Мёртвая столица (СИ) - Виланов Александр Сергеевич (читать книги без TXT) 📗
Кто первый просёк фишку, думаю, и сам догадаешься. Достал Арамео свою маску. Держит её перед собой, смотрит, как на вылезшего из девки младенца, и говорит: «вот что не даёт нам умереть». И надевает.
Мы повторили за ним и наконец увидели, что творилось в Турте на самом деле. Громадные белые кляксы — они разливались повсюду, десятки и сотни. Росли, расползались, тянулись ко всему живому голодными щупальцами. Доедали последних людей, а те вертелись, что испуганные котята, не видя и не понимая, что их убивает.
Обнаружилось, что мы и сами стоим в белой луже — все четверо, — только нам эти корни никакого вреда не причиняли.
— Так вы с самого начала знали, что Окуляр защищает от Порчи?
— Ну да, пришлось убедиться на практике. Первое время Арамео порывался спасать людей: показывать им, где можно стоять, а где нельзя. Некоторые даже слушались, но и Жатва не теряла времени, выплёвывая всё новые белые сгустки, иногда прямо под ноги. А когда один не в меру сообразительный мужик чуть не отнял у нас маски, мы бросили эту затею и занялись спасением самых важных людей в городе — самих себя.
— И что было потом?
— А что потом? Все умерли, мы выжили. В городе оставалось ещё много нетронутых мест, так что голод нам не грозил. Нашли трупы Демби и стражника, вот только Окуляра при мальце не оказалось. Уж не знали мы, радоваться, что ещё одному счастливчику удалось не подохнуть в Порче, или опасаться, каких дел он натворит с волшебной штуковиной в руках. Мне, признаться, было немного обидно. Обладание колдовскими артефактами делало нашу банду уникальной, а тут выясняется, что какой-то неизвестный хрен таскает с собой пятую маску и может пользоваться ей наравне с пиявками.
— Значит, вы так и не выяснили, кто унёс последний Окуляр?
— Каким, интересно, образом? Наш друг Марей, видишь ли, испугался артефакта и пять лет прятал его под подушкой, держа рот на замке. Какое-то время мы, конечно, послеживали за мародёрами, что слетались к развалинам, точно мухи на говно. Надеялись, что обладатель пятой маски непременно появится в руинах, но счастливчик так себя и не показал. Спасибо хоть, что искатели сокровищ не давали заскучать. Мне нравилось смотреть, как очередной бедолага высыхает в луже Порчи, а его подельники трясутся от ужаса, чертят охранные знаки и уносят ноги прочь из города. Обратно добегала в среднем половина, остальные по дороге вляпывались в белую гадость, делая свой маленький вклад в строительство костяных дорог. Оно, конечно, было весело, вот только хозяина Окуляра мы так и не дождались.
— Погоди, я ведь тоже был среди мародёров. Как вы могли меня не заметить?
— А кто сказал, что тебя не заметили? Видели пару раз: мелькала среди ворюг знакомая физиономия.
— Что?! — Линсон остановился. — И ничего не сказали? Не вышли на связь?
— А зачем? Мы же не знали, что это ты прикарманил артефакт, а без него какой от тебя был толк? Ты не мог пойти с нами, вот Арамео и решил, что незачем тебя попусту дёргать и беспокоить. Пускай Марей живёт своей жизнью, подумали мы, а пиявок ждала совсем иная дорога.
Линсон нахмурился. Выходит, пиявки находились в Турте, видели его, но не потрудились отправить даже маленькую весточку; хотя бы сказаться, что живы… Правда ли, что причиной стали волшебные маски? Или дружба с бандой была не такой крепкой, как ему казалось?
— И куда же вас привела эта дорога? — спросил он.
— Первым делом мы как следует изучили Окуляры и их возможности, а затем долго спорили. Я и Торес уже нарисовали в уме картины, как будем обносить дома знатных господ в Эрконе, да и вообще где угодно, а вот Арамео с Перри нашей радости не разделяли. Грустили, понимаешь ли, о своём любимом городе, о погибших друзьях. Грустили и злились. И мечтали отомстить. Вот только кому? Мы ведь тогда понятия не имели, кто за всем этим стоит, а от свидетелей только косточки остались.
— Делегация из Кеварина. Разве вы не знали о ней?
— Откуда бы? Мелюзгу в детали никто не посвящал. Задачей было доставить Окуляры из точки А в точку Б, а где и у кого Даредих стащил, нас не касалось. Позже пробовали копать в разных направлениях. Первыми заподозрили големов, как главных изобретателей всякой механической дряни, и Арамео недолго думая отправился прямиком в Сат-Харим. Торес продолжил наблюдать за руинами, а Перри осталась в Эрконе и обосновалась в местной библиотеке — надеялась отыскать в книгах хоть какую-нибудь информацию о Порче.
— Перри была в Эрконе?! — снова изумился Линсон. — И как долго?
— Около года. И не надо так смотреть. Я уже объяснил, что мы условились тебя не трогать — для твоего же блага.
— Всё равно странно. Эркон не такой уж большой, рано или поздно мы должны были пересечься.
— Где, позволь узнать? Часто ли ты захаживал в библиотеку?
Линсон стыдливо отвёл взгляд. Скажет тоже — библиотека. Ещё бы в театр предложил сходить.
— То-то же, — усмехнулся Вил. — А как мы передвигаемся в людных местах, ты и сам знаешь. Увидеть Перри ты никак не мог, а она — разве что твой скелетик. Меня же отправили в Монрон — шпионить за нашим новым королём.
— За самим Иорием?
— Ага, братцем почившего Фрация. Должен сказать, устроился тогда я неплохо. Жрал из королевской кухни, подглядывал в ванных за фрейлинами. Да и сам королевский дворец был великолепен, с какой стороны ни посмотри. — Вил постучал пальцем по маске, поясняя, о каких «сторонах» идёт речь. — В общем, жил как король. Сбылась мечта беспризорника.
Вот только поручение Арамео так и осталось невыполненным. Сколько я переслушал официальных приёмов и тайных совещаний, а добыть ценных сведений так и не удалось. Пробовал рыться в бумагах — тоже пусто. Либо король ничего не знал, либо держал в секрете даже от собственного дневника.
Через несколько месяцев ко мне присоединилась Перри. Девчонка приехала попытать счастья в столичной библиотеке, но успехов достигла таких же, как и я. Пришлось нам, скрепя сердце, покинуть Монрон и вернуться с пустыми руками.
— Не думал остаться во дворце? — вдруг спросил Линсон. — Тебе там, как я понимаю, хорошо жилось.
— Ты-то бы остался, не сомневаюсь, — ответил Корсон со злорадной усмешкой. Затем произнёс, задумчиво глядя на горизонт: — Может, когда-нибудь туда и вернусь. После того, как Кеварин ответит за Турту…
Линсон удивлённо взглянул на напарника:
— Вот уж не думал от тебя такое услышать. Только не говори, что всё-таки проникся идеями Арамео, — сказал он и тут же прикусил язык. Сейчас Вил опять начнёт злорадствовать и напоминать, кто из них остался с бандой, а кто бросил пиявок и объявился только годы спустя.
Вилле уже открыл было рот, но по лицу спутника понял, что эта подколка стала слишком предсказуемой. Вместо этого он сказал:
— Я один из «пиявок», и не оставлю банду, сколь бы роскошную жизнь мне ни предложили взамен.
— И это всё? — недоверчиво покосился Линсон. — Я скорее поверю, что Торес поступил в университет, чем в твою безвозмездную преданность кому бы то ни было, пусть даже пиявкам.
— Вижу, твоё отношение ко мне ничуть не изменилось, — притворно вздохнул напарник.
— Как и ты сам. Ты всегда был редкостным говнюком, Вил, даже в те времена, когда мы побирались на улицах. А сейчас у тебя в руках артефакт, который сам по себе ценнее целой армии союзников, и ты предлагаешь мне поверить, что остаёшься с Арамео из-за преданности пиявкам? Брось, Вил, мы оба знаем, что это неправда.
Корсон снова вздохнул.
— Ладно, Марей, ты меня раскусил. Хочешь знать, почему я остаюсь с бандой? Да потому, что пиявки — уже давно не кучка беспризорников, умеющих только резать кошельки да ковыряться в замках. Эти маски сделали нас почти что богами, Марей. Раньше мы воровали еду с прилавков и отвешивали пинки тем, кто младше и слабее; сейчас мы можем грабить сокровищницы и убивать королей. А с недавнего времени — порождать Порчу везде, где только захотим. И знаешь, такие возможности манят куда сильнее, чем еда, бабы и прочие мелочные утехи. Зачем мне королевский дворец, когда в союзе с Арамео я способен вершить судьбы целых народов?
