Игры Вечности - Сидоров Леонид Владимирович (читаем книги бесплатно TXT) 📗
— А как же этот?
— Сам гляди, — Хаытхам отошёл в сторонку.
Шагах в двадцати чёткая цепочка следов ифрита и принца вдруг оборвалась, превратившись в извилистую исчезающую вдали полосу, словно проползла гигантская змея.
Воины потрясённо переглянулись.
— Мать моя! Сожрал и оборотился, — хрипло прошептал Хусам.
— Точно. Сожрал и пополз отлёживаться, — поддакнул Самир.
Нервно оглядывая высокие стены, воины дружно попятились.
— Поганый ифрит, — сплюнул Утхман. — Всё! Вы как хотите, а я ухожу, — не оглядываясь, заспешил обратно. — Пусть Басим туда сам и лезет!
Не сговариваясь, воины гуськом потянулись следом. Новый вожак говорит дело. Золото золотом, а своя голова дороже…
Напоследок щедро измазав йодом кожу вокруг раны, Алексей плотно забинтовал ногу и облегчённо выдохнул:
— Так-с. Кажись всё…
Камиль обессилено сник, трясущейся рукой вытерев пот с лица. Пожалуй, такой боли не чувствовал с тех пор, когда сломал руку вылетев из седла. Но это всё равно не идёт ни в какое сравнение, когда тебя живьём хладнокровно зашивают иглой.
— А ты молодец, — усмехнулся Алексей, собирая пожитки. — Хвалю. Бывало, дюжие мужики как резаные орали, а ты даже и не пикнул.
— Я же… мужчина, — принц с трудом выплюнул горькие кусочки коры. — Да и палка здорово помогла, — впервые за всё время позволил себе чуть улыбнуться.
Надо сказать, получилось действительно быстро. Салех заштопал рану на редкость ловко, словно не джинн, а какой-нибудь заправский портной. Правда короткие стежки и торчащие окровавленные нитки немного пугали. И как теперь с таким ходить всю оставшуюся жизнь?
— Ладно, ты отдохни пока. Только если дёргать начнёт, не терпи, а сразу скажи, ясно?
— Ясно. А нитки там на всю жизнь? — принц робко показал на ногу.
— Зачем? Пока зарастёт, — успокоил Алексей. — Ничего чуть потерпишь, зато потом от женщин отбоя не будет.
— Это почему? — удивлённо вскинулся Камиль, на время даже позабыв про боль.
— Как почему? Это всем известно, — хмыкнул Алексей. — Шрамы украшают мужчину. Так что если хочешь иметь успех у женщин…. Ну ты понимаешь, — заговорщицки подмигнул. — Начало положено.
Камиль надолго задумался. Похоже, джинн ничуть не шутит. Всем известно как плакали две любимые жены прадеда после его смерти, не говоря уж о наложницах. Причём плакали искренне. В народе даже поминальная песнь осталась. Судя по отцовским рассказам шрамов у прадеда было изрядно, особенно на лице. А вот у деда почти не было, и любимых наложниц поменьше. Да оно и понятно, откуда им взяться, если прадед почти всех врагов перебил…
Алексей вернулся с горящим факелом и поинтересовался:
— Как, не болит?
— Терпимо.
— Это хорошо. Тогда вставай, спать пойдём.
— Куда?
— А вон дверца виднеется, — Алексей кивнул на тёмный провал. — Очень спокойное местечко. Пошли…
На площадке остановился, дожидаясь прихрамывающего подростка. Темнело прямо на глазах.
— Заходи, — приподнял факел повыше и шагнул в темноту.
Комнатка ничуть не изменилась. Разве что покрылась густым слоем пыли, да и циновка совсем истлела. В углу стояла позабытая клюка.
— О, как раз тебе подарочек от бабушки Равии, — Алексей с некоторой грустью вручил подростку отполированную корявую палку.
— Твоя бабушка? — глаза принца удивлённо полезли на лоб.
— Нет, конечно. Жила тут когда-то одна добрая старушка, — Алексей скинул рюкзак и расстелил спальник. — Располагайся.
Бегло оглядел кувшины. Везде пусто. Остатки лампадного масла если и были, то давно уже выветрилось. «М-да, жалко. И фонаря никакого нет. Придётся впотьмах спать. А что делать? И все-таки, сколько же лет прошло, а?» — устало прилёг на спальник.
Камиль зашуршал синтетикой, пугливо отодвинувшись на самый край.
— Надеюсь, ты темноты не боишься? — уточнил Алексей.
— Нет, — неуверенно прошептал принц.
Может показалось, но у входа кто-то жалобно застонал. Мигом вспомнились страшные истории об Урочище. По телу пробежала волна холодка.
— И это правильно, — Алексей широко зевнул. — Тогда доброй ночи…
После тревог дня веки сомкнулись сами собой.
— …Салех! — пробилось сквозь сон.
— Что? Болит? — заспанно вскинулся Алексей.
— Там кто-то есть, — испуганно прошептал Камиль. — Слышишь?
Алексей оглядел серую муть. Ничего живого, разве что мелкие огоньки мышей.
— Ничего страшного, спи. Это мыши пищат, — сонно вздохнул и перевернулся на другой бок.
— Да какие там мыши! — Камиль свистящим шёпотом возмутился бестолковости джинна. — Что ж я, не знаю как мыши пищат? Да там воет кто-то! Говорю тебе, это духи!
— А, точно! — досадливо поднялся Алексей. — Забыл совсем!
Добрался до заветной выемки, нашарил бутылку и перевернул вниз. Испытанный стариковский метод. Вечером включил, утром выключил. Зачем ему тогда это было нужно, непонятно. Выходит, дед ночью ушёл…
Вернулся и улёгся на спальник. Подсунул рюкзак под голову и сонно зевнул:
— Всё. Можешь спать. С духами я договорился.
Камиль недоверчиво прислушался. Тихо как. И вправду договорился…
Алексей проснулся от лёгкого озноба и тихонько уселся, зябко поёживаясь. Снаружи брезжил туманный рассвет. Тянуло непривычным холодком. «Опа! Откуда такое чудо? По местным меркам прямо-таки мороз-колотун. Похоже, в начало зимы попал, или ранняя весна, так сразу и не поймёшь…» — укрыл беззаботно посапывающего носом Камиля. По старой ещё армейской привычке поднял воротник и, засунув руки в карманы, бесшумно выбрался наружу.
Над озером клубился молочный туман. «А хорошо, тихо так» — дохнул в озябшие ладони. Изо рта повалил пар. «Однако прохладно. Градусов пятнадцать наверно. Поесть бы что-нибудь не мешало. А всё-таки вкусные тогда были лепёшки у бабульки. С луком…. И сыр…. И вообще, чего бы такого съесть, чтобы похудеть. М-да…» — сокрушённо вздохнул и уселся на камень.
Что рыба здесь не водится, было совершенно понятно. Ещё с вечера обратил внимание на неестественно ровную гладь озера. Обычно хоть кто-нибудь, да и кормится на вечерней или утренней зорьке, а здесь ни всплеска, тишь да гладь. Оно и понятно, откуда взяться рыбе посреди пустыни. Утки по пескам особо не летают. Тем более со случайными икринками.
«Да уж. Редкая птица долетит до середины Днепра» — поднялся и подошёл к воде. Зажмурился и огляделся. Пусто. Даже лягушек нет. «Что ж. Печально, но не смертельно. В конце концов, можно перейти на пресмыкающихся и мелких грызунов. Так называемый подножный корм. Говорят, экологически чистая здоровая пища. А уж ежели отварить…».
Желудок издал протестующий тоскливый звук и голодно заныл. «А-а-а, дрожишь протоплазма, — усмехнулся неожиданному протесту кишечного тракта. — Привык, тут понимаешь, ко всяким местным разносолам. Разбаловался на бабушкиных харчах. Всё, теперь баста! Стоп. А может и вправду до Убара потерпеть? Пару суток без еды вполне можно обойтись. Только вот большой вопрос — а пару ли?».
На скале слева что-то зашевелилось. Маленький огненный комочек глухо цвиркнул и устремился ввысь. В гнезде остались едва заметные крошечные искорки. Заинтересованно проследив за полётом птицы, Алексей деловито поплевал на ладони и полез на скалу.
Добравшись до маленькой едва заметной трещины, осторожно просунул руку. Пальцы ощутили тёплую кладку из трёх яиц. «А что, диетический натур продукт, — вытащил одно на пробу и оценил вес. — Однако на страусиные никак не тянет. Мелковаты дюже. Хотя при желании можно выдать за крупные перепелиные. Первой категории».
Птицы мигом обнаружили незваного гостя и подняли ожесточённый гвалт, проклиная на все лады. Уворачиваясь от возмущённых пернатых, стыдливо прикрыл голову рукой. На память невольно пришли бессмертные Булгаковские строки о потрясающем по художественной силе описании похищения пельменей, уложенных непосредственно в карманы пиджака. «Ну что вы так разнервничались? Да, согласен, ходят тут всякие и вещи пропадают. Простите великодушно, не корысти ради, а токмо…. Постараюсь брать только филей…. Тьфу, самые мелкие». Быстро пройдясь по расщелине, наложил за пазуху десятка два яиц. Оберегая хрупкий продукт, осторожно спустился вниз.
