История одного солдата (СИ) - Зотов Саша (читать книги регистрация .TXT) 📗
— Я мертва мой… моя семья. Мой род. Я не Нассе. Я лишь Нену. Я не могу бежать. Я мертва, — девушка, Нену, старалась говорить беспристрастно, как и раньше, но сквозь эту маску проскальзывала искореняя боль. Вот только какой Альхеру было дело до обычаев ее народа?
— Ну если уж мертва, то тем более ешь. Говорят краюха хлеба и из могилы подымет, — с этими словами Альхер достал нож, что бы освободить пленнице руки.
Стоит отдать Нену должное, несмотря на то, что она явно проголодалась, а четвертинки хлеба всеко недостаточно, она тщательно пережевывала пищу вместо того что бы глотать кусками, как обычно делают люди проголодавшиеся. Как не посмотри а их враги люди страшные, если у них столь самоотверженны даже маленькие девочки.
Связывать ее Альхер не стал. Лишь взял честное слово, что она не попытается сбежать и никому не навредит. Верно получит за это нагоняй после, но связывать ее по новой, ему было жалко. Тем более что его путы вряд ли сравняться с узлами ефрейтора. Так что и толку от них немного. Сам же пошел развеется. Все же разговор оставил не самый приятный осадок.
Как не посмотри, а Альх все в толк не мог взять: радоваться ему или плакать после этого разговора. Он был готов ко многому, но уж точно не к столь дикому взгляду на жизнь. Даже в сказках про самих Древних такого он не встречал. Конечно эльфы были гордыми, надменными, и ни во что не ставили людей. Делали страшнее вещи имели тысячи рабов и ставили на них опыты, создавали разных существ вроде минотавров, кентавров, псаглавов, нармий, вампиров… но все же они принесли в мир, как говорят знание магии, и хотя бы это давало им если не право, то повод гордиться, да относиться к людям как к примитивным животным. А тут не гордость, а не пойми что. Жестокость не только к чужим, но и к себе. Может так проще будет воевать… убивать, осознавая, что они думают совсем иначе, но это значило, что с ними никогда не выйдет договориться.
Примерно в этом русле Альхер и размышлял, вымерявиая ногами пыльную улицу.
Часовой у ворот сенника возражать против прогулки Алхера не стал. Лишь предупредил, что поселок патрулируется и при себе необходимо иметь документы.
А вот сказать, когда будет подъем или завтрак не смог.
Но Альхер далеко гулять-то не собирался. Так пройтись. Да и потом все одно ничего окромя разрухи он не увидит, а на нее еще насмотреться успеет. Правда на этой боковой улочке о том что еще вчера здесь шел бой напоминала разве что, изрытая копытами дорога. Да и если не знать, можно решить что здесь просто прогнали стадо. Заборы же, у кого высокие и ровные у кого покосившиеся стояли как и прежде. Да и дома за ними тоже некуда не делись. Вон над трубой дым поднимается, уже с утра печь топили, а в соседнем дворе голосил петух, а в отдалении монотонно кричал осел. Видно не желавший тащить какую поклажу, а то от скуки просто. Эридана споро взбиралась на небосвод нагревая, пока еще толком и не успевший прогреться мир.
Вот и одуванчик под набатом растет как ни в чем ни бывало. В полуметре над ним, на опоре и самом колоколе, темные брызги засохшей еще несколько дней назад крови. Длинный узкий след вроде того, что оставляет ягненок которому перезали горло. Или человек, которому голову саблей снесли.
Бросив взгляд на перекресток, но особо не приглядываясь к подробностям Альхер сообразил, что похоже здесь заканчивается этот неприкосновенный островок спокойствия, так что развернулся обратно к сеннику.
За время его неторопливой прогулки на улицу выползло еще несколько человек, разбредшихся по большей части вокруг сарая, кто просто размяться, а кто к колодцу умыться, а кто и нужду справить. Надеется на то, что воды на всех хватит мог, разве что человек наивный или никогда из города не вылезавший. На завалинке же устроился с книжкой совсем юный, евда ли не ровесник Альхера, русоволосый парень, судя по погонам маг, Младший сержант.
Его, пожалуй слишком милое для паря лицо, ког то напомнило Альху, вот только куда живее были воспоминания о их старшем сержанте Варонсе Зунальхисе верно до сих пор так в поле и стоявшем. Подумал о том, что по хорошему за выходку Варонса его следовало бы расстрелять, или хоть засадить лет на восемь. Вот только Альх прекрасно понимал, что мага никто расстреливать не будет. Хорошо если с поста снять дадут. Ведь с ними то носятся, не чета они простым людям. Да только будь он хоть трижды магом, ополченец твердо решил, что если встретит то обязательно врежет. Одно было хорошо что теперь, когда старпом станет командиром то, он приложит все усилия дабы от профессора избавиться.
Построение, а за ним и завтрак, в том же объеме да порядке как вечером, за тем исключением, что выдавали паек на весь день, прошло только в десять. На построение же господин капитан назначил двух сержантов во взводы командование лишившийся. Все церемония, если ее можно так назвать, заняла не больше пары минут. Вызвал Коргина, спросил готов ли тот занять должность командира взвода, спросил у взвода примет ли тот нового командира да выдал погоны да жетон который следовало привинтить к кирасе, как только она появиться. Подобным же образом поступили и со вторым счастливчиком.
На завтрак дали пятнадцать минут по истечении которых следовало собраться внизу, с вещами Как заверил роту капитан, сегодня воевать они не должны, но кто верить то будет подобному на войне?
С едой их отделение Когрина устроилось там же где и спало, в кругу несколько увеличившимся до размеров всего взвода.
— Малой и как тебе разговор с врагом нашим? — спросил господин сержант. Аккуратно распределяя тушенку по куску хлеба.
— Вы все слышали? — едва не поперхнулся своим бутербродом Альхер.
— Зря ты отказался от ее предложения, — тем временем продолжал Коргни, — помниться в Тал-На-Кеше такая ципа попалась, тоненькая а какая шустрая, из воров… эх…
— Ну… я как-то… просто как-то неправильно это… — стушевался солдат.
— Да, да, о тебе говорим милая, — обратился теперь уже сержант к пленнице напрямую.
— Ша ра Юхва Чопок-чпок Уз-ар, Гарам-Раш, — отозвалась пленница.
— Чего ж ты так грубо, милая. «Поеблаб» лучше. Чай одним хлебом сыт не будешь. Ну коль уж будешь дальше так выражается могу обратно привязать, да кляпом рот заткнуть, — все так же спокойно ответил Коргин, похоже прекрасно понявший девушку. Вот только несмотря на его миролюбивость, не оставалось сомнений в том что свою угрозу он исполнит и глазом не моргнет.
— Лак-каарс ра эль-дар ра масок хор-хорд, Гарам-Раш. Уль Асуг-на эль-дар льух ра- юховала глом скрабатик.
— Это язык халифата, господин сержант? — уточнил Ренинс.
— Он самый. Видно ни с кем кроме хозяин говорить она не хочет.
— Х-хозяина? — переспросил Альхер, едва не позабыв о субардинации, — … господин сержант.
— Так она ж тебе вчера говорила, да и она изложила вроде бы все, Альх. Или ты что ж ее просто так оставил без веревок, по рассеянности?
— Ну… она ведь мне дала слово…
— Эх Малой ты Малой, — покачало головой Коргин, — Говорила ж она, тебе что умерла для своего народа. По законам их степным коль в плен попал то ты умер и с предками в Егандале не встретишься. Потому то они все с жизнью кончить и пытаются. Но ежли кто взял в плен и убиться не дал, то он становиться хозяином, а она рабой. Ты ее можешь и полы заставить чистить и в семью свою взять, как дочку или как жену. Ну или запытать, коль тебе такие вещи по вкусу. Она и слова дурного не скажет. Правда как язык она не годна. Считают они что коль ты умер то и семью свою забыл так что, что не делай все одно не скажет ничего. Сам не проверял, но говорили, что мол хоть режь их хоть руби по кусочкам они помирают да не говорят.
— И что мне делать то, господин сержант?!
— Я б на месте твоем взял в жены. Где ты еще найдешь то милашку то такую еще? Чай не каждый день степница попадается. А ведь жена то хорошая выйдет. Ну а коль не жаль можешь ей сказать что б за нас воевала.
