Дожить до полудня (СИ) - Крюкова Наталья Вячеславовна (список книг txt) 📗
Мда, как я и помню, предки на мелочи не разменивались. Измеритель архитектурной монументальности, окажись таковой у меня в руках, непременно зашкаливал бы и, наверное, жутко барахлил. (А может, вообще сразу бы взял и сломался, чтоб не мучиться.) Беглый осмотр местности показал, что ни донжонов, ни солнц с этой стороны на дверях не изобразили. Не на дверях тоже. Если уж быть точной до конца - не изобразили ничего и нигде, от слова вообще. Есть такое понятие "рустикальная поверхность". Если оно вам раньше никогда не попадалось, просто представьте себе грубый, шероховатый, ничем не обработанный серый камень. Самое оно! Единственной частью дверей, над которой явно потрудились человеческие руки, был тот самый запор - каменный брус с рядом больших, острых даже на вид шипов. На роль дверных ручек претендовали, выдолбленные в камне, глубокие вертикальные желобки - по паре на каждой створке. И всё. Никаких украшений, фресок, резьбы или мозаики. Наколов мне палец, мы с Бусом дождались, пока огромные двери медленно, величественно приоткроются, и спешно проскочили внутрь. Отловив одну из плавно расходящихся створок, я потянула её на себя. Безрезультатно. Ругнувшись, снова маркировала кровью дверь, и она начала так же медленно и плавно закрываться. Из коридора доносился значительно усилившийся шум, весьма убедительно доказывавший, что меня определённо ищут, и ищут именно здесь. А во внешнюю, деревянную перегородку уже кто-то безуспешно ломился. (За всё про всё - открыть и запереть за собой обе двери - потребовалось, наверное, секунд тридцать-сорок, не больше, но за эти секунды я думала, успею поседеть раза три, не меньше!!!) Наконец, створки бесшумно сомкнулись, отрезая нас от преследователей, загорелись магические светильники, и я получила возможность относительно спокойно осмотреться.
Ну, вот теперь я поняла всё и сразу: и то отчего я сходу не вспомнила про это место, и то почему отчима наш старый склеп нисколько не заинтересовал. Ни щитов, ни замков, ни солнц, ни драконов не было и с этой стороны двери. Вообще ничего не было: помещение представляло собой не очень большую пещеру естественного происхождения с совершенно необработанными стенами и полом! Довольно живописную, надо признать: сталактиты и сталагмиты служили ей естественным украшением, образуя сложные абстрактные скульптуры на полу, стенах и потолке. Светильники здесь были разбросаны хаотично по помещению, спонтанно вырывая из первозданной тьмы особенно колоритные образования целиком или эффектно подсвечивая отдельные их части, а остальное оставляя в глубокой, таинственной тени. Безусловно, воистину впечатляющее зрелище!
Даже не сразу заметишь, что на всём пространстве склепа, в основном у стен, а кое-где и на самих стенах, виднелись небольшие рукотворные таблички с именами и датами. Однако стандартных надгробий - с пышным декором, натуралистичными эффигиями, длинными эпитафиями и портретной резьбой - тут явно отродясь не устанавливали! Неудивительно, что предки захотели перенести место последнего упокоения: дворянам из прославленного, древнего рода жизненно (или уже смертно?) необходимо нечто большее, чем краткая запись на простом стальном прямоугольнике. Хотя бы из соображений престижа или, там, этикета. Кстати, о нём, родимом. Наверное, мне бы стоило впасть в отчаяние, начать рыдать или, например, заламывать руки. Ну что ещё положено делать юной девице почтенного дворянского рода в безвыходном положении. Или, наоборот, хладнокровно и вдумчиво готовиться к яростному сражению, как подобает нормальному магу-боевику. Или хоть присесть и подумать толком, раз уж раньше не озаботилась. Но у меня уже ни на что не хватало сил - ни моральных, ни физических. Я просто стояла и, как та дура, тупо пялилась на подлую дверь, даже не думая глазеть по сторонам.
Из ступора меня вывело нетерпеливое сопение и холодный, мокрый нос, настырно тычущий в ладонь. Повернувшись в сторону Бусика, чтобы погладить пса - зря я тебя в это дело втянула, малыш, ведь, скорее всего, мне сейчас придётся драться, и драться всерьёз! - краем глаза заметила какое-то невнятное движение. Развернулась и обнаружила, что солидный кусок стены, полностью закрытый массивными, роскошными сталагнатами (кажется, именно эта часть пещеры в наших хрониках обозначалась как "каменный водопад"), и на вид ничем не отличающийся от окружающего пейзажа, частично сгладился, образуя плоскую поверхность, на которой проступил высокий барельеф дракона, поддерживающего щит с гербом, а также замка и солнца над ними. Не могу сказать, что я сильно обрадовалась. Горевать я, впрочем, тоже не стала. Да и размышлять никак не получалось, что характерно. Вообще, что в душе, что в голове, у меня наступило такое странное состояние - некая скомканная, туманно-ватная пустота. Как будто все мои мысли и переживания смотали в одну большую пасму, примерно так, как снимают нить с веретена, а потом разрезали на кусочки, сваляли, спутали как можно лучше, и вот прямо комом, бесформенными, смятыми обрывками, небрежно запихнули обратно. Вроде как есть там внутри меня что-то такое, своё, привычное, но функционировать, то что есть, не может в принципе. Просто без дела валяется себе и всё.
Моей единственной внятной мыслью на тот момент было: да, неудивительно, что в тех же семейных хрониках особо оговаривается абсолютный, полный, категорический запрет на любые изменения в "храме естественной красоты", убедительно подкреплённый сообщением о кровном заклятии, охраняющем священное для рода Торриш место. Дальше я действовала на одних рефлексах, ни секунды не раздумывая и не сомневаясь. Закапав кровью шпиль донжона, получила проход, ведущий в смежное со склепом помещение, и шагнула туда в тот самый момент, когда кто-то снаружи истерично заорал: "приведите её сюда, быстро!". По крайней мере, до завтра меня точно не найдут. Хорошо бы ещё знать, как мы отсюда выбираться будем...
Навалившаяся темнота - самого жуткого, подземно-кромешного, типа - отнюдь не прибавила мне уверенности. Наколдовав светлячок поярче, я оглядела весьма просторное помещение, явно включавшее в себя несколько естественных пещер. Именно пещер, не комнат - те же сталактиты и сталагмиты, самых причудливых форм, делили пространство на несколько частей. Напротив входа, непосредственно передо мной, размахалась неровная, но весьма просторная площадка, примерно посередине её на, едва тронутым человеческими руками, естественном возвышении располагался алтарь. За ним, "в недалёкой дали", как поют в одной шибко умной популярной песне, просматривалась стена, в которой были устроены два глубоких алькова: один поменьше - с книжными шкафами, и второй, побольше - с лабораторным столом и стеллажами; а справа и слева от меня зияли темнотой ещё два прохода куда-то. Куда именно они ведут, на данный момент меня нисколько не заинтересовало. Я рванула к книгам, мне казалось, что именно там должно быть спрятано искомое нечто. (Или какая указявка на нечтов счёт.) И обнаружу я его в приснопамятном режиме "вот прям щас"!!!
Надо отметить, что в первую очередь рядом с книжными шкафами и полками обнаружился письменный стол, заваленный всякими талмудами, свитками и рукописными заметками самых разных размеров и форматов. Найти там можно было всё - от коряво оторванного, небрежно измятого клочка бумажки, украшенного огромной кляксой, с совершенно нечитаемыми каракулями, до полноценной толстой книги в дорогущем кожаном переплёте, с золотым обрезом и таким же тиснением на каждой странице, от руки более чем наполовину убористо исписанной чьим-то невероятно изящным, прямо-таки высокохудожественным почерком. Были там и чертежи в специальной тубе, и отдельные листы в объёмной папке, и пяток блокнотов в аккуратной стопочке, крепко перетянутой бечёвкой, и простые полноразмерные, то есть формата канцелярских книг, тетради. Мы такие покупаем в магазине Академии, чтобы лекции записывать. Они все одинаковые: с плотной серой картонной обложкой, безо всяких украшений, а уж тем более - позолоты. Между ними, кстати сказать, я нашла и наши семейные хроники. (Никаких сомнений в том, что это тот самый, единственный экземпляр, у меня не возникло: вот нечаянно надорванный мной уголок страницы, а вот памятное полустёртое пятно от вареников с черникой, которое я посадила при чтении, за что на меня в своё время здорово ругался папа.)
