Последний первый квест. Расставляя многоточия (СИ) - Эштон Ольмар (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Где круга этого начало, где конец,
Откуда мы пришли, куда уйдем отселе?
Увы, не много дней нам здесь пробыть дано,
Прожить их без любви и без вина — грешно.
Не стоит размышлять, мир этот стар иль молод:
Коль суждено уйти — не всё ли нам равно?
День завтрашний — увы! — сокрыт от наших глаз!
Спеши использовать летящий в бездну час.
Пей, луноликая! Как часто будет месяц
Всходить на небосвод, уже не видя нас.
Налей, хоть у тебя уже усталый вид,
Ещё вина: оно нам жизнь животворит,
О, мальчик, поспеши! Наш мир подобен сказке,
И жизнь твоя, увы, без устали бежит.
— О, Господи! — простонал Лёха. — Он ещё и алкоголик к тому же! Э, Кореец! Прекращай пропагандировать! Тут, к твоему сведенью, вокруг одни несовершеннолетние!
Телефон гуднул виброзвонком и тут же парировал:
Гора, вина хлебнув, и та пошла бы в пляс.
Глупец, кто для вина лишь клевету припас.
Ты говоришь, что мы должны вина чураться?
Вздор! Это дивный дух, что оживляет нас.
Тимоха, к этому моменту исчерпавший весь запас выражений, которые Кореец несомненно отметил бы как обсценные, поправил лямки рюкзака и пошёл в сторону призывно распахнутых ворот. Равнина, до того выглядевшая небольшой, будто растянулась во все стороны, как только на ней появились путники. Метр за метром пыльная пустошь укладывалась под ноги и не спешила заканчиваться.
Яська, внимательно слушая Корейца, который продолжал декламировать рубаи Хайяма, поспешила за бодро шагавшим Тимофеем. Варежка, оглядывая скудную на достопримечательности округу, прибавила шагу и догнала своего парня. Лёха что-то фальшиво насвистывал и то и дело отбегал в сторону, чтобы осмотреть жертв Полуденного Игрока.
— О, Яська! — негромким шёпотом, прервав декламацию на полуслове, вдруг забеспокоился Кореец. — Посмотри, пожалуйста, направо. Видишь ли ты среди камней бренные останки того, кто…
— Кореец, говори нормальным языком, а! Лёха нас всё равно не слышит, так что нечего выделываться.
— Принято — не выделываться, — хмыкнул телефон. — Справа от тебя труп. На поясе трупа есть предмет, достаточно сильно фонящий в магическом поле. Я бы посоветовал завладеть этим предметом. Мир сей странен, о, Яська, и никто не знает, где может приго…
— Ты опять?! — зашипела девочка. — Ща стукну!
— Слушаюсь и повинуюсь! — промурлыкал Кореец и вдруг отчётливо всхрюкнул, подавив вырывающийся смешок. — Всё! Всё! Больше не буду! Не бей меня, о, Великая Госпожа!
Яська, перестав обращать внимание на телефон, внезапно начавший сыпать дурацкими статусами из соцсетей, направилась прямо к указанному Корейцем трупу коротышки, погибшего в пятнадцати метрах от спасительной ограды. Гном (телефон услужливо сообщил, что это в этом мире называется именно гномом) был выбит шаром-валуном из седла и этот же валун припечатал коротышку к земле. Лошадь недомерка лежала рядом и, судя по отсутствию повреждений, копыта откинула от инфаркта.
Девочка, поморщившись от брезгливости, аккуратно разгребла каменное крошево, неплотным слоем укрывавшее нижнюю половину бесславно погибшего. Верхняя половина уже ощутимо воняющего коротышки скрывалась под здоровенной глыбой и никакого интереса не вызывала. Единственный предмет, способный привлечь внимание Корейца до такой степени, что тот соизволил о нем информировать, лежал в ножнах, прикрёпленных к поясу гнома.
Изящный кинжал, сверкнувший лезвием в лучах солнца, спустившегося уже почти к самому горизонту, подходил убиенному так же, как пресловутое седло пресловутой корове. Тонкое хищное лезвие было украшено затейливой вязью узора, сплетавшегося в ажурных переливах. Рукоять, отделанная костяными накладками и причудливой россыпью мелких драгоценных камней, удобно устроилась в девчачьей ладони. Яська повертела находку в руках. Искусно огранённый синий камень, укреплённый на конце рукояти, брызнул тонкими лучиками, поймав свет заходящего солнца.
— Какой красииивый! Но… Что-то ты напутал, друг Кореец! — вздохнула Яська, попытавшись сосредоточиться и по-своему определить тайную сущность доставшегося оружия. — Нет в этом ножике ни капли скрытой природы!
— Доран-ан-Рагту нет нужды скрывать свои свойства, подруга моя Яська. В нём нет ничего тайного, кроме секрета рождения. Он чем-то похож на меня. Мы оба чудесным образом родились в этом мире, мы оба способны на многое, но не каждый смертный, к сожалению, способен понять, насколько тернист и извилист…
— Кореец!
— Понял. Скромно умолкаю.
— Что там, сеструнь? — поинтересовался, притормозив, Лёха. — Мародёрствовать вздумала? Ух ты! Дай посмотреть!
Яська, протянувшая подошедшему брату свою находку, успела только испуганно охнуть. Кинжал, едва его коснулись пальцы Лёхи, вывернулся из рук парня, взлетел в воздух и тут же уперся старшему Голицыну под подбородок.
— Экранирую магическое воздействие!!! — моментально заверещал Кореец. — Расход энергии критичный!!! Пополнение заряда батареи в создавшихся условиях невозможно!!! Отключение основных функций через десять секунд!!! Девять!!! Восемь!!! Семь!!! Яська!!! Забери кинжал!!! Пять!!! Четыре!!! Яська-а-а-а!!!
Девочка, взвизгнув от ужаса, кинулась к брату и схватила обретшее собственную волю оружие. Сжала рукоять, потянула на себя, вцепилась обеими руками, мягко отвела лезвие от шеи брата, прижала взбесившийся ножик к груди. Лёха, забывший, как моргать и дышать, испуганно таращился на сестру.
— Фууууух! — облегченно выдохнул телефон. — Чуть, нахер, не помер весь!
— Неприличное выражение, Кореец, — сделала замечание подбежавшая Варежка. — Голицыны, что у вас опять случилось?!
— Кинжал. Ожил. Лёху хотел зарезать. И я тут… Успела… И Кореец…
Тимофей, подоспевший к "разбору полётов", снова едва слышно помянул полярного зверька и громко высказался весьма недвусмысленно:
— Сейчас все, блин, собрались в кучу, и никто никуда не отходит. Ни к чему не прикасается. Никак и ни по какой причине не колдует. Ни о чём не разговаривает и не договаривается. Ничего, блин, не подбирает и не выкидывает. Задрали вы, бля!!! Яська, убери ножик, пока ещё какой херни не случилось! Кореец, сканируй окрестности! Докладывать четко и без лирических отступлений!
— Принято — без отступлений, — репетуя приказ, отозвался телефон, и через секунду тихо отрапортовал. — Сканирование прилегающей территории закончено. Постройки пригодны для жизни. Опасности для присутствующих биологических особей не выявлено. Тут вообще никаких людей, кроме нас поблизости нет. Скучно как-то… И немного грустно и одиноко… О, да, это томительное одиночество! Вы не представляете, как это! Одиночество — это когда на твою страничку заходят только поисковые роботы…
— Я же сказал — без отступлений! И прекрати цитировать вконтактные статусы! Становишься похож на блон… хм, прости Варюш… на малолетку!.. хм, прости Ясь…
— Гмм… Ну и ладно. Тем более, что основной доклад закончен. — Кореец пошуршал звуком радиопомех и безразличным голосом добавил. — Заряд батареи восстановлен. Функционирование в максимально-благоприятном режиме. Для улучшения психоэмоционального фона в коллективе рекомендовано прослушивание нескольких композиций из плей-листа, созданного девятого апре…
— Врубай, чувак! — Лёха отмахнулся от собравшегося возмутиться Тимофея. — "Skillet" давай! И погромче! Все за мной!
***
Базу отдыха "Тахарот" (название красовалось на скромной вывеске, венчавшей ворота) построили для тех, кто посвятил себя профессиональной службе в армии. Догадаться об этом не составляло труда. Все стены первого этажа административного здания были увешаны красиво оформленными фотографиями людей в хоть и незнакомой, но явно форменной одежде. Мундиры многих запечатленных на фото украшали целые пучки орденов и медалей. "Армейские" портреты разбавлялись групповыми и одиночными фотографиями, на которых довольные мужчины и женщины стояли и сидели рядом с трофеями. Поверженные кабаны и олени с торчащей из пасти еловой веточкой, большие, в человеческий рост, пойманные рыбы, разложенные на берегу ручьев, связки похожих на глухарей птиц — охотничья и рыбацкая добыча была самой разнообразной.
