Волчья сотня - Даль Дмитрий (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
Помимо воеводы Скороватского погибли еще двое сотников из его полка. Одинцов их лично не знал. Завербованы они были уже после штурма замка Дерри, поэтому их устранение и не наделало того шума, на который рассчитывал Болеслав Боркич.
Серега задумчиво смотрел на широкие безмятежные поля. Скоро им предстояло стать ареной великой битвы, которую, вероятно, впишут в анналы истории. Он даже не знал, как называется эта местность, но уже к вечеру эти поля будут багровыми от крови. Может быть, это название и останется в веках.
В нескольких километрах справа виднелась деревушка. Пара десятков домов. Летом эти поля служили для выпаса домашнего скота, заготовления сена и посева злаковых. А зимой дети гоняли по полям на санках и лыжах, лепили снежных баб, разжигали костры и водили хороводы. Озорничали кто как может.
Деревеньку эту называли Озерной, вероятно из-за близости к лесному озеру, глубокому и богатому рыбой. Так говаривали местные, а им можно было верить. Несколько человек, называвших себя лесовиками, предложили свои услуги, и воевода Глухарь приблизил их к своему штабу, чтобы лучше ориентироваться на местности. Озеро отсюда видно не было. Оно находилось глубоко за деревней и было настолько большим, что в центре его находился остров, куда прошлой ночью принудительно были выселены все жители Озерного. Война дело жестокое, потери среди мирного населения – зло неизбежное, но если все-таки можно их избежать, то грех этим не воспользоваться. Там в деревне теперь сидела сотня Кринаша. Воевода лично поручил ему отсиживаться в засаде и не лезть в бой, пока не будет на то необходимости. На эту деревеньку у воеводы Глухаря были свои виды. Там он разместил пушечную батарею, которой в нужное время предстояло вмешаться в битву. Сотне Кринаша и трем расчетам стрелометов предстояло оборонять артиллеристов, не дать врагу раздавить огневую точку.
Слева от полей находилась еще одна деревня, носящая гордое имя Отрадное. Ее жители также были эвакуированы заранее. Теперь некогда тихая деревенька, в которой самое громкое происшествие за последние несколько лет драка между двумя пастухами, в которой одному выбили зуб, а второму сломали пару ребер, была наводнена людьми. Поле и лес за ней были заняты войском воеводы Соболя, который занял позиции сегодня утром и готовился к сражению. Ему предстояло вмешаться в ход боя в самом конце, когда сопротивление армии Боркича будет сломлено и основная вестлавтская армия обратит его в бегство. Огневая батарея в Озерном изменит маршрут отступления и погонит отступающих на Отрадное, где их ждала верная смерть.
Основное войско, состоящее из полков воеводы Глухаря и воеводы Сливанного, заняли место на холме перед полями вчера вечером. По данным разведки, князь Боркич отступает от наседающего на него воеводы Бараса, не желая ввязываться в сражение, и к полудню будет на Красных полях, так про себя Одинцов назвал эту местность, где окажется зажатым в ловушке. Тут уже бежать некуда. Ему придется дать бой, и либо проиграть битву и лечь в снег бездыханным, либо победить превосходящие силы противника, что казалось чем-то невероятным. Никто в ставке Глухаря даже не рассматривал этот вариант, называя его невероятным.
Но, несмотря на такую уверенность в грядущей виктории, все же победа будет нелегкой. Князь Боркич поставил на кон не только свое княжество, но и свою судьбу, поэтому многие из вестлавтских бойцов расстанутся сегодня с жизнями. Крови будет много и с той и с другой стороны, в этом Одинцов не сомневался.
Также ему не нравилась подобная самоуверенность. Битва еще не выиграна, но воеводы уже примеряют ордена и медали, прицениваются к денежным вознаграждениям и земельным наделам, которые подарит благодарный князь Вестлавт за одержанную победу. Сколько раз Сергей был свидетелем того, как подобная самоуверенность приводила к гибели. Все варианты развития событий просчитать нельзя, все предусмотреть невозможно. Недаром пословица существует: «человек предполагает, а бог располагает». Что-то обязательно пойдет не так, по закону вселенской несправедливости. Главное, быть готовым исправить этот недочет и обратить его себе на пользу. Но при такой самоуверенности как бы он не оказался последним гвоздем в гроб вестлавтского триумфа.
Обо всем этом размышлял Сергей Одинцов по прозвищу Волк, смотря на Красные поля, когда его нашел Лех Шустрик.
Серега издалека услышал шум конских копыт, но не придал этому значения. Позади него могут быть только друзья, так что ожидать удара в спину паранойя, хотя готовым надо быть ко всему.
Конь остановился, фыркнул. Серега слышал, как заскрипел снег, принявший на себя спрыгнувшего человека. Послышались шаги, и вот кто-то остановился в нескольких шагах от него.
– Лех, ты что-то хотел? – спросил Сергей.
– И как ты меня вычислил? – удивился Шустрик, подходя поближе.
– Я давно уже знаю, как ты ходишь, так что это не трудно. Ты что-то хотел?
– Тебя все ищут, – сообщил Шустрик.
Он взглянул на Красные поля. Где-то на их середине, но все же ближе к Озерной деревне, рос огромный многовековой дуб, единственное дерево между двумя деревнями. Возможно, когда-то здесь шумел лес, но потом поселенцы расчистили пространство под свои нужды, отчего-то оставив могучий дуб. Вероятно, ветерана пожалели из-за почтенного возраста, а может, с ним были связаны какие-то местные поверья. Так бывало часто у язычников, но сегодня этому дереву предстояло увидеть такое, что ему за все предшествующие столетия видеть не приходилось. Серега вспомнил шагающие деревья из «Властелина колец», которые вмешались в ход битвы и помогли ее выиграть.
«Если бы деревья умели ходить, возможно, и войн бы тогда не было», – пришла ему на ум абсурдная мысль.
– Красиво здесь. Жалко такую красоту портить, но придется, – сказал Шустрик и с сожалением вздохнул.
– И не говори, – отозвался Серега. – Надеюсь, что сегодня все закончится.
– Ты о чем? – заинтересовался Шустрик.
– Как о чем? Об этой войне. Надоело.
– Ты же наемник. И тебе надоело воевать? К тому же я думал, у тебя личные счеты к князю Боркичу.
– Мы должны достать его раньше, чем он достанет меня. Вот и весь счет. После наших приключений под горой и той безделушки, что ты у него стырил, он никогда нас не простит. И пока будет жив, будет стремиться нам отомстить. Поэтому это уже давно не чужая война. А после того, что я видел в тех вырезанных деревнях, она уж подавно стала личной войной. В голове не укладывается, как можно такое сделать с собственным народом, а главное – зачем. Какой в этом смысл?
– Сегодня все закончится, чудак-человек. И каждый получит по заслугам его, – загадочно произнес Шустрик. – И когда финальная точка в этой истории будет поставлена, чем ты займешься? Какие у тебя планы? Теперь у тебя целая сотня. Ты значимый человек. Пойдешь на постоянную службу к князю Вестлавту?
– Нет. Заведу ульи и буду разводить пчел, – отчего-то почувствовал раздражение Одинцов. – Пока не знаю. Но мне нужно обязательно попасть в Железные земли. Вот это могу сказать точно. Не знаю, как это сделать и кого подкупить ради этого, но мне туда нужно. Я это чувствую. Магики владеют многими тайнами, и, мне кажется, что они знают, как я здесь очутился, а главное – зачем. И еще… я уверен в том, что многое из того, чем владеют магики, должно принадлежать людям.
– Ты прямо как Прометей, – усмехнулся Лех Шустрик.
Серега Одинцов вздрогнул. Это имя хлестнуло по нервам больнее власяницы по изможденному телу.
– Что ты сказал?
– Я сказал, как Прометей, – увидев недоуменный взгляд Сереги, Шустрик неверно его расценил, и решил объяснить сказанное. – Был такой герой в древности. Он принес утраченные знания людям, за что был наказан. Поговаривали, что эти знания он украл у богов, которые потом с ним жестоко расправились.
– Откуда ты это знаешь? – прохрипел ошарашенный Одинцов.
– Из книг. Откуда же еще. У нас почти никто не помнит этих легенд. Они приписываются к слишком далекой эпохе, несколько десятков тысяч лет назад. Да и среди обычных людей никто ничего не помнит. Знания остались только у высоких лбов да в старинных книгах, к которым простолюдины не имеют доступа.
