Новые Боги (СИ) - Коротков Александр Васильевич (полная версия книги TXT, FB2) 📗
На скулах и висках Видящего надулись вены от безуспешных попыток пошевелиться или прорвать паутину, мешающую дотянуться до дара.
Фелиция присела рядом, запустила руку под подушку и достала длинный четырехгранный стилет. Ласково провела по обнаженной груди, острием обвела едва заметную, но так и не исчезнувшую до конца татуировку в виде монеты с прекрасной девушкой в полумаске.
— Отец велел передать, что восхищен проделанной работой. По сути, попался ты скорее по случайности, чем по собственной ошибке. Прибывшая в Рим тварь оказалась совершенным орудием, почти достигнувшим своей цели.
Танатис вновь и вновь пытался прорвать действие «прядильщицы», чувствуя, как паутинка начинает понемногу поддаваться, уступая его попыткам.
— Я же не сильна в подобных политических экивоках. Зато всегда придерживаюсь принципа «что посеешь, то и пожнешь». А также умею найти управу на любого хитрожопого ублюдка.
Стилет вонзился Марекиту в сердце в тот момент, когда «паутинка» наконец треснула и он смог дотянуться до источника. В ладонях мага заплясали иссиня-черные огни заклинания, но почти сразу погасли.
Фелиция бесстрастно выдернула окровавленное оружие и аккуратно положила на простынь возле мертвого тела. После того, как с ней связался отец и рассказал о покушении, она ни секунды не колебалась. Вспыхнувшее было чувство оказалось сметено холодной яростью и долгом перед кланом.
Она не боялась мести Танатис. Марекит был единственным Истинным. Теперь клан Смерти обречен на медленное угасание. Если конечно повелители иных планов не наградят очередного Приближенного своим даром. Впрочем, клан Жизни никогда не боялся войны.
Неожиданно Фелиция охнула, когда почувствовала, как незримые тиски сжали ее сердце. Приложив руку к груди, девушка медленно опустилась на кровать, понимая, что комната вокруг нее меркнет...
Это место неуловимо напоминало ее покои, но все же было другим. Казалось, кто-то стер большинство красок, щедро расплескав вокруг целый океан серых красок. Стены, мебель, все выглядело словно припорошенное пеплом.
— Будь я проклята! — Потрясенно прошептала девушка.
Ее явно вышвырнуло на иной план. Но это не мог быть план Жизни. Она бывала там не раз и знала, что он куда более светлый. Тогда что это за место?
— Ты ведь поняла, где оказалась. Просто боишься себе в этом признаться.
Фелиция резко обернулась и потеряла дар речи. Напротив нее стояла сребровласая девушка, чье лицо прикрывала полумаска в виде человеческого черепа.
— Умертвь?!
Дочь Бенедикта прекрасно понимала, что ничего не сможет противопоставить могущественному духу плана Смерти, да еще и на ее вотчине. Но все же решила продать свою жизнь подороже.
— Ты явно родилась не в своем теле, дитя Жизни. Тебе ведь наверняка не раз говорили об этом? С такой решимостью и готовностью к драке стоило появиться на свет мужчиной. Пожалуйста, успокойся. В насилии нет нужды.
Голос Умертви напоминал журчащий горный ручей — такой же кристально чистый и красивый.
— Как я здесь оказалась? Магам жизни вход сюда закрыт.
— Вы сами установили себе запреты. В этом мире нет неоткрываемых дверей. Правда, Панацея?
Не веря своим ушам, Фелиция повернулась и окончательно обомлела, увидев златоволосую прекрасную девушку в легком хитоне. На ее правом плече покоилась небольшая змея.
Лишь огромным усилием воли дочь Бенедикта заставила себя не протирать глаза. Затем спохватилась и преклонила колено перед высшим духом плана Жизни.
— Встань, дитя. В отличие от тех, кто называет себя богами, мы никогда не стремились к преклонению.
Дождавшись, пока девушка встанет, Панацея продолжила:
— Признаться честно, я не очень часто общаюсь со своей сестрой.
Дух Жизни посмотрела на Умертвь.
— Примерно раз в столетие. Но сегодня ты дала нам повод для очередной встречи.
— Это точно. Своей мелкой мстительностью ты поставила один из кланов под угрозу вырождения, — подхватила Умертвь. — И, боюсь, у нас есть только один выход. Особенно в свете того, что происходит.
Дух Смерти в одно мгновение переместилась, встав к Фелиции вплотную.
— Пришло время перемен. И ты станешь их предвестником.
С этими словами Умертвь подняла ладонь и впечатала ее в грудь Фелиции.
Глава 21. Допрос с пристрастием
Подгоняемый несильным юго-восточным ветром, корабль достаточно бодро разрезал морскую гладь, чуть подпрыгивая всякий раз, когда набегал на редкие волны.
К моему удивлению, стоило нам выбраться из гавани, как моряки тут же втянули весла и прикрепили их в специальные петли вдоль бортов, поставили парус на единственную мачту и занялись насущными делами. Несколько человек, то ли провинившиеся, то ли просто дежурные, принялись надраивать палубу, а остальные разбрелись кто куда. А я то был уверен, что ребятки будут махать веслами до самого материка.
Прочитав мои мысли, Димитр, не скрывая сарказма, поведал мне, что за весла моряки садятся, только когда нужно повысить скорость и маневренность корабля — в бою или в узком фарватере, дальние же переходы совершаются под парусом. Закончив с повышением моего образования, незримый друг затих.
Кентавры, дабы не мозолить глаза команде, с некоторым трудом спустились вниз, в сторону трюмов, прихватив с собой моего аронхорса. А вот сатир и не подумал совершить подобную глупость, поэтому пошел бродить по кораблю и очень скоро напросился в компанию играющих в кости моряков. Следующие три часа с той стороны доносились проклятия, радостные вопли, победные или раздраженные мекания козла, а также обещания насадить на рога тех, кто задумает шельмовать.
Я с некоторой тревогой посмотрел на танцующего победный танец козлорогого друга, покачал головой и неспешно подошел к стоящему возле правого борта Хенрику. Морской болезнью я никогда не страдал, спать не хотелось и я решил развлечь себя разговором с одним из Истинных магов.
— Не помешаю?
Мне показалось, что он едва заметно вздрогнул, словно не заметил, как я подошел. Повернулся ко мне, робко улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой:
— Конечно нет, прошу.
С минуту мы стояли молча. Я с удовольствием ощущал, как соленые брызги оседают на губах и не спешил заводить разговор. Он не выдержал первым:
— У вас интересные спутники, Милан.
Я покосился на матерящегося во все лады сатира, только что проигравшего несколько драхм.
— «У тебя», если ты не против. А насчет спутников — тут не поспоришь.
Он вновь улыбнулся:
— Не против. Сатиры вообще крайне редко находятся рядом с людьми. Как правило, их характер... как бы это помягче...
— Поверь, этот экземпляр не лучше. Несколько раз мне хотелось обломать ему рога или хотя бы отвесить славного пинка. Тем не менее, он пару раз спас мне жизнь, да и в других делах крепко помогал. Так что я смело могу назвать сатира своим другом.
Было видно, что Хенрика очень распирает послушать парочку историй, но расспрашивать он не стал. Вместо этого на фальшборт перед нами приземлился воробей:
— Что, маги, чирикаете? Начирикали уже, куда плыть будете? Давайте уже быстрее, а то на меня местные чайки и альбатросы как-то странно посматривают. Еще сожрут, чего доброго. Так что шевелитесь! Якорь вам в задницу!
Последнюю фразу он явно подслушал у кого-то из команды. Характер у духа оказался ничуть не лучше, чем у сатира. Чирикнув напоследок, воробей упорхнул куда-то в сторону спуска в каюты.
— Хенрик, а ты можешь выпнуть этого болтливого духа обратно на план Жизни? Толку от него как от Ареса на мирных переговорах.
— К сожалению, нет. Его призывал отец, а перебить заклятье такого уровня я не смогу. Но если хочешь — его можно уничтожить. Дух низший, его отсутствия даже не заметит никто.
Почему-то мне показалось, что осилить заклинание Бенедикта он вполне сможет, особенно если чуточку постарается, но делать этого не станет. Я прекрасно видел, что парень силен, однако начисто лишен амбиций. Пожал плечами:
