Белое на голубом (СИ) - Кариди Екатерина (серии книг читать онлайн бесплатно полностью txt) 📗
И вот ради того, чтобы однажды назвать ее женой по-настоящему, он напрягался из последних сил.
Прогулка подошла к концу, Нильда прикатила его 'царское кресло', как в шутку назвал эту конструкцию Василий, в дом, пересадила в широкое удобное дедовское кресло, а сама ушла в кухню готовить. Голен напрягся. На столе недалеко от него стоял стакан с водой. Недалеко, но, тем не менее, он не мог сам дотянуться. Ему хотелось пить, а звать Нильду по каждому поводу не хотелось, он и так слишком долго был беспомощным. Он тянулся, прикладывая все силы, напрягался, и вдруг...
Вдруг он вместе с креслом влетел в стол, а стакан каким-то образом влетел ему в руку. Он и сам не понял, как это случилось, сидя с полупустым стаканом в руке весь облитый. Колдовство какое-то... Не понял, но радостно рассмеялся. Впервые с того дня, в который праздновали восемнадцатилетие Алексиора.
- Дары...! Дары...! - все твердил он, захлебываясь смехом, когда перепуганная Нильда примчалась из кухни.
Та посмотрела удивленно на смеющегося Голена и только глаза подкатила. А потом отвесила ему подзатыльник и хотела уйти на кухню, но парень не дал, схватил за руку и прижал ее ладонь к щеке. Нильда притворно рассердилась:
- Ну-ка, быстро перестал баловаться! А то Василия позову!
Голен примирительно поднял руки вверх, в знак того, что не имеет желания лишний раз встречаться с этим коновалом, как он его за глаза и называл. Девушка грозно свела брови, изо всех сил стараясь сдержать улыбку, и вышла из комнаты, а на душе у нее стало легко и весело.
Легко, потому что парень теперь действительно пошел на поправку.
Глава 36.
Странная смертность стала наблюдаться в последнее время среди членов Совета Страны морского берега. То сердечный приступ, то опять сердечный приступ. Царица даже высказывала озабоченность, рекомендовала старейшинам не переутомляться, и вообще, следить за своим здоровьем. Да и освободившиеся должности надо кем-то замещать, желательно, молодыми, здоровыми и полными сил советниками. А то так они рискуют в один прекрасный день вовсе остаться без Совета. Кто же будет помогать царице принимать верные решения?
Было решено наметить в стране кампанию по отбору достойных кандидатов из числа, скажем так, мужчин не старше сорока. Приятной наружности. Этим государыня Совет и озадачила, а сама потихоньку, как она выразилась, начала обживаться в рабочем кабинете.
Итак, Совет занялся поиском молодых да мудрых, царица - наведением порядка в кабинете мужа, а граждане - ожиданием перемен.
Потому что слишком тихо было во дворце, подозрительно тихо.
И пока все это происходило, голубка Евтихия жила себе в своей пещере в фиордах высокого берега, а государыня Онхельма с завидным упорством искала ее везде, особенно после того, как камеристка Мила ухитрилась добыть ленту для волос, принадлежавшую слепой девчонке. Это было не совсем просто, пришлось переспать с одним из стражников за эту ленточку. Но зато царица была ею довольна, да и подозрений никаких. А ночь, проведенную в объятиях молодого мужчины, можно было считать дополнительным бонусом.
Государыня наградила верную служанку щедро, преданных слуг следует ценить, их у нее не так уж много. Онхельма улыбнулась камеристке и отпустила взмахом руки, та ушла довольная, прижимая к груди ларчик с восточными благовониями, который стоил целое состояние, если продать его. Но Мила не собиралась ничего продавать, она собиралась сохранить подарок как талисман, чтобы за ним последовали другие. А в том, другие подарки последуют, камеристка не сомневалась, потому что царице еще понадобится ее помощь.
Девушка-прислужница ушла, а Онхельма осталась сидеть в кресле, разглядывая ленту, которую держала в руке.
- Ну-с, птичка... - пробормотала она, - Давай, покажись-ка мамочке...
***
Тот ритуал, что Онхельма собиралась проводить, был описан в одной из книг, доставшихся ей в наследство от старой колдуньи, от которой она получила имя, силу, дар и чуточку зла в придачу. Вообще-то, с помощью этого ритуала можно было найти живого человека по его вещи. А девчонка, строго говоря, была мертвой, но Онхельма кое-что придумала. К тому же, она была уверена, что слепая не совсем мертва.
Действительно. Ритуал позволил убедиться, что не мертва. Однако мерзкая стрелка так безостановочно вертелась во все стороны, пытаясь выяснить направление поиска, что скоро царице ясно. Так она ее не найдет.
Прибравшись в будуаре и скрыв следы колдовства, она вызвала камеристку.
- Мила, скажи, ты не видела там... Ну, там, где живут эти...
- Семьи казненных?
- Да. Ты не видела там белую голубку?
Мила удивленно приподняла брови:
- Ваше Величество, здесь везде полно голубей! К тому же они живут недалеко от дворцовой голубятни. А молодые... ну, эти... они вечно торчали там, на верхотуре, и гоняли голубей. Только белых я не видела.
- А ты присмотрись внимательно, увидишь, тут же ко мне. Поняла?
- Поняла, Ваше Величество. Сразу сказать вам.
- Хорошо, милая, а теперь иди.
Не нравилось это все Онхельме. Совершенно не нравилось. Искать ее, эту хитрую слепую дрянь, все равно, что искать иголку в стоге сена. А найти надо.
Она бы еще долго раздумывала, как быть, но тут на помощь царице пришел внутренний советчик. Зачем искать иголку? Когда можно просто весь стог уничтожить?!
Просто уничтожить всех голубей. Белых, сизых, бурых, пестрых. Всех. Для верности. И незачем мучиться и сомневаться: угадала, не угадала!
У царицы Онхельмы враз улучшилось настроение. Она пошла проведать мужа, вечерний обход уже превратился в своего рода семейный ритуал. Отпустив ненадолго сиделок, она присела рядом, поболтать о том, о сем.
- Знаешь, Вильмор, а ты оказался прав, - она подмигнула, глядя в неподвижное восковое лицо мужа, - Насчет даров.
И тихонько хихикнула, как проказливая девчонка.
- Но мне это нисколько не помешает, - она погладила несчастного по груди, привычно влив немного силы, и сказала, - Пока. Спи, дорогой.
Потом она ушла.
А ведь Онхельмна догадывалась, что, продлевая ему жизнь, просто продлевает его страдания. Потому что к жизни Вильмор больше не вернется. Куда человечнее было бы дать ему умереть. Но. Он нужен был ей живой. Пока. Пока она не почувствует себя на троне настолько уверенно, что перестанет в нем нуждаться.
Впрочем, в качестве игрушки, просто чтобы проверить на нем свою силу и власть, неживой, но и не мертвый муж тоже неплохо выглядел. Так что, с какой стороны ни посмотри, а душе бедняги Вильмора еще долго не видать покоя и отдохновения.
О том, что собирается приказать убить всех голубей в Версантиуме, Онхельма мужу не сказала. Зачем? Ее могут услышать. Она отдаст приказание завтра. Да.
И пусть всем будет объявлено, что это жертва.
За здоровье государя Вильмора.
Глава 37.
Евтихия ожидала появления Морфоса, мечтательно насвистывала балладу о любви, сочиненную знаменитым поэтом древности. Та история, рассказанная духом земли, произвела на голубку неизгладимое впечатление, посеяв в душе ростки надежды, что со временем все наладится и будущее еще принесет ей счастье. Она даже стала прибираться в пещере, выметая хвостиком пыль и каменную крошку. Правда птица не совсем понимала, зачем это нужно девушке, но возражать не стала. Вообще, они постепенно становились одним целым, воспринимая прошлый опыт и убеждения друг друга. Вероятно, оттого что были во многом схожи.
А когда покашливая появился дух земли, показав свое лицо из скалы, она радостно зачирикала:
- Добрый день, уважаемый Морфос, добрый день, дедушка!
- Кушать будем?
- Будем!
- Ягоды или зернышки?
- Ягоды... и зернышки!
- Вы уж определитесь, милые, - Морфос затрясся от смеха, но вырастил и то, и другое, - Тогда вперед! А потом сказку...
Но последнюю фразу он вслух не произнес.
