщинами – предметы домашнего обихода, зерно и кухонную утварь.
Маленькие же дети…
Я видел, Вендиций, одного малыша, чудесного мальчугана, которым мог бы гордиться любой отец. Он лежал в маленькой могиле рядом со своими игрушками. Правая его рука покоилась на кувшине с едой, на случай, если он проголодается в другом мире. Понимаешь? Мужчины могут охотиться, чтобы добыть средства к существованию в стране Мертвых. Женщины могут работать. Но малыш не умеет ни первого, ни второго и должен как-то позаботиться о себе. Поэтому рядом с ним и ставят кувшин с едой! В левой руке ребенка был зажат маленький красный мячик, украшенный перьями.
Старец пристально посмотрел на меня.
– Маленький красный мячик… украшенный перьями? – повторил я про себя последние слова.
Сознание мое казалось замутненным, голова – тяжелой. Внезапно я почувствовал себя очень старым. Именно такой мячик я подарил своему маленькому сыну – и игрушка сия стала гордостью его сердца.
Этим мячиком помахал он мне на прощанье, когда я уходил из Ацтлана.
А Мерлин, старая седая лиса, увидел и запомнил это, как запоминал он все на свете!
Все верно. Старец говорил правду. Эти майя не были демонами и не были бесчеловечными (по крайней мере, не больше, чем другие народы). Они знали цену верности и отваге. Я встречался с ними в бою и понимал это. Женщины их были прекрасны и восхитительны в глазах собственных мужчин, а дети – возлюблены родителями. Мы уничтожили их строй. Стоило ли истреблять и народ?
Казалось, какой-то плотный комок растаял в моей груди. Я больше никого не ненавидел и хотел заплакать, но не помнил, как это делается, – ибо разучился плакать очень давно.
– Пойди поговори с людьми. И ацтеками, и толтеками. Если ты сумеешь убедить их, мы отпустим майя.
Глаза Мерлина радостно блеснули. Старец любовно посмотрел на меня и вышел из палатки.
Я не последовал за ним, но остался сидеть в одиночестве. Мне хотелось подумать о своем маленьком сыне, находившемся так далеко отсюда. И поэтому я не слышал, что сказал Мерлин воинам, но громкий шум и крики заставили меня вскочить на ноги. С мечом в руке я выбежал из палатки, готовый защитить старца от возбужденного им гнева толпы.
Я стоял с разинутым ртом и выглядел, должно быть, полным дураком. Воины приветствовали Мерлина!
Да-да, приветствовали! Люди Адриута и Каранай, стоящие в одном строю с моими ацтеками. И даже рыжеволосые убийцы из Нор-Ум-Бега и чичамекские варвары!
И то был, полагаю, величайший триумф Мерлина.
К полудню майя покинули стены города и собрались на равнине. В основном в живых остались только женщины и дети, но все равно получилась огромная толпа. Там, стоя в окружении вооруженных воинов, они выслушали мой приказ.
– В течение пятнадцати дней идти прямо на запад, – повелел я. – Затем поверните на юг, к Жарким Землям Атала, откуда вы пришли. Отставшие и дезертиры подлежат смерти.
И я выделил десять отрядов дикарей для следования за майя на расстоянии дневного перехода.
Одному человеку из ста позволялось оставить при себе оружие для охоты – все остальное военное снаряжение было предано огню во время исхода побежденных.
Следуя моим указаниям, майя должны были выйти в необитаемые пространства лугов, где могли прокормиться охотой на косматых быков и где встреча с врагом не грозила им. Я смотрел вслед этим людям, уходящим прочь без слез и жалоб, гордым и в поражении, и чувствовал, что, в конце концов, это лучшее решение проблемы, и Марк должен радоваться, глядя с небес на землю.
Тот день положил конец организованному сопротивлению майя. Орел победил Змею.
Правда, в некоторых высокогорных крепостях, разбросанных по всей сокрушенной Империи, еще хозяйничали несколько тысяч беженцев. Но я знал, что крепости эти – сколь бы сильно ни укрепленные – обречены на падение, ибо во всех них без исключения запасы воды содержались в водоемах без питающего источника и пополнялись за счет редких дождей. Укрепления сии возводились всего лишь как временные укрытия для окрестных жителей и выдержать длительную осаду не могли. Так что мы могли спокойно оставить эти островки Тлапаллана тонуть среди широкого моря Чичамеки.
Таким образом, в пяти челнах, единственно оставшихся от нашего флота, я, Мерлин, трибуны Ацтлана и другие доблестные воины, общим числом более ста, двинулись в сторону нашей речной крепости, которой к этому времени уже могла грозить опасность нападения непокоренных и беспощадных майя, похитивших наш флот. Женщин Ацтлана ждала короткая и жестокая расправа.
Вслед за нами по берегу спешил легион ацтеков, а за ним – полчища толтеков, горящих желанием смыть с себя позор.
Хайонвата шел с нами, хотя люди его остались в Майяпане ждать возвращения Мерлина. А воины Нор-Ум-Бега, поредевшими рядами, но нагруженные добычей, тронулись к своему далекому городу.
Мы двигались вниз по маленькой речке, потом свернули в широкий поток, по которому незадолго до нас прошли майя, – и через несколько дней вышли к месту слияния двух рек, где находилась наша крепость. И мы прибыли вовремя!
Майя атаковали крепость, но еще не захватили ее. Издалека увидели мы, как короткие рычаги баллист и катапульт мечут булыжники и копья в скопления лодок внизу. Стрелы, дротики и камни дождем сыпались с той и другой стороны. Мы испустили оглушительный крик, налегли посильней на весла и устремились по широкой реке Охион.
Скоро осажденные заметили и громко приветствовали нас. Воины майя бросились с берега в свои неуклюжие лодки, отступили от крепости и двинулись нам навстречу. В этот момент на берегу появился следующий за нами легион.
