Иерусалимский покер - Уитмор Эдвард (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Был теплый декабрьский день 1927 года. Нубар выпрямился на стуле. Он решил разобрать бумаги на рабочем столе. Его внимание привлекла брошюра, переплетенная в бледно‑сиреневый велюр, удобно помешавшаяся в кармане пальто и при этом остававшаяся незамеченной.
Это уж точно не великий доктор. Он вытащил брошюру из стопки документов, в которой она пряталась.
Неофициальный путеводитель странствующего болгарина по сиротским приютам для мальчиков на Балканах. С иллюстрациями, подробными схемами пожарных выходов и множеством разнообразных маршрутов. Анонимно, 1924.
Нубар улыбнулся и запихнул брошюру в ящик стола. Он никак не мог понять, почему один из агентов РБУ счел необходимым послать ему этот сомнительный путеводитель в качестве дополнительного материала к разведывательному отчету. Нубар прочитал отчет и не нашел никакой связи с брошюрой, вышедшей из‑под пера странствующего болгарина. Ошибся ли агент или это хитрый выпад в адрес Нубара? Ладно, схемы пожарных выходов можно будет изучить и вечером, пока он будет проводить эксперименты со ртутью. Сейчас на повестке дня более насущная проблема.
Уже в третий раз за это утро Нубар перечитывал загадочный документ, прибывший сразу после завтрака, – приложение к ежемесячному отчету о деятельности управления в болгарском порту Варна, отслеживавшего всю деятельность организации в черноморском регионе.
Приложение будто бы являло собой стенограмму разговора, который произошел между одним из агентов Нубара в Болгарии и информатором из преступного мира с Брача, острова в Адриатическом море. Агент поехал на остров, чтобы разузнать, верен ли слух, переданный конфиденциальным источником в Варне.
По слухам, безработный хорватский крестьянин с острова Крк в Адриатическом море украл у одного туриста изрядно потрепанный манускрипт и скрылся на Браче. Похищенный манускрипт якобы не что иное, как «Три главы о французской болезни» Парацельса, труд, созданный магистром в 1529 году и изданный в Нюрнберге в 1530‑м.
Информатор из преступного мира говорил, что основное времяпрепровождение хорватского крестьянина – напиваться сливовицей до скотского состояния. Но, несмотря на то что сливовица изрядно затуманила его мозги, он все равно упрямо требовал три тысячи болгарских левов – иначе не разрешит агенту взглянуть на манускрипт.
Агент добавлял, что информатор из преступного мира, хотя и был пьян не меньше крестьянина – и, кстати, хлестал ту же сливовицу, – проявлял столь же ослиное упрямство и требовал три тысячи болгарских левов – иначе не покажет место, где на Браче прячется крестьянин, и агент не сможет лично с ним побеседовать.
В заключение агент рекомендовал выплатить обе суммы, и его начальник в Варне не возражал. У Нубара просили, как обычно, разрешения приступить к действиям.
Как обычно?
Нубар фыркнул. Что может быть обычного в старинной рукописи, если, возможно, это подлинный Бомбаст? Вообще‑то чем дольше Нубар обдумывал отчет, тем больше подозрений закрадывалось в его душу.
Почему, например, эта информация с Адриатики не поступила через белградское управление? Управление в Варне должно следить за черноморским бассейном – так зачем они затевают операцию на другом краю Балкан?
А кстати, хорошо ли агент владеет стенографией? Он болгарин? Хорошо ли он говорит по‑хорватски?
На первый взгляд всяких несоответствий и противоречий тут немало.
Зачем, например, нужен информатор из преступного мира на крохотном острове Брач? Что он там вообще делает?
Почему крестьянин, украв манускрипт, бежит с острова Крк на Брач? Что это его вдруг заинтересовали написанные по‑латыни труды шестнадцатого века о французской болезни? Откуда пьяному хорватскому крестьянину знать, что такое французская болезнь? Или крестьянин сам болен и болезнь уже в той стадии, когда наступает помрачение рассудка?
А вот турист, он‑то зачем повез с собой на каникулы на крохотный островок Крк такой ценный документ?
Или, если взяться с другого конца, откуда конфиденциальному источнику в Болгарии знать о слухах, которыми полнится Брач? И как мог безработный хорватский крестьянин, во‑первых, позволить себе роскошь бродить по острову Крк, а во‑вторых, напиваться допьяна импортной сливовицей? В‑третьих, оставался непроясненным тот факт, что сливовица, которой пьяны были, кажется, все без исключения в этой истории, оказалась болгарской.
Далее, почему все в этой истории просят расплатиться болгарскими левами, хотя оба островка принадлежат Югославии? Чем их не устроили добрые югославские динары?
Нубар выпрямился на стуле, держа наготове карандаш и отчетливо осознавая свою роль в истории. Великий доктор скрыл свои исследования завесой тайны, чтобы недостойные устрашились трудностей, но Нубар намеревался стать достойным гения, и его так просто не проведешь. Можно ли доверять хоть кому‑то на острове Крк? Чего на самом деле добиваются его люди на Черном море, прося разрешения «действовать» на Адриатике?
Крк‑Брач.Вкратце, где правда?
Нубар записал множество вопросов, на которые нужно было получить ответ, прежде чем финансировать операцию Крк‑Брач. Суммировав их, он почувствовал себя гораздо лучше. Он встал из‑за стола и подошел к окну – вдохнуть свежего воздуха.
Вдалеке простиралась Адриатика. Нубар посмотрел вниз, на долины, где крестьяне обрабатывали земли Валленштейнов. В нескольких сотнях футов внизу рабочие очищали ров замка, чтобы заново наполнить его водой – прошло чуть больше века после того, как его дед исчез в святой земле и замок пришел в запустение.
Это была идея Нубара, и София с энтузиазмом поддержала ее, но он внес предложение не для того, чтобы почтить память деда. Теперь, когда ему исполнился двадцать один год и с юридической точки зрения он стал совершеннолетним, он мог предпринимать любые перестройки в замке, а успокоительная защита рва была ему необходима, чтобы в гигиенических целях отгородиться от внешнего мира.
Он оперся на подоконник и заметил, что один из камней в стене расшатался. Левое веко Нубара резко задергалось от возбуждения. Он вытащил камень из стены и высунулся в окно, метя в работающего во рву крестьянина.
Вниз, сильней размахнуться, вниз, вниз. Камень не ударил крестьянина по голове, как он надеялся, а попал в плечо. Но этого было достаточно, чтобы сбить его с ног. Внизу раздался рев боли, сменившийся ревом ярости. Последнее, что увидел Нубар, было то, как ушибленный рабочий карабкается из рва, грозя киркой рабочим наверху.
Нубар хихикнул и втянул голову обратно в окно.
Порядок. Точность. Гигиена.
Остаток утра Нубар приводил в порядок книжные шкафы, поправляя книги так, чтобы их переплеты выстроились в абсолютно прямую линию. Чтобы облегчить эту ежедневную работу, он придумал хитроумное устройство: в корешки всех его книг были вмонтированы маленькие металлические пластины, края которых соприкасались со встроенными в шкафы контактами, которые, в свою очередь, вели к рубильнику. В оба конца каждой полки были встроены керамические изоляторы. Нубару нужно было просто включить рубильник, чтобы проверить, насколько совершенен порядок.
Ж‑ж‑ж‑ж.
Нубар вдвинул книгу‑нарушительницу на миллиметр и перешел к следующему шкафу.
Ребенком, сидя на унитазе, он любил наклоняться вперед и смотреть, что происходит. Сначала появлялась коричневая круглая головка, она медленно становилась все длиннее и длиннее. Он задерживал дыхание. Плюх.Еще одна. Внизу уютно сворачивались маленькие коричневые червячки. Тогда он тянул за цепочку и, пока они в вихре воды уносились вниз, махал им рукой.
До свидания, мои маленькие друзья.
Когда ему было девять, он увлекся бабочками и захотел научиться их засушивать. София написала в Венецию, и вскоре в замок приехал стройный молодой итальянец, специалист по чешуекрылым, и принял возложенные на него обязанности учителя. Но итальянец научил его еще кое‑чему, когда Нубар наклонялся над подносом с бабочками, широко открыв глаза и нежно прикасаясь губами к чудесно окрашенным крыльям.
