Армии света и тьмы - Дэвид Питер (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
- Информация должна исходить от тех, кому доверяют, - задумчиво сказал Гален, поглаживая себе подбородок. - Многие не станут доверять ничему, связанному с техномагами. Есть один приемлемый вариант. Я обо всем расскажу Гидеону. Он, в свою очередь, передаст полученные нами сведения Альянсу, и…
- И нас снова разбомбят, на этот раз вплоть до полного уничтожения? - встревожился Вир. - Если они обнаружат, что на Приме Центавра используются технологии Теней, если допустить худшее…
- Весьма правдоподобное допущение, - сказала Гвинн.
Вир открыто проигнорировал ее замечание и продолжил:
- То бомбы начнут падать на нас незамедлительно. И на этот раз они не остановятся, пока не сотрут нас полностью.
- Ну что ж, есть еще Шеридан, - предложил Финиан. - Гидеон доверяет Шеридану. Если он…
- Не надо Шеридана. Не надо Гидеона. Не надо никого, - сказал Вир, подводя черту под дискуссией. - Это внутренняя проблема Примы Центавра. И урегулируем ее мы сами, здесь, внутри. Вот и все.
- На карту поставлено много больше, чем благополучие Примы Центавра, - возразила Гвинн. - Мы говорим не о каких-то местных политиках, у которых карманы оттопыриваются от взяток. Мы говорим о целой расе, которая пытается использовать Приму Центавра как свой новый дом, используя для этих целей страшное биологическое оружие, в виде Стража посаженное на плечо императора вашего мира…
- Это правильно. Мой император. Мой мир. Мой! - Вир вполне недвусмысленно акцентировал это слово. - И я буду заниматься моими проблемами в моем мире, и мы решим эти проблемы сами. И я не хочу, чтобы кто-нибудь еще учуял, чем здесь пахнет. Потому что если это случится, они устроят здесь кровавую баню, и участвовать в этом я не желаю.
Похоже, Гвинн готова была принять боевую стойку и сразиться с ним лицом к лицу, возможно, чтобы решить вопрос о приоритетах, возможно, просто чтобы выбить из него дурь. Но легкое прикосновение руки Галена к ее плечу утихомирило Гвинн. Виру даже стало интересно, то ли Гален просто умеет быть очень убедительным, то ли здесь замешано некое волшебство. Гален внимательно осмотрел Вира с ног до головы, а потом спросил:
- Тогда в чем ты желаешь участвовать, Вир Котто?
- Я не пойду против Примы Центавра.
- Ты должен что-то сделать. Ты не можешь просто сбежать подальше от всего того, что ты увидел здесь сегодня.
- Я буду следить за событиями. Я буду знать все, что здесь происходит. Я выясню все, что нужно выяснить, и удостоверюсь, что дело не зашло слишком далеко… Ну, а если все-таки зашло, то я смогу… я смогу…
- И что же ты тогда сможешь? - поинтересовался Гален.
- Тогда я смогу вернуть все на свои места.
Гален покачал головой. Слова Вира, похоже, показались ему не очень убедительными, да Вир и сам понимал, что не стоит Галена за это винить. Речь, произнесенная Виром, и в самом деле звучала не слишком убедительно. Он и сам не слишком верил в то, что действительно сможет все это сделать. Нужно было срочно найти новые аргументы.
- Слушайте, ведь дело еще и в том, что вы нуждаетесь во мне.
- Неужели? - в глазах Галена отразилось холодное удивление.
- Да вы же сами об этом сказали. Вы нуждаетесь во мне, чтобы что-то там собрать воедино. Потому что у меня есть связи, потому что я могу стать… противодействием. Я действительно могу все это, только не надо спешить. Все должно делаться постепенно. Ну, вот теперь, к примеру, я могу прилетать и ходить здесь повсюду, когда это будет нужно.
- Возможно, просто прилетать и ходить будет крайне недостаточно.
- Тогда что, по-твоему, будет достаточно, Гален? - раздраженно спросил Вир. Но прежде, чем техномаг успел ответить что-нибудь, Вир поднял руку, останавливая его, и продолжил. - Нет. Можешь не отвечать. Я и сам знаю, что нужно делать.
- И что?
- Достаточно того, что я это знаю. Давай оставим это мне.
- Давай не будем, - твердо возразил Гален.
Их глаза встретились, и Вир понял, что Гален и в самом деле не настроен позволить ему самому разобраться с ситуацией. Техномага явно не вдохновляло предложение просто сохранить в тайне знание о тьме, накрывшей Приму Центавра. Очевидно, он больше склонялся к мысли представить публике из первых рук неопровержимые доказательства. Но Гален также явно понимал, что своим публичным выступлением он вынесет приговор Приме Центавра. Альянс не станет рассматривать Дракхов как обыкновенную раковую опухоль, которую можно удалить с помощью тонкой хирургической операции; скорее всего, они уничтожат и опухоль, и пациента, и затем станут похлопывать друг друга по спине и поздравлять с отлично выполненной операцией.
Молчание нарушила Гвинн, которая заговорила вдруг, словно прочитав мысли Вира.
- Ты желал знать, чем мы отличаемся от Дракхов, Вир? Дракхи просто прикрылись твоей расой, подставив ее под огонь, и им дела нет, что с вами в результате случится. Жизнь или смерть всей Примы Центавра для них ничего не значат, все для них едино, если только эти жизни или смерти не смогут послужить их собственным интересам. Мы не желаем быть вестниками, слова которых приведут к гибели Примы Центавра, если только нужда не заставит нас и в самом деле рассказать обо всем. Дай нам убедительные доводы, что все может быть улажено по-другому, - и мы не станем обрекать на гибель ваш мир. Но ты должен дать нам хоть что-нибудь - иначе и мы не сможем ничего тебе обещать.
И Вир выложил им все, что было у него на уме.
То, что он рассказывал, вся его стратегия, по большей части была импровизацией, которую он сочинял прямо здесь, на ходу. Он хорошо понимал, что им потребуется время, и постарался в первую очередь как можно убедительнее изложить именно это. Техномаги терпеливо слушали его, тщательно обдумывая услышанное, и когда он закончил, переглянулись между собой. Виру показалось, что они бессловесно переговариваются друг с другом. Он не был уверен, хватает ли их могущества для того, чтобы общаться подобным образом, да, впрочем, сейчас это не сильно его и заботило. Главное, и единственно важное сейчас было то, чтобы убедить их не обрекать Приму Центавра на гибель, дать его народу шанс выжить. Конечно, с каждым новым днем отсрочки Дракхи будут все больше укрепить свое влияние… Но каждый новый день отсрочки означает и еще один день жизни для миллиардов жителей его родной планеты, а пока они будут живы, будет жива и надежда.
- Хорошо, Вир, - сказал, наконец, Гален. - Я по-прежнему не одобряю…
- Я не прошу вас об одобрении, - оборвал его Вир. - Я прошу лишь о молчании.
- На некоторое время.
Вир склонил голову в знак согласия.
- Да. Хотя бы на некоторое время.
- Что ж, удачи тебе, Вир, - сказал Финиан. - Потому что слишком многое теперь будет зависеть от твоей способности на деле выполнить все то, что ты тут наговорил.
- Неужели вам могло показаться, что я сам этого не понимаю? - спросил Вир, и слова прозвучали несколько более раздраженно, чем ему хотелось. Впрочем, учитывая обстоятельства, он надеялся, что ему и это сойдет с рук. - А теперь, прошу простить меня…
Он повернулся с намерением уходить, но Гален внезапно остановил его.
- О, Вир… еще одно дело…
Вир резко обернулся, его терпение лопнуло, как подгнившая резина.
- Что, Гален? Какое «еще одно дело» ты собираешься обрушить на меня теперь? Напомнить, чтобы я был осторожен, потому что рискую теперь не только своей жизнью, но и жизнью миллионов своих соотечественников? Что я не очень то должен полагаться на ваше обещание сохранять молчание? Что там, за стенами этого дома, жители Примы Центавра блаженно дрыхнут, не подозревая, что мы тут вынуждены устраивать подпольный заговор, чтобы попытаться спасти их от полной аннигиляции, и я, в результате, может, вообще больше никогда не смогу спокойно заснуть? Что мой лучший, а может, и единственный в мире настоящий друг, носит на плече одноглазого паразита и мучается каждый день и каждый час своей жизни, и облегчение сможет обрести теперь лишь в могиле, и я ничего, абсолютно ничего не могу с этим поделать, а значит, не должен и волноваться по этому поводу? Ты это хочешь мне сказать?
