Девчонка из Слезных трущоб - Матлак Ирина (бесплатные версии книг TXT) 📗
Поняв, что речь идет о моей матери, адмирал отрицательно покачал головой:
— О вашей принадлежности к высшим ундинам известно лишь благодаря шаромагу. В корпусе, кроме меня и капитана Вагхана, о ней никто не знает, и вам не следует никому об этом говорить. Если бы не теперешние обстоятельства, вашу кровь нельзя было бы назвать особенной. Как вы знаете, численность высших ундин не очень высокая, но отношение к ним ненамного лучше, чем к обычным. Известные куртизанки, актрисы, певицы. Ундин, даже верховных, не особо жалуют в высшем свете. За редким исключением. Я не знаю вашу мать, но определенные службы уже занимаются ее поисками.
— Но почему? — Все эти обрывочные сведенья никак не хотели складываться в единое целое. — Что за обстоятельства, из-за которых я… моя кровь стала так важна? — Несмело подняв глаза на адмирала, почти прошептала возникшую догадку: — Это как-то связано с активностью душ в Сумеречном море?
Я даже не спрашивала, скорее констатировала, а адмирал не пытался ни опровергнуть это, ни подтвердить. Просто смотрел сверху вниз, словно крепко держа мой взгляд и не позволяя его отвести. Казалось, что большее смятение ощутить уже невозможно, но у меня получилось. Это было пыткой — самой ужасной, невыносимой пыткой, которой я подвергалась каждую секунду, пока смотрела прямо в лицо морскому демону.
Неожиданно его непроницаемый взгляд чуть изменился, и еще более неожиданно адмирал произнес:
— У вас красивые глаза.
Это было как… как взбунтовавшееся, вышедшее из берегов море!
Почему он это сказал? Зачем?! Хотел отвлечь от нужной темы?
— И очень выразительная мимика, — улыбнувшись одними уголками губ, подлил он масла в огонь моего смущения. — Почему вы так меня боитесь?
Вопрос откровенно застал врасплох. Снова. Ибо точного ответа не знала сама.
Ши, как же сложно! Вот как можно о таком спрашивать? Да и вообще, как можно его не бояться? Он ведь морской демон, известный, славящийся своим суровым нравом и холодностью адмирал королевского флота, повелитель стольких потерянных душ…
— У вас в личном подчинении пятьсот потерянных душ, — невнятно проговорила я, почему-то решив, что именно этот аргумент из всех наиболее убедителен.
Адмирал возвел глаза к потолку:
— Слухи, как всегда, преувеличивают. Боюсь вас разочаровать и нарушить собственный ореол ужасности, но у меня в подчинении нет пятисот потерянных душ.
— А сколько? — с робкой надеждой осведомилась я.
Вновь на меня посмотрев, адмирал с усмешкой сообщил:
— Всего лишь четыреста девяносто девять.
Возразить на такие потрясающие сведения мне было нечего, смотреть на адмирала с каждым мгновением становилось все невыносимее, и я перевела взгляд на окно, за которым занимался алый рассвет.
Даже странно — совсем незаметно ночь подошла к концу. В такое время ночи всегда были короткими, а наблюдать прекрасное алое небо жители и гости Сумеречья могли целых три часа.
Действительно потрясающее зрелище.
Проследив за моим взглядом, адмирал поднялся с места.
Я ошарашенно смотрела на протянутую ладонь несколько долгих мгновений, прежде чем мне с иронией заметили:
— Ну же, Фрида, я ведь не протягиваю вам руку морского демона. Смотрите, обычная кожа, пальцы и, смею вас заверить, даже нет когтей.
Это меня не слишком убедило. Просто не могла отделаться от ощущения неправильности происходящего и была совершенно выбита из колеи. Понимание мира рушилось прямо на глазах — вернее, не просто рушилось, а стремительно уничтожалось одним совершенно недостижимым, непонятным, волнующе-пугающим Эртаном Реем.
— Вы ведь попробовали вино, и на вкус оно оказалось не таким отвратным, как вам представлялось.
Мне потребовалось еще несколько невероятно долгих секунд, чтобы выполнить то, чего от меня ожидали. Робко вложив чуть подрагивающую руку в протянутую ладонь, я удивилась тому, насколько теплой и надежной она была.
Я поднялась с кресла, и пальцы адмирала чуть сжались, вынудив меня задышать чаще. Ну до чего же все-таки странно! Немыслимо, невероятно странно! Как и вся эта безумная ночь…
Меня подвели к тому самому окну, отдернули занавеску, и взгляду открылось залитое алым заревом Сумеречье. Отсюда, сверху, оно было удивительно прекрасным: фонари все еще горели, улицы заполонили толпы, некоторые особо фанатичные личности забрались на крыши домов. Морская вода играла алыми бликами, переливалась, волны с шумом обрушивались на такой же алый, тронутый заревом берег, и только порхающие хлопья снега оставались белыми, выделяющимися на фоне этой красочности.
Поднебесные! Сказал бы мне кто-нибудь год назад, что следующий алый рассвет я буду встречать с самим адмиралом, да еще и в его покоях, — посчитала бы сумасшедшим!
На некоторое время представшая перед глазами красота вытеснила все лишние мысли. Наверное, сказалось и выпитое вино, которое играючи унесло тревоги. Я стояла, машинально сцепив в замок пальцы, и неотрывно смотрела на выползающий из-за горизонта красный диск. Было что-то волшебное в том, как его свет постепенно окутывал и скалы Забвения, и остров огров, вытесняя извечные синие сумерки.
А после мне наконец позволили уйти. Хотя, по существу, никто меня не удерживал и прежде. Со словами: «Вам нужно отдохнуть», — адмирал хотел было вновь открыть проход при помощи потерянной души, но в последний момент пожалел мою бедную психику.
Проведя до двери, сказал, что морские светлячки не дадут заблудиться, и вручил небольшую темную шкатулку.
— Окажите мне небольшую услугу, — попросил он в ответ на мой вопросительный взгляд. — Передайте это Крилл.
Шкатулку я взяла безропотно, но не сдержала мимолетного удивления:
— А почему вы не отдадите сами?
— Она не возьмет, — просто ответил адмирал и, распахнув передо мной дверь, пожелал: — Приятных снов, Фрида. Красочных, как алый рассвет.
Пролепетав в ответ нечто неразборчивое, я спешно покинула покои и зашагала вперед по коридору, двигаясь следом за недремлющими морскими светлячками. В голове роилось множество мыслей, ноги подгибались от перенапряжения и усталости, отчего я непрестанно спотыкалась. Задумываться о случившемся себе не позволяла — лучше обдумаю все потом. А сейчас самое главное — забежать в комнату, оставить там шкатулку и вернуться в город.
Еще находясь в холле, я увидела объявление об отмене утренней тренировки. В честь праздников ранние истязания были перенесены, и первое построение должно было состояться лишь ближе к обеду, что оказалось весьма кстати.
— О, глянь-ка! — приветствовал знакомый голос, когда я вошла в комнату.
— Явилась! — вторил ему другой.
— Всю ночь где-то пропадала! — с придыханием проговорил третий.
Затем тишина и синхронно любопытное:
— А что в городе новенького, мм?
Вопрос прозвучал вполне дружелюбно, так что не ответить было бы попросту невежливо. Да и налаживающиеся отношения с сиренами портить совсем не хотелось. Поэтому, поставив шкатулку на стол, я рассказала им о проводимых гуляниях и шествии принцессы Калисты, состоявшемся прошлым вечером. А также о фейерверке, дебошах и новых блинчиках в перевозной лавке господина Гринда. И уже после с чистой совестью снова вышла в коридор, убедилась, что дверную ручку охватил голубой дымок, и быстренько спустилась на первый этаж. На улицу вышла беспрепятственно и так же беспрепятственно покинула территорию Морского корпуса.
Я уже находилась где-то на грани собственных возможностей, но выбора не было. Пришлось тяжело вздыхать, мысленно жаловаться на свою нелегкую долю и все равно топать вниз по заледенелым ступеням. Чтобы скоротать время и отвлечься от ноющих ног, принялась считать вслух.
На восемьсот двадцать восьмой ступеньке я едва не свалилась вниз от неожиданности. Словно из ниоткуда совсем рядом раздалось ехидное:
— Что, ножки-то болят, да?
Резко обернулась, осмотрелась по сторонам, но никого не увидела.
— Устала уже спускаться, да?
