Каурай. От заката до рассвета. Часть 2 (СИ) - Артемов Александр Александрович (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT, .FB2) 📗
— Ага. Все еще надеешься возглавить штурм?
— Зачем же еще я приехал сюда? — сверкнул зубами Ранко и поморщился, когда Божена оставила его рану. На месте рассеченной пулей плоти осталось скромное темное пятно. — Взять острог и забрать голову Шкуродера. Нет. Две головы. Его и Коляды.
— Это действительно так важно для тебя? Если отбросить казацкую удаль и жажду… свободы.
— Непременно. Меня со Шкуродером связывает один неоплаченный должок. И этой ночью я собираюсь добиться оплаты.
Атаманцы наскоро перевязали раны и взгромоздились на лошадей. До лагеря колядников доехали без приключений, но и приятного было мало. Подступы к крепости были завалены телами, выжжены огнем и утыканы стрелами, словно ковром. Вокруг трупов уже носились полчища мух, грязно бряхались собаки, несло падалью. Гнилью. Каурай выругался — скоро тут будет не продохнуть от падальщиков. А если повезет, то пожалуют и его старые знакомые.
Но к такой встрече он был явно не готов.
Краем глаза Каурай завидел цепочки вооруженных колядников, разодетых в свои обычные вылинявшие шубы и рогатые шлемы. Поежился и поглубже натянул капюшон — не хватало еще, чтобы они узнали его. По крайней мере сразу.
Два союзных отряда сошлись, но между ними не было и следа приязни. Одни были еще свежими, пыхтели люльками и отпускали задорные остроты. Другие, изрешеченные, погрызенные и поломанные бесконечными схватками, напоминали гвардию, только что вернувшуюся из преисподней.
Колядники разошлись, и навстречу Ранко, сверкая потной лысиной, вышел здоровый малый с рогатым шлемом под мышкой. Плечо его кровоточило, наскоро перетянутое тканью, запавшие, покрасневшие глаза блуждали по рядам людей Берса, пока не остановились на Ранко с Боженой. Судя по его ошалевшему виду все предприятие шло наперекосяк — люди таяли на глазах, порох кончался, все были вымотаны, изранены и озлоблены, а штурм не продвинулся ни на йоту с того времени, как колядники подступили к стенам Валашья.
Одноглазому было даже несколько жаль этого оборванца.
— Здоровья тебе, Коляда! — бросил ему Ранко, придерживая лошадь, но и не думая вылезать из седла, чтобы заключить его в братские объятия. — Я гляжу, без меня вы время даром не теряли?
— Батько?! — скрипнул зубами разбойник, поприветствовав бывшего атамана хмурым и недовольным видом. — Какими судьбами?
— Да пришел поглядеть, как вы тут устроились без меня, — оглядел Баюн грязный и смурной сброд за спиной Коляды. — Слыхал, что ты высоко поднялся?
— Не смейся, батько, — отозвался разбойник. — Мочи не было сидеть и ждать, пока небо само распогодиться, — он стрельнул ненавидящим взглядом в сторону Берса. Тот тоже ответил ему взаимностью, но смолчал. — И я решил взять все в свои руки. Пора бы уж побалакать со шкурами по душам. А то наши тебя заждались.
— Вернее, вы с Гароном? — поднял бровь Ранко. — Где, кстати, наш новоявленный барон?
— Занимается пушкарским ремеслом, — зубасто ухмыльнулся Коляда, и тут за его спиной тяжело ударила бомбарда, раззадорив и без того перепуганных лошадей.
Разбойник даже не поморщился:
— Рушит твердыню Шкуродера! Еще пара метких выстрелов, и Валашье падет. Хочешь присоединиться? Так уж и быть, добычу поделим пополам.
— Ох, нет, друг, я приехал сюда не за добычей. А за головой Шкуродера.
— Так вот же он, — махнул рукой разбойник в сторону острога. — Только руку протяни. Свалить эту проклятую стену — вопрос времени. Но, раз уж ты здесь, может и не стоит впустую тратить силы? Поговаривают, ты в остроге своим стал?
После этих слов по рядам атаманцев прошел недовольный ропот, но Ранко даже и бровью не повел:
— Кто тебе сказал такую чушь?
— Рюк, — развел руками Коляда. — До того, как я располосовал ему глотку. Да и Берс, разумею, уши навострил, и тоже знал, куда бегает наш Баюн-атаман, когда ему наскучит свои косточки по лесам морозить…
— Что ты мелешь? — сузил глаза Ранко.
— Всем присутствующим ведомо, как Рюк перед смертью признание сделал, что ты, батько, уже почти год как ошиваешься по панским закромам, пока мы в лесу кукуем как белки. Эта девчоночка, судя по тряпкам, видать шибко видная, а? Воевода подарил, чтоб ты не баловал особо, а?
Он довольно обвел глазами всех присутствующих, потешно пожимая плечами.
— Раз уж ты такой важный стал, батько, так может зря мы тут сидим кровинушку льем почем зря? Подойди к воротцам, постучись и попроси своего друга воеводу Серго створочку-то приоткрыть. Он, может, и послушает. По старой дружбе…
— Я не намерен стоять тут и слушать клевету от тебя, Коляда. Ты явно повредился рассудком, пока осаждал эти стены, — выкрикнул Ранко. — Пора тебя сменить!
Однако колядники не спешили вставать на сторону прежнего атамана. Они выстроились за спиной Коляды подобно молчаливым истуканам и сверлили Ранко мрачными, настороженными глазами, не обещающими ничего доброго. Ладони многих не отлипали от рукоятей сабель и кинжалов. Обещало запахнуть жареным.
— Э, нет, Баюн, я полностью в своем уме! — наставил Коляда палец в грудь Ранко. — Пока мы здесь умираем, ты с ведьмой на лошаденке гарцуешь! Берс, и ты еще терпишь такое к нам отношение?!
— Закрой рот, грязный выродок! — скрипнул зубами Берс, выезжая вперед. — Атаман был в порубе у Шкуродера и только чудом вырвался к нам. Ты, сволочь, должен ему шрамы лизать, которые оставили на его спине плети Кречета.
— Я не верю в чудеса, Берс, — гордо выпятил подбородок Коляда. — Те, кто сидят в порубе у воеводы, живыми не возвращаются. Ежели и так, то выпустил Баюна из поруба тот, кто его туда и засадил…
Лица мрачнели с каждым промолвленным словом. С каждой брошенной фразой. Выстрелы еще звучали со стен, но как-то неохотно, приглушенно и глухо, слово острог напряженно прислушивался к тому, что будет сказано под его стенами. В уши снова просился колокольный бой, который звучал все ощутимее, тяжелее и страшнее. Шаги грохали где-то, отдаваясь в желудке, заставляя кончики пальцев в сапогах поджиматься от страха. Каурай обернулся, обливаясь холодным потом, боясь подумать, что та жуткая тварь, которая слилась с церковью воедино, решила направить свои стопы именно в их сторону. В Валашье, где и так не продохнуть от запаха смерти, гнили и вражды.
Колокол бил — настойчиво, раскатисто и угрожающе. Но почти никто из атаманцев не страшился того, что обещало выйти из темноты Рыжего леса. Они были слишком заняты склокой.
Его слышали лишь двое. Каурай и Божена, которая тоже бросала быстрые взгляды себе за спину, но как и одноглазый, находила только плотное кольцо дыма, разносящееся на лиги вокруг. Тьму и больше ничего. Их взгляды встретились — в ее глазах застыл ужас понимания, что Оно и не думало отступать. Оно возвращается.
— Глупец! — в остервенении все кричал Берс. — Ты всех нас погубишь своей глупостью. Сколько людей ты тут положил, мразь?!
— Кто ты такой, чтобы я держал перед тобой ответ?.. — сплюнул себе под ноги Коляда и начал медленно пятиться, ближе к своим людям, которые только теснее смыкали ряды, один за другим обнажая клинки и поднимая копья. — Один бл…ет с ведьмой и кормится за столом у Шкуродера, а другой в это время кормит нас сказками, сидя на жопе и ловя мух. Не пора бы раскрыть глаза, что вся эта история с самого начал была липой?! Что с самого начала атаман Баюн был всего лишь подсадным дураком, набитым золотом и сказками Шкуродера! Хочешь служить этому старому мудаку? Так иди — вперед! Врата острога для тебя ВСЕГДА открыты, шкура!
Его слова потонули в страшном грохоте, который отчего-то оказался куда громче предыдущего и как следует всколыхнул землю под ногами атаманцев. Яркая вспышка на мгновение ослепила всех, кто стоял лицом к острогу, а прогремевший взрыв прошелся по ушам, сменившись длинным протяжным звоном. Все взгляды мигом устремились к тому месту, где недавно бомбарда грозила стенам неприступного острога.
На ее месте поднимался густой столб пыли. Медленно оседая на землю, он открыл страшную картину. Бомбарду разорвало в клочья и осколками разбросало по кругу, а рядом с покореженными шматами металла раскидало несколько обезображенных тел, которые еще недавно носились вокруг орудия, катали бочки с порохом и подтаскивали ядра.
