В пути (СИ) - Кучаев Тимур (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
Не всем мечтам суждено сбыться. Кто-то отдает жизнь в сражении, как и подобает бравому воину. Кто-то подхватывает смертельную заразу, нажравшись дешевой похлебки из давно немытого котла, и загибается в кустах со спущенными штанами. Кто-то страдает от норовистого боевого коня, получает жуткие повреждения и до конца дней лишается способности ходить без костылей. А кого-то забивает кулаками любезный сюзерен, нажравшись дешевого вина и возмутившись недостаточным блеском тщательно отполированных лат. Впрочем, отдельные счастливчики таки избегают брюшного тифа, лошадиных копыт, тяжелых зуботычин и острых клинков и исхитряются дожить до совершеннолетия, превращаясь в самых настоящих рыцарей.
Сир Ирвин, вышедший именно из таких, рыцарем стал давно, но до грез так и не дотянулся. Нельзя даже сказать, что он не пытался. Пытался, еще как, но каждый раз на пути оказывалось нечто, полностью убивающее пылкое желание продолжать борьбу. Следовало ли винить в том критичность мышления и отсутствие веры в малейшее робкое чудо, достойный древнего уставшего от жизни деда, а не крепкого мужчину “чуть за тридцать” характер, или внешние обстоятельства — результат не менялся. Заветных желаний у капитана стражи не имелось. Даже восстать против лорда его подтолкнули не гордость или жажда наживы, не клятвы на крови, а холодный расчет и неопровержимые аргументы.
Формально занимавший должность управляющего, а по факту вертящийся аки белка в колесе Морган жаловался на незаинтересованность брата в правлении всем и каждому, позицию не скрывал и, по сути, был абсолютно прав. Провинция, не успев встать на ноги, загнивала на глазах. Дарованный почти полвека назад отважному телохранителю его величества Клайду Валадэру феод оставался бескрайними зарослями, чьи коренные обитатели не рвались делить жизненное пространство с чужаками. Территории надела напоминали банку с ядовитыми гадами, каждый из которых норовил сожрать соседа. Впервые услышав о неслыханной щедрости в адрес едва отдалившегося от статуса мужичья воина, дворяне из окружения короля даже заподозрили того в желании столь изощренным способом наказать подданного, но монарх последовательно выделил новоиспеченному графу три сотни солдат, тысячу простолюдинов, вместительный парусник и значительную денежную ссуду. Армия огнем и мечом прошлась по не ждавшим вторжения вудвосам, лодка, груженая известняком с ближайшей каменоломни, круглые сутки сновала по волнам, челядь от рассвета до заката не выпускала инструмент из мозолистых рук, и спустя два с небольшим года на берегу Вельи выросла крепость, нареченная Цаплиным Холмом.
Лично удостоверившись в завершении стройки, Ронан II устроил грандиозный пир, облагородил парочку крестьянок и, прихватив половину войск, отбыл в столицу, а лорд Клайд остался обустраивать замок. Сперва он заложил под стенами небольшую деревеньку, предлагая каждой решившей обосноваться там семье с двумя или более детьми бесплатный дом, затем закупил неприхотливых свиней и молочных коров, обеспечивая подданных продовольствием, и, наконец, выписал из столицы с десяток опытных ремесленников, включая кузнеца-оружейника.
Золото исчезало быстрее зерна из полного крыс хранилища, но непомерные траты лишь начали нескончаемую череду бед — в покинутых армией чащах появились вудвосы. Поначалу осторожно и нерешительно, но с каждым годом все активнее и смелее стаи лесовиков возвращали исконные земли, тесня колонистов. Они не понимали и не принимали саму концепцию животноводства, отвергая возможность еще живой добычи принадлежать кому-то. Они игнорировали ограждения, установленные вокруг засаженных полей, пробираясь под покровом ночи на пашни и вырывая не успевшие прорасти корнеплоды. И, конечно же, они не имели никакого желания мириться с захватчиками, помня, как те безжалостно вырезали целые племена, оставляя за спиной груды мертвецов.
Впрочем, люди не сломались под напором качнувшегося маятника неприятностей. Потеряв значимую долю скота и сельскохозяйственных угодий, раскинувшихся дальше получаса пешего хода от замка, жители нового света, назвавшиеся к тому времени велийцами, дали аборигенам жесткий отпор. Фермеры взялись за топоры, их жены навострились плести крепкие рыболовные сети, а дети — прятаться в высоких травах, едва покинув безопасную территорию деревни. Пусть с огромными потерями, но обитатели графства не сдались дикой природе, закалившись точно клинок в ледяной воде.
К сожалению, перенесенный удар был сильнейшим, но не последним. На рубеже тысячелетия Годрик Покоритель возжелал вновь расширить границы государства. Крайне амбициозный, прекрасно обученный военному делу, он абсолютно не понимал тонкостей политики и, стремясь заручиться поддержкой герцога Ригера, не размышлял ни секунды, передавая тому неокрепшую провинцию в полное вассальное подчинение. Налоги стремительно выросли, подати увеличились, а взамен утекающему из карманов золоту местное население получило лишь гору свежих обязательств.
Светлое будущее стремительно тонуло в убогом настоящем.
Мог ли убитый месяц назад лорд Марвин преломить бесконечный цикл нищеты и беспросветности? Возможно, но предпочитая беспробудное пьянство, он лишь втаптывал надел глубже в болото реальности. Дни лениво ползли вперед, сезоны сменяли друг друга, люди рождались и умирали, а Цаплин Холм намертво вмерз в холодную толщу времени. И только один человек пытался изменить сложившуюся ситуацию.
Мог ли граф Морган прийти к власти бескровно, не опускаясь до братоубийства, кровавой резни и преследований выжившего племянника? Маловероятно. Прошлый хозяин цитадели отличался изрядным честолюбием. Родившись на несколько минут раньше близнеца, он считал себя владыкой благословленным господом, и думать не желая об отречении. Первый наследник Ариан не отличался умом и верил в способность батюшки победить зеленого змия, а обитавший в мире грез Касиан никогда бы не принял возможность предательства.
Мог ли Ирвин поступить иначе? Отказать мятежникам в поддержке, принять сторону законного обладателя титула, спасая его жизнь и власть? Несомненно. Но зачем? Сохранившийся статус кво сохранял и окружающую убогость. В проигрыше оставался каждый подданный злосчастного феода. Свержение же вцепившегося в трон алкоголика открывало новую дорогу. Возможно — в светлое будущее. Возможно — в никуда.
— Пошло оно… — Пробормотал капитан. Залпом осушив чашку воды, мужчина с силой запустил ее в стену. Последнее время он использовал только наспех вырезанные из клена посуду, подходящую не гордому носителю дворянского титула, а какому-нибудь оборванцу. Стеклянные или, упаси Двуликий, хрустальные кубки были слишком дороги, а мелкие неизменно появляющиеся после бросков осколки и вовсе не имели привычки делить людей на сословия, с удовольствием разрезая и нежную кожу придворных дам и грубую шкуру работяг.
Опрокидывая тяжелый стул, рыцарь резко выпрямился. Кровь кипела, ноги рвались унести вспыхнувшее тело за горизонт, разум молил о способном вымести тяжелые думы урагане.
— …к троллям, вудвосам, норнам…
Толчком открыв дверь в коридор, Ирвин вырвался из комнаты. Обычно для подобного состояния ему требовалось основательно налакаться, но мысли, поселившиеся в душе после известий о смерти последнего законного претендента, так некстати рвались наружу, тряся сознание сильнее алкоголя.
— …да хоть королю в его величественный зад…
Отвесив самому себе увесистую пощечину, опрокинувшую бы иного на землю, воин направился к выходу на улицу. Стены шатались, пытаясь боднуть в плечо, потолок давил могильной плитой, пол покачивался подобно пришвартованной к берегу лодке. Даже мягкие солнечные лучи, созданные нести тепло в людские души, норовили больно ужалить слезящиеся глаза, заставляя прикрываться ладонью.
Едва оказавшись на свежем воздухе, рыцарь бросился к наполненной ночным дождем пожарной бочке и, задержав дыхание, погрузил пылающее лицо под воду. Сейчас его бы не смутила лохань для скота или грязная лужа, полная жирных лягушек и ядовитых змей вязкая трясина, но в бадье плескалась прозрачная, почти чистая жидкость, неспешно впитывающая терзающие сердце сомнения.
