Игры на свежем воздухе - Курсанина Наталия (читать книги полностью .txt) 📗
- Перун!
Я вскинула палаш и шагнула навстречу тварям.
- Перун!
Выкрикнула я и разрубила оскаленную морду.
- Перун!
И Багровая Тьма, торжествующе взвыв, прорвала ненужные заслоны здравомыслия. Я смеялась и рубила. Рубила и смеялась. Мне было легко и хорошо! Водоворот боя затягивал, и я отдалась его течению, позабыв про боль, про смерть, про страх. Никогда мне еще не было так легко и свободно! Какая к чертям смерть, если предо мной открыты врата в Ирий?!
Там, за правым плечом стоял Мой Бог. И в его густых усах пряталась усмешка. А я танцевала в Его честь. Кровавый танец. Неравный бой. Последний… но самый лучший. И ни о чем не жалела.
Смерть и смех - разница только в последних буквах. Разница в действии. Но когда ты видишь, как отступает смерть на смену приходит смех.
Понимаю же, что это неправильная реакция, но не могу удержаться. Смеюсь. Подняв лицо к своду пещеры - смеюсь безудержно и беспечно. Х.я нам татарам!
Смех обрывается криком. Я выплескиваю из себя остатки ярости и адреналина. Рядом со мной давно уже нет тварей - поразбежались, попрятались уроды. Но не все. Трупы никуда уже не уползут. Лежат себе мирно бесформенными тряпками. Боги, что же я наделала?!
- Боги!
Впиваюсь зубами в кисть руки, чтобы сдержать крик. На этот раз не победный, а испуганный крик одинокой женщины. Откат… Вот теперь я начинаю чувствовать боль и страх, меня трясет от ужаса, и я позволяю себе расплакаться. Неужели это я убила этих тварей?! Нет, не может быть! Не правда!!!
«Правда» - спокойный голос за спиной.
Оглядываюсь и конечно же никого не вижу.
«Хороший воин. Хорошая битва»
- Перун?
Сердце сжимается от надежды и радости. Неужели не ушел, как уходили все мои Боги после Деяния? Жалящего чувства пустоты в груди нет, а значит он еще здесь, мой Бог, мой напарник, мой Перун!
«Твоя кровь льется зря»
А ну да! Правильно! Надо перевязать раны. Пусть в боевом безумии я не реагировала, но эти твари своими когтями и зубами сумели меня достать. Противно, неприятно, но как говорят: «И хрен с ним!». Забинтовалась, сразу напомнив сама себе Мумию из египетских пирамид, отчего подавленный смешок снова стал рваться наружу перемешиваясь с «Ох!» и «З-ссс!».
Палаш, прежде чем засунуть обратно в ножны, следовало протереть тряпочкой хоть немного, иначе остатки вонючей крови, мозгов и волос долго будут сопровождать меня, хранясь в ножнах. Ну их на фиг! Корзина эфеса оказалась смятой - неужели я кому-то врезала по зубам? Не помню. Может и врезала. Во время боя не сильно думаешь чем и кого бить, главное достать и уничтожить раньше, чем он тебя. У меня получалось. Так что немного деформированная гарда сьявоны - небольшая плата за то, что рука осталась почти целой, исключая нескольких ссадин и неглубоких порезов. А вот один из засапожных ножей, тяжелых и удобно сбалансированных, жаль. Перевертывать тушки в его поисках было нудно и напряжно. А главное могло занять непонятно сколько времени, которого у меня было не так уж и много.
Самое обидное, что эти твари умудрились укусить мою тщательно лелеемую и оберегаемую доковскую сумку. В результате чего, ампулы оказались мелко раздробленными и непригодными к дальнейшему использованию. Последняя, оставшаяся «в живых» ампула была тут же мной употреблена внутрь. Даже на надпись не посмотрела. Одно из двух - норадреналин или обезболивающее. И то и другое в тему. Так что проблема выбора даже не стояла. Что бы ни подействовало - все мне на благо.
Снова потянулась череда пещер, сменяемых узкими проходами подземных туннелей. Иногда казалось, что я иду по кругу из которого нет выхода. Сердце сжималось от страха остаться в этом ирреальном подземном мире навсегда. Где-то на задворках сознания билась всячески пинаемая и отгоняемая мысль о том, что я запуталась. Особенно не хотелось встретить еще раз таких, или еще каких-нибудь тварюшек, жителей столь прекрасного места. Ну, уж нет! Даже думать об этом не хочется!
Когда свет отразился от стены, перегораживающей проход, я остановилась тяжело дыша. Бег по неровным переходам закончился, но легче от этого не стало ни на йоту. Я пыхтела и шипела как раскочегаренный до белого каления самовар. Действие ампулки благополучно закончилось еще свечу назад и последний час я тихо материлась под нос, сдерживаясь, чтобы не делать этого вслух при каждом шаге. Теперь я ощутила остроту зубов и когтей подземных жителей. Пульсирующая боль в длинной ране на левой руке наводила на шальную мысль о внесенной внутрь инфекции, а множество мелких и не очень мелких порезов по ногам и плечам, противно ныли и горели. Радовало в этой ситуации только два пункта: первый - я жива, а второй то, что, наконец, дошла. До ручки… которой почему-то не было.
Я закрыла глаза и облокотилась о стену. Боги, как же смешно! Столько вытерпеть, стольких предать и? Оказаться возле закрытой двери в которую и стучаться бесполезно! Не услышат…
Надо думать, девочка, надо двигаться… Здесь, с этой стороны дверей тоже должен быть рычаг, или кнопка, или ручка - все что угодно. Давай же! Двигай, толкай, дергай за все уступы, каждый миллиметр пола, стен, потолка. Выстучать, выдавить… Не может быть, что с этой стороны замок не открывался!
Последняя свеча судорожно затрепетала. Заменить её было нечем. Посветив дерганым светом еще несколько минут, свеча взрогнула и благородно сдохла. Темнота.
Знаете, что такое полное отчаяние? Да? Вот теперь и я знаю…
38
Темнота. Сплю ли я, бодрствую - одна темнота. И в глазах и в душе. Хотя нет - когда я впадаю в краткое беспамятство от усталости и боли, то погружаюсь в подобие сна. И вот в этом самом сне, вижу яркие, почти живые картинки. Я вижу людей, которых никогда не знала и не узнаю, события, которые могут случиться, а могут и не произойти. Мне кажется, что во сне я живу, а потом возвращаюсь в темную каменную могилу. И я уже перестаю понимать, живу я или нет? Хочу ли я вообще жить? И зачем?
А еще я чувствую. Руками я ощупываю лицо, тело, провожу пальцами по клинку палаша, будто это может придать мне уверенности в себе. Холодный металл грустит. Он останется холодным даже в самом огне битвы. Холодный металл, холодный разум, холодная душа… отчаявшаяся, обледеневшая от безысходности.
Кричать и плакать я себе не позволила. Как и биться об закрытую стену. Паника не выход. Это очень легко - запретить вырваться наружу эмоциям и снова, с настойчивостью земляного червя по миллиметру обшаривать гладкую стену. И не думать… не верить… не бояться…
Камень - это минерал. Минерал - это энергия. Энергия управляет в каждом элементе - вода, ветер, земля, огонь и металл. Если я не могу видеть, если я не могу даже представить, где я нахожусь, я должна это почувствовать. Не знаю как, не знаю чем… но… я прикладываю руки и лоб к стенке и заставляю себя проникнуть в неё.
Темнота.
Я падаю на пол, обливаясь потом и слезами. Я больше не могу… Сдаться легче. Умереть и разом покончить с кучей проблем. Без меня этом мир жил и будет жить дальше! Я лишь маленькая песчинка в мировых часах - упаду и никто не заметит…
В голове непрекращающийся раздражающий шум. Будто звук водопада. Иногда, кажется, что кто-то меня зовет. Только я его не слышу - как в метро, все заглушает ветер в туннеле. Я сжимаю виски и зову единственного человека, который мог бы меня услышать. Мог бы… если бы это было возможно.
За гранью сна цветные линии и вспышки. Кружатся, сливаются в один огромный хоровод, охватывающий всю планету. Это энергии, эмоции людей - их желания, связи, стремления. Яркие и тусклые, отчетливые и едва заметные - будто рыболовная сеть. И узелками - встречи, а порванными ячейками - расставания. Так и хочется подхватить, стянуть, связать…
Птицей через туман
