Бару Корморан, предательница - Дикинсон Сет (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
— Для того чтобы получить поддержку князей, необходим успех, но на него нельзя рассчитывать без покровительства знати. Если восстание не начнется с яркой победы, к нему никто не примкнет. Оно задохнется.
— Отлично. Мне всегда было любопытно, учат ли в имперских школах хоть чему–нибудь дельному. — Он кивнул и почесал в бороде, как будто их разговор и впрямь мирно протекал в туфовых стенах школьного класса. — Ни одно восстание не будет удачным, если лидеры не завоюют доверия осторожных и своекорыстных. Истовые мятежники и твердые лоялисты должны привлечь к себе середняков. Учитывая, что Маскарад — это почти нерушимая данность, — у лоялистов имеется значительное преимущество.
— Народ готов, — возразила Бару, хотя перед лицом княжеского возраста и опыта ее упрямство выглядело смехотворным. — Негодование его растет!
— Народ не может распорядиться своим гневом с толком. Уж я‑то знаю, сам из простых. Мы с сестрой выбились в благородные, играя за Маскарад против мятежников. Нет, нам нужны князья, а они скованы «Сомнением предателя». Еще рано… — Он тяжко вздохнул. — Но то, что вы сделали с фиатным билетом, нам сильно помогло. Да и со времен замысла Тайн Ху обстановка изменилась. Князья боятся крестьянских бунтов, помещичьих мятежей, разорения, зимы — но не Маскарада. Надо подождать еще десяток лег, пока хворост накопится, и уж тогда высекать искру.
Бару захотелось закричать: «Они переименовали мою родину! Они уничтожили традиции моего дома и превратили Ириад в огромную верфь! И ты предлагаешь мне ждать еще десять лет?!»
— У вас нет выбора, — строго сказала она.
Зате Олаке резко поднял на нее взгляд, и глаза его блеснули в пламени свечи.
— Я ввязалась в бой. Через две–три недели мне предстоит поединок с принципал–фактором Белом Латеманом. Я устроила так, что дело идет о национальном достоинстве. Для меня наступил прекрасный момент, и я заявлю о себе.
— Сестрица не допустит поединка. Это ведь судебная традиция, а суды в ее власти. Вас не допустят на авансцену. — Зате Олаке поднялся, пожал плечами и осушил бокал вина. — Потерпите, дитя мое. Мы дадим знать, если понадобитесь, и уничтожим вас, если вы пойдете против нас. Вероятно, мы с сестрой не доживем до восстания. Но Тайн Ху и прочие — молоды и могут позволить себе выжидать. Дурацкий Бунт… забавное название, верно? Поразмышляйте об этом на досуге… Мы не допустим, чтобы Ордвинн погиб в восстании и захлебнулся в реках крови.
Бару сорвала со стены ножны.
— Противоядие, — прошипела она. — Сейчас же! Или я заколю вас за незаконное вторжение, а потом рискну справиться с ядом сама.
Зате Олаке уже стоял возле двери.
Обернувшись, он вновь негромко вздохнул.
— Рекомендую терпение и сдержанность, — усмехнулся он. — Возможно, я отравил вас. Кто его знает?.. Но если так, то скажу вам правду — яд действует очень медленно. И если вы хотите жить, Бару Корморан, станьте достойны противоядия.
Глава 13
Бару разбудила Мер Ло, и вместе они сели писать распоряжения о смене охраны и замков. Она поделилась с ним несколькими подробностями. Конечно, новости он принял с тревогой, но в подобных ситуациях явно разбирался.
— Медленный яд? В малой дозе? Надо проверять вашу еду и питье. У князя могут оказаться свои люди на кухнях.
— А вдруг он блефовал, — предположила Бару. Ее жизнь всегда была непредсказуема, и Бару не желала впадать в панику. — Прими меры, Ло, а я опять хочу подремать.
Если Зате Олаке и отравил ее, то доза оказалась слишком мала.
Бару сразу провалилась в сон, а проснулась отдохнувшей и свежей. Во время завтрака она непрестанно думала о Беле Латемане и будущем поединке, а еще о налогах и о «Сомнении предателя» и — невольно и с яростью — о треклятом словечке «Зюйдвард».
Как давно ушел и не вернулся домой отец Сальм! И ведь Бару до сих пор не узнала, кто и как убил его. Ведь он погиб насильственной смертью? Наверняка. Может, его убийца (или убийцы?) стал офицером, командиром гарнизона, городским стражником.
А если мать Пиньон выслеживала душегуба все эти годы? А если они оба и сейчас шпионят друг за другом и выжидают удобного случая, возможности обнажить абордажную саблю или нанести укол острым копьем?
Может, порой он поддразнивает ее: «Твоя дочь стала одной из нас. Она служит в Ордвинне. Надо сказать, неважно…»
Из приемной донесся крик Мер Ло.
У Бару был только один миг, чтобы собраться, прежде чем в кабинет ворвался Каттлсон. Шапка из волчьей головы скалилась в безмолвном рыке. За губернатором ввалились, гремя оружием и доспехами, солдаты гарнизона. С ними был хрупкий человечек в маске и перчатках, почти неразличимых на фоне его молочно–белой кожи.
— Корморан! — взревел губернатор. — Довольно с меня ваших выходок!
При виде вооруженных солдат сердце Бару пустилось вскачь, но она заставила себя кивнуть и улыбнуться. Что ему известно? Был ли у него Бел Латеман?
— Ваше превосходительство? Что–то срочное?
Каттлсон махнул рукой, веля охране выйти, и промаршировал к ее столу, глухо гремя но ковру подбитыми железом сапогами. Бледнокожий бесшумной тенью следовал за губернатором.
— Поединок?! — проревел Каттлсон. — С вашим собственным банкиром?! А я узнаю от князя Хейнгиля, что весь город, включая даже крепостных, уже делает ставки?! Новость долетела до самого Хараерода!
— Он оскорбил мою честь, — произнесла Бару, сидя на месте (незачем лишний раз чувствовать, насколько она меньше Каттлсона). — У меня не было выбора.
— Что за чушь?! Налоговый период на носу, а вы устраиваете мне спектакль и выставляете ваши отношения напоказ! Если вы заботитесь о чести, лучше бы подумали, как исправить репутацию таранокийских женщин! — Он грохнул по столу кулаком. — Вы — позор моего правительства, катастрофа для нашей власти!
Оборвав свою тираду па полуслове, Каттлсон сделал несколько шумных вдохов. Бледнокожий неподвижно стоял за его плечом. Бару поежилась и почувствовала, что готова вскочить и отвесить губернатору угодливый поклон, но задавила непроизвольную реакцию в зародыше. Как тяжело избавляться от вбитых в школе привычек, от рабского этикета!
— Я неустанно забочусь о том, дабы предоставить тем, кому не повезло с рождением, все возможности, — заговорил Каттлсон, пытаясь выжать из себя улыбку. А ведь обычно он улыбался легко и при малейшем поводе, и Бару даже стало его жаль. — Я искренне желал, чтобы вы преуспели на своем посту.
Я понимаю, что юность полна страстей, затмевающих порой здравый смысл. Но если у Парламента возникнут хоть малейшие претензии к налоговым сборам нынешнего года и если вы допустите крошечную ошибку, собирая свой урожай счетовода, меня отзовут! И тогда Ордвинн попадет в руки человека гораздо менее великодушного — и по сравнению с которым За те Ява покажется всепрощающей. Я не могу допустить такого! Я так долго добивался взаимопонимания с князьями. Я хочу, чтобы у сыновей и дочерей Ордвинна было будущее! Я не могу позволить вам погубить провинцию. Я говорю с вами как с равным! Прислушайтесь ко мне!..
Бару оторопела. Как быстро она приобретает спокойствие и неторопливую осмотрительность, которые вели ее через бальные залы, интриги и столкновения с врагом? Понадобился всего–навсего орущий на нее здоровый мужик.
— Мой поединок не погубит провинцию, — возразила она, скорее защищаясь, чем наступая.
— С вами я рисковать не могу. Вам недостает серьезности, степенности, подобающей вашему положению. Вы так молоды… — Каттлсон покачал головой, и волчья голова едва не клацнула челюстями. — Мне доложили, что в вашу башню проник неизвестный, и вы потребовали сменить стражу. Прошу любить и жаловать! Пока вы работаете в канцелярии, капитан Лодепон и его люди будут охранять помещение со всей возможной бдительностью. Что же до личной охраны…
Бледнокожий человечек за плечом Каттлсона, ни формой, ни внешностью совершенно не похожий на бравого вояку, истово кивнул. Тонкие мускулы его шеи скользнули под кожей испуганными змейками.
