Хроники Раскола (СИ) - Сказкина Алена (читать книги без сокращений txt) 📗
Спустя полчаса я вернулся на то же самое место, выйдя к «забору» с другой стороны. Невольно помедлил, прежде чем взрезать дрожащие нити. Деревья над головой колыхнулись, будто от случайного порыва ветра. По растревоженному заклинанию в обе стороны заскользили серебристые искры.
Я бросился прочь от дыры, но почти сразу вынужден был затаиться, пропуская загонщиков. Алые бежали неспешной рысцой, внимательно вслушиваясь в окружающее пространство. Я думал о том, как хорошо быть трутовиком, желтовато-коричневым трутовиком, прилепившимся к шершавому стволу дерева по соседству с моей ладонью. Впиться грибницей в невидимые глазу трещины, присосаться к текущим под корой сокам. Бережно взращивать споры.
Алые замедлили шаг. Четверо. Сердце билось через удар. Я с трудом отвел ладонь от рукояти клинка, подавляя агрессию. Здесь только старый трутовик.
Вспыхнуло первое отвлекающее заклинание. Почуявшими добычу лайками драконы сорвались с места, преследуя иллюзорную цель. Я перевел дух, на секунду задержался, оценивая проделанную работу: неплохо получилось, даже слабый фон заклинания вполне сойдет за неумело приглушенное сияние ауры мага.
До примеченной козьей тропы я добрался быстро. Лес за спиной гудел рассерженным пчелиным ульем: алые потеряли приманку и прочесывали мхи в поисках свежих следов. А заодно наглухо перекрывали все возможные выходы из долины.
Обнадеживало, что эту тропку я нашел случайно, заинтересовавшись клочком шерсти на непроходимых с виду зарослях боярышника. За кустарником обнаружилась узкая расщелина, из которой несло холодным влажным сквозняком. Противоположный выход вел на карниз саженях в трех над землей. Стежка выглядела утоптанной, но я все равно рисковал, доверяясь неизвестной дороге: насколько далеко она уходит и не оборвется ли через пару верст, заведя меня в тупик?
Хаос! До чего же не хватает обычной карты!
Мне везло. Тропинка убегала вверх по склону, петляла, ныряя в кусты и сухостой, прыгала по трухлявым бревнам, перекинутым через овраги и ручьи, взбиралась по корневищам, торчащим из крутых склонов, иногда выползала к краю обрыва.
Пару раз я наткнулся на сигнальные заклинания, старые, раскинутые пару недель назад: пока моя армия подходила к Храму Целителей, на южных перевалах Волногорья вовсю развертывали ловушки. Присутствия врагов поблизости не ощущалось, хотя время от времени коварное, заблудившееся между склонов эхо доносило невнятные разговоры.
Созвездия сдвинулись — я шел уже несколько часов. Подъем закончился и теперь стежка, как прежде извилистая и запутанная, спускалась с горы. Судя по тому, что она оставалась проходимой, хоть и зарастала травой, пользовались ей редко, но регулярно. Небось рядом находится селение или аул.
У ручья я задержался: напился, смыл пот с лица, наполнил фляги. Улегся на берегу, давая отдых усталым ногам и волю мыслям.
Мне удалось отвлечь алых от птенцов и сбить погоню с собственного следа — это, безусловно, плюс. Минусом же примем полную потерю ориентации в пространстве: я не представлял ни где нахожусь, ни куда двигаться дальше. Следовало позаботиться о ночлеге, раздобыть еду. Водится ли здесь дичь?
Порыв ветра принес запах дыма.
Ощущение чужого присутствия, неожиданное и гнетущее, холодком пробежало вдоль позвоночника, заставило резко вскочить на ноги, с враждебностью вглядеться во тьму. Нашли-таки?
Я попытался прощупать ауру, но не сумел определить, насколько силен противник — лишь направление и что он один. Хаос! Попробовать уйти? Вестник насмешливо мазнул крылом по щеке, принеся приглашение к беседе, предупреждая, неизвестный маг тоже в курсе моего появления.
Меня ждали?
Я вытащил копис, потратил несколько минут, подвешивая на пальцы боевые плетения, и пошел на зов. Пять минут спустя сквозь заросли папоротника мне подмигнул рыжий лепесток пламени, а затем я выбрался на небольшую поляну, освещенную воткнутым в землю факелом.
— Собираешься сражаться со мной, Риккард?
В голосе отдыхающего на мшистом бревне дракона смешалось удивление и любопытство, причем непонятно, к чему относились эти чувства: то ли к самому намерению сражаться, то ли к личности моего противника.
Я угрюмо, исподлобья изучил лукавую добродушную ухмылку, миролюбиво продемонстрированные пустые руки, помедлил и все же развеял заклинания. Пусть я и превосходил дракона в магическом потенциале, на его стороне был бесценный опыт прожитых лет: плох тот мастер, что не сумеет удивить своего ученика. Кто выйдет победителем из поединка, не взялся бы предсказать даже Рок — а я пока не испытывал желания ни умирать самому, ни убивать собственного дядю.
Марелон рассматривал меня с искренним интересом, то ли ища привычные черты в явившемся к нему незнакомце, то ли, наоборот, пытаясь понять, что нового обнаружится в изученном вдоль и поперек сорванце. Сам дядя, казалось, остался таким же: рассудительным, доброжелательным и спокойным, как сытый удав.
Дракон устало вздохнул, похлопал по бревну, приглашая к беседе. Я осторожно подошел ближе, но садиться не рискнул. Марелон удрученно покачал головой.
— Ты изменился.
— Я несколько раз умер и родился заново.
— Умирать иногда полезно, — с серьезным видом подтвердил мастер. — После пробуждения горизонты ширятся, мир играет яркими, доселе незамеченными красками, начинаешь лучше понимать жизнь, — он бережно поймал мотылька, кружащего рядом с факелом. — А еще умирать опасно: можно открыть глаза совершенно другим человеком, чем был доселе, — дядя тяжело вздохнул. — Да уж. Наворотил ты дел.
Прозвучало так, словно я десятилетний постреленок, застигнутый за воровством сладостей с кухни, а не самым злостный преступник Пределов.
Глупая ночная бабочка все-таки угодила в огонь. Невидимый в темноте, шумел горный поток.
Молчание затягивалось.
— Что дальше? Я не собираюсь сдаваться Альянсу. Ваш же долг, несомненно, подчиниться приказу Альтэссы, захватить Демона льда.
— Хаос с тобой, малыш, не болтай глупостей, — раздраженно перебил дядя, поморщился. — А впрочем, нет, обойдемся без него: Хаос и так слишком часто сопровождает нас в последние годы. Я бы предложил тебе чашку чая и партию в шахматы, но, к сожалению, не прихватил ни того, ни другого. Как насчет обычного разговора? Оно хоть того стоило?
Я подумал. Вспомнил терзавшие меня сомнения, перебрал причины, взвесил, оценил. Ответил.
— Да.
— Уверенность в собственной правоте — это хорошо, — невесело улыбнулся Марелон. — Это правильно. Главное, чтобы уверенность не превратилась в слепую веру, — улыбка исчезла, старый мастер резко посерьезнел. — Пойдешь до конца?
Он не уговаривал меня сложить оружие. Не разбрасывался лживыми обещаниями о почетном плене, милосердии Альтэссы и смягчении приговора. Не напоминал о катастрофическом положении, в котором оказалась армия западных завоевателей после разгрома у Южного Храма: любой мало-мальски опытный стратег сказал бы, кампания Кагероса провалилась. Марелон спросил, я подтвердил свой выбор.
— Да.
— Что ж, возможно, это путь, который вам обоим следует пройти. Древние жестоки, если ради благополучия клана должна страдать моя семья.
— Я больше не верю в волю Дракона.
— Твое право. Зато Дракон верит в тебя.
Дядя кряхтя поднялся, вытащил из-за шиворота мятый свиток, перекинул мне. Я развернул, обнаружил на клочке бумаги спешно начёрканную карту местности.
— Верхние тропы опасны. Иди на северо-восток: путь труднее и дольше, зато не встретишь никого, кроме дикого зверя, — дракон запнулся. — Через месяц я выступаю в Фиоллу на помощь Братству. Там ко мне присоединится Цвейхоп. Надеюсь, братья не встретятся на поле боя.
Я кивнул, принимая завуалированную просьбу.
— Что передать твоей матери?
— Скажи: я люб… — я резко оборвал сам себя: хватит и той боли, что на мгновение мелькнула в глазах Марелона. — Ничего не надо говорить.
_____________________________
