Путы для дракона (СИ) - Радин Сергей (первая книга .TXT) 📗
Шестая дверь располагалась напротив лифта. Если за другими эхо неприкаянно болталось, то за шестой дверью тишина плотная и насыщенная. От неё пахло ожиданием и затаённым дыханием.
Сам, затаившись за дверью и почти не дыша, он внутренне сжался: множество глаз буквально прожигало дверь насквозь.
Но опьянение ещё не прошло. Что‑то залихватское разворачивало его и помогало разносить дверь — ах, так?! Незакрытую?! — вдребезги.
А в большой просторной комнате, скудно обставленной: три стола и при каждом винтовой табурет на одной ножке, сейф в углу, на широком подоконнике единственного окна два горшка с запылённой искусственной зеленью, — тоже пусто.
Леон оторопел. Он стоял посередине кабинета, по величине напоминающего школьный кабинет, и не мог поверить своим глазам и чувствам. Этого не может быть. Чувственное восприятие ещё никогда не подводило его. И даже сейчас он поклялся бы, что комната не пуста. Он ощущал на себе внимательные взгляды, он чувствовал в комнате жизнь!
За секунду до атаки он поднял уровень восприятия. Противник посыпался на него сверху: со стен, с потолка — и сразу ринулся в драку, вооружённый до зубов.
Усилие, которое понадобилось Леону, чтобы перейти от регулируемого созерцания до выпущенных на волю инстинктов убийцы, едва не стоило ему жизни. Неизвестные не собирались расшаркиваться перед ним в реверансах и давать фору. Они навалились молчаливой смертоносной кучей, и плевать им было на рыцарские штучки, когда они пытались достать его со спины. На грохочущие очереди его оружия они откликались не менее убийственными выстрелами из своих автоматов, почти не уступающих его автоматическому пулемёту.
Леон дрался на голом инстинкте, включив лишь механизм выживания и отключив все чувства и ощущения. Он не выбирал и не знал, какую цель найдёт его меч в следующую секунду. Равнодушно проскользнула мысль, что промялся бронежилет под пропущенной, им, Леоном, очередью противника. Он вертелся, как дикий зверь, изредка в глубинах, где прятались чувства, изумляясь собственной скорости.
Вскоре он начал бояться, что не хватит обойм. Оказалось, это не самое неприятное. Один из нападавших вдруг совершил абсолютно непостижимую вещь: он бросился на дуло Леонова пулемёта, откровенно и страшно насаживая себя на него и — что хуже — вцепившись в ствол оружия руками. Леон был вынужден выпустить пулемёт из рук: секунда промедления — и его самого разорвали бы в клочья: противник не брезговал рукопашным боем. И очень даже прилично не брезговал!..
Отбиваясь, он машинально глянул на упавшего с торчащим в животе пулемётом, ожидая увидеть кровь и брызги внутренностей. Ледяной холод точечной метелью вспыхнул в ладонях: из разорванного пулями живота самоубийцы ползла чёрная пузырящаяся масса — явно не биологического происхождения… Песок?..
В следующий миг он начал осознавать, что происходит. Нечаянный допуск рассудочности тут же сказался на скорости. Ещё миг — он пропустил удар. Железный кулак тяжко бухнул под его подбородок. Падая, Леон извернулся и на скорости въехал под один из столов.
Теперь он был один, а они не боялись задеть своих. Так что Леон не удивился, когда неизвестные просто–напросто дружно принялись расстреливать стол. А ещё ментальная атака, что хуже: противник ясно выразил, что согласен только на его смерть. Не больше и не меньше.
А Леон шарахался от потока горячего металла и не желал умирать. Он уже механически вскидывал над собой меч; уже щепка, ударившая под щиток, расцарапала бровь и кровь заливала глаза, когда к беспорядочному воплю автоматных очередей прибавились ещё и подголоски — немного издалека.
Потом всё смолкло, у стола склонился Брис с озабоченной физиономией и протянул руку.
— Тихо–тихо! Это я! Лапу на! Мы чуток припозднились, пока сообразили, где тебя искать. Уж извини…
— Леон, а ведь это персонально направленный налёт, — задумчиво сказал от двери док Никита и внезапно дёрнулся обернуться в коридор. Голос Романа: «Но–но! Успокойся, это я…» Док Никита выдохнул, расправляя грудь, и рассеянно продолжил: — Этих типов интересовал только ты… Оригинально. Кому ты здесь успел наступить на хвост?
Глава 3.
— Ну, во–первых, мы тебя и правда не сразу нашли, — объяснял док Никита. — Когда вышли к лифтам, один тип увёл нас в конец коридора и закрылся там в кабинете. К тому же след твой в коридоре был совершенно стёрт. Это потом, когда началась стрельба, мы поняли, что здесь что‑то не так. Кстати, акустика в вокзальном здании просто великолепна: мы не слышали пальбы, пока не закончили дело с нашим личным «тараканом». Во–вторых, не один ты испытал шок, когда увидел диверсантов. Мы тоже думали о них как о команде профессионалов, а обнаружили песочных големов, на которых кто‑то потратил чудовищное количество энергии. И, в–третьих, они и впрямь были посланы убить именно тебя. Жаль, проснулся ты рано, а то бы увидел, как мы тщательно изучаем следы… Чего морщишься? Сны такие надоели?
— Голова болит.
— Брис?
— Всё, что угодно, но в поле я к нему лезть не собираюсь. Я не настолько дурак, чтобы совать палец в аквариум с пираньями. Да и отторгнет оно меня.
Леон с таким ошарашенным видом уставился на них обоих, что док Никита счёл нужным пояснить:
— Брис обычно легко снимает головную боль, корректируя руками полевые структуры. Но твоя защита очень сложна, и сейчас он боится сделать что‑нибудь не так. Ладно, снимай рубаху, переворачивайся на живот. Окромя бесконтактного массажа, есть и кое‑что другое. Брис, убери из‑под него подушку.
После пятнадцатиминутного массажа Леону вообще не захотелось вставать. Док Никита так промял ему спину, что он чувствовал себя благодарно дышащим тестом. Спина пела и звенела, а о головной боли Леон забыл, кажется, с того момента, как док Никита приступил к лечению. И лежал он теперь размякший и блаженно улыбался.
— Ну и?.. К занятиям не расположен? — спросил присевший напротив Брис.
— Кем ты был в прошлом, до Ловушки? Преподавателем?
— В охранном агентстве работал. Охрана частных лиц. Только не до Ловушки. До университета. Потом на меня вышел вербовщик — тоже, как твой Фёдор Ильич, имел прикрытием антикварный магазин.
— Странно.
— Ничего странного. Одна из уловок, чтобы разглядеть глубинную сущность человека, — увидеть его отражение в старинном зеркале. Странность для меня была тогда в другом. Я был сменным охранником довольно известной в кругах экстрасенсов личности. Но вербовать не его начали, да ещё как усердно. Сейчас‑то я понимаю — почему. Мой хозяин, обнаружив свои способности, начал их развивать в тупиковом направлении — просто доводить только их до совершенства. Он прекрасно знал, что его способности в обычном мире всегда принесут приличный доход. И тем самым ограничил себя как паранормальную личность. А что такое паранормальная личность, как говаривают наши академики? Это человек, который знает, что со дня рождения он растёт не только физически, а по всем направлениям, данным ему природой. Конечно, такое реально, когда рядом есть знающий обо всех этих направлениях.
— А кем был я?
Брис ухмыльнулся.
— Ты из семьи, в которой паранормальная личность — нормальное явление. Но строгости семейного воспитания подвигли тебя к побегу из родного дома. Когда тебя нашли, ты был уже суперпаранормальной личностью в совершенно диком состоянии. Плюс ко всему прочему с задатками разрушителя. Дальше на эту тему я не собираюсь с тобой разговаривать. Твоё происхождение, точнее рассказ о нём, находится под запретом.
Оглядевшись, Леон только сейчас заметил, что дока Никиты в комнате нет. Наверное, вышел поболтать с сегодняшним сторожем — Игнатием… Он со вздохом сел на постели и легонько покачал головой. Даже намёка на боль не осталось.
— Почему док Никита настаивает, что «тараканы» появились на вокзале, чтобы убить меня?
— Вообще‑то тот «тараканий» налёт был первым звоночком. Док Никита тогда заподозрил очевидное, но дел навалилось столько, что его слова как‑то прошли мимо внимания. Всю команду дважды отвлекли от тебя — это когда пришлось рассыпаться по этажам и когда пришлось поддаться на провокацию уже на твоём этаже. Затем тебя самого на редкость целенаправленно заманили в нужное помещение. И, наконец, атмосфера в кабинете почти чёрная от ярко выраженного желания убить. При обычном раскладе: нападении, схватке — чернота витает в воздухе хаотически и чаще указывает на того, кто погибнет. Тебя — на уровне ментального — мы разглядели с трудом: таким плотным коконом ты был облеплен.
