Высокая магия - Новак Илья (лучшие книги TXT) 📗
Выглядело все очень реальным. Мрамор, тяжелые занавеси на высоких стрельчатых окнах, портреты и фигуры существовали лишь в иллюзорном пространстве Патины, но область была солидной, богатой, и маги, обслуживавшие Эплейский ном, хорошо знали свое ремесло: иллюзия отличалась достоверностью. Я пошел туда, где возле особенно массивной колонны толпилось больше всего фигур. Шагов своих я не слышал, но полы плаща издавали тихий шелест.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что капитель колонны выполнена в псевдомингрейском стиле. Четыре горгульи застыли, сцепив хвосты и воздев лапы в немой скорби. На колонне был помещен объемный портрет. Его, словно окно, обрамляла треугольная рама с завитушками. С портрета на меня смотрел Микоэль Неклон.
Искусство неизвестного художника-мага преобразило черты старого негодяя. Лицо Неклона всегда было хищным, плотоядным. Сейчас же с портрета глядел благообразный старец, всю жизнь положивший на алтарь служения народу Кадиллиц. Подбородок казался не таким массивным, глаза стали шире, нос – короче и прямее. Высеченная в мраморе надпись гласила:
Изможденные фигуры разглядывали портрет с надписью и о чем-то негромко переговаривались. Я попятился, выбираясь из толпы, отошел в глубь зала, к колонне почившего четыре столетия назад Мага Трав и Мха Безкарсула. Здесь никого не было, и я остановился, привалившись плечом к старому мрамору.
Я бы закрыл глаза, но хозяева зала некрологов такого не предусмотрели. Веки отсутствовали, так что я просто стоял и бездумно пялился на колонну. Микоэль Неклон и в самом деле умер. Я мог возвращаться.
Времени на сборы ушло всего ничего. Кошель с деньгами и, конечно же, оружие, хотя его было немного. Беручи – два усеянных острыми шипами железных шарика на тонкой длинной цепочке – разместились на поясном ремне вместе с кинжалом и свернутой кольцами длинной веревкой. Я очень уж спешно покинул тогда Кадиллицы и не успел собраться в дорогу, а ржавое оружие, оставшееся от бывших хозяев лагеря, теперь никуда не годилось.
В последний раз я обошел пещеры. Отверстие выхода в дальнем углу было завалено камнями. Я дотронулся до стеклянного ключика на своей груди, затем откатил камни. Преодолев длинный, узкий и извилистый ход, раздвинул ветки густых зарослей, шагнул наружу и очутился на склоне горы. Чуть ниже находился верхний порт старой канатной дороги.
Перед тем как уйти, я остановил водяные часы, и равномерное щелканье механизма смолкло – впервые за полгода.
3
Я спускался не слишком торопясь, но и не медля. На каменных склонах виднелись островки зелени, кусты чигилизника, трава и кривые деревца. Пуховую тишину Старых гор никто не нарушал, даже птицы молчали. Только из-под моих ног иногда скатывался случайный камешек да беручи тихо позвякивали на ремне.
За склоном открылась заросшая зеленью перемычка, соединявшая, словно мост, две горы. Порт канатной дороги должен был находиться на дальнем ее краю, и я пошел быстрее, надеясь, что дорога еще действует. Хотя ею вряд ли часто пользовались, но механизм там простой – ломаться вроде и нечему.
Продираясь сквозь заросли, я, как и раньше, старательно отгонял мысли о том, что стану делать, когда достигну города. Я рассчитывал, что попаду туда уже той ночью. Если все осталось по-прежнему, то стража в воротах за пару-тройку монет пропустит меня без лишних разговоров. Еще несколько монет можно будет потратить на постоялый двор средней руки, такой, где мелкие кусачие твари не мешали бы сну. А затем… В отдаленном уголке сознания мысль о мести, которую я тщательно лелеял все это время, медленно пробуждалась, подчиняя себе остальные желания. Тот, кому я мечтал отомстить, был очень могущественен, хотя сейчас, со смертью Микоэля Неклона, защита его ослабела. Стоило торопиться: очень скоро Протектор Безымянный-IX найдет себе нового мага, и тогда к нему вновь станет трудно подобраться. Но, действуя быстро, можно успеть…
– Чтоб ты сдох, Дурбила!
Я упал в кусты. И сделал это достаточно тихо, судя по тому, что четверо эльфов меня не услышали.
Невысокого роста, в остроконечных шапочках-колпаках, широченных грязно-серых штанах, кожаных кирасах и мягких тапочках из сплетенных шнурков, узкоглазые и худые… Четверка диких горных эльфов расположилась на краю перемычки и, кажется, в ближайшее время уходить никуда не собиралась. Рядом стояла небольшая хиробаллистра на покосившейся подставке, тетива ее была натянута. Заплечные котомки валялись на земле вместе с оружием. Трое сидели на корточках, один стоял на самом краю, приложив ко лбу узкую ладонь, и смотрел вниз, в ущелье. Над ущельем протянулись канаты, закрепленные на опорах, горизонтально торчащих из склонов. Рядом с эльфами, между двумя столбами покоилась открытая подвесная люлька.
Тот, что глядел вниз, звавшийся Дурбилой, огрызнулся:
– Сам урод! Кривоногий!
Один из сидящих скривил рожу и выразительно постучал себя по лбу. Другой подтянул котомку, раскрыл и достал внушительных размеров зеленовато-бурый брикет.
Я отстегнул от ремня беручи.
Дикие эльфы сильно отличались от своих равнинных сородичей. Это были отщепенцы расы, маргиналы. В горах они собирались в небольшие банды и промышляли грабежом одиноких путников. Но основной заработок им приносило разграбление древних захоронений и мест, где когда-то происходили битвы между армиями давно исчезнувших государств. Питались бродяги исключительно растительной пищей, а на зиму запасались брикетами-«сухарями» из спрессованной и особым образом обработанной растительной массы. Все эти подробности я узнал еще в детстве от старого учителя, одного из нескольких, что когда-то пытались впихнуть знания в мою голову.
– Ха! – сказал третий эльф и вгрызся в брикет. – Дурбила, как злой, такое может ляпнуть… Ну че, тут пока втыкаем? А ежели Каппер разведает, что вокруг тихо, дык и переночуем здеся.
Мне это не понравилось. Если Каппер подтвердит, что в округе ничего опасного нет, то они останутся возле порта канатной дороги и… Каппер?
Я дернулся назад, под прикрытие кустов, и одновременно надо мной раздался выкрик:
– Гля, лежит!
Тонкая короткая стрела, больше похожая на дротик, с треском расщепила изогнутый ствол чигилизника. Спустя мгновение Каппер прыгнул, но я уже был готов и стоял на коленях спиной к нему, подняв руки. Как только эльф свалился на меня, ухватил его за шею, нагнулся вперед и, перебросив через себя, отправил дальше, вниз.
Трое вскочили, хватаясь за оружие, а четвертый только поворачивался, все еще стоя на самом краю… Каппер врезался в него, и вдвоем они исчезли из виду, что сопровождалось стуком посыпавшихся вдоль почти отвесного склона камней.
Я уже бежал, на ходу раскручивая беручи. Один из эльфов, у которого в зубах торчал недожеванный брикет, успел схватить короткий меч, но цепочка беруч закрутилась вокруг его шеи, и покрытые шипами металлические шарики с треском столкнулись на затылке. Когда я вылетел на узкую площадку перед причалом канатной дороги, самый проворный эльф, стоя передо мной, натягивал небольшой, словно игрушечный лук. Я пригнулся, стрела свистнула, раздирая одежду на спине, а я врезался головой в его живот. Эльф оказался тщедушным, легким – с воплем он отлетел в сторону.
Я отпрыгнул и чуть не зацепился за хиробаллистру. Оружие было заряжено толстой стрелой, к наконечнику, торчащему между двумя короткими столбиками, примотан брусок взрывчатки с трутом. Я рванулся дальше, ногой выбил клинышек из-под днища люльки и перемахнул через высокий бортик. Люлька покачнулась, вверху что-то щелкнуло. Вцепившись в борт, я присел, а она тем временем перевалилась через край обрыва. Из днища тянулась длинная мачта с горизонтальной реей в верхней части. На рее были закреплены четыре колесика: тихо зашипев, они покатились по канату. Я встал на колени и обернулся. Один из эльфов бежал к хиробаллистре.
