Воин Арете - Вулф Джин Родман (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
– Ты прав, – кивнул Асет. – Именно так и повел бы себя настоящий спартанец.
– Я же потом присоединюсь к тебе, а пока попытаюсь пробраться во дворец. Какова там стража?
Я почувствовал, как рука Ио сжала мое плечо.
– Сперва придется миновать стражу у внешних ворот, – предупредил меня Асет.
– Это я знаю, но каково внутреннее устройство дворца? И где они могут держать Гиперида?
Клетон, задыхаясь, промолвил:
– На дворцовой площади. Слышишь, сынок? Я во дворце много раз бывал…
Стена там не слишком высокая. И башен никаких нет. А внутри двор и за ним конюшни. Это называется дворцовой площадью. Оттуда вход в парадный зал, а чуть дальше расположены хозяйственные помещения и кухня. Жилые комнаты – наверху, а пленных… пленных держат внизу. В подземелье. Свернешь направо, пять проходов…
Эгесистрат попытался было удержать меня, но я решительно оттолкнул его и бросился к двери, не позволив чернокожему остановить меня.
Улицы были темны и покрыты скользкой грязью, так что пришлось идти довольно медленно. Я не успел еще далеко отойти, когда чуть не столкнулся с незнакомой женщиной, но стоило ей заговорить, как я понял, что это Элата.
– Латро, – сказала она, – погоди, послушай меня. Ты ведь знаешь, что я умею лечить?
– Конечно, – удивился я, – я видел, как ты помогала Эгесистрату обрабатывать рану Клетона.
– Я и тебя исцелю, Латро, если смогу. Раньше, правда, не могла, но теперь я хорошо понимаю твой недуг. По-моему, только я одна это по-настоящему и понимаю, да вот еще Ио тоже. Ты ведь не помнишь, кто такой Гиперид, и тебе, в общем, его судьба безразлична. Так и должно быть. Мое дерево теперь уже слишком старое, хотя и оно, и я проживем еще очень долго после того, как этот Гиперид умрет и все его позабудут. Ты должен хранить свое семя, Латро! Сегодня ты рискуешь им совершенно напрасно. Отчего ты это делаешь?
Я не понял, что она имела в виду, когда говорила о своем дереве, потому что обычно у женщин никаких таких "своих деревьев" нет. Но ответил так:
– Я делаю это, чтобы не уподобляться Клетону, который так поступил сегодня. И пусть пока для тебя этого объяснения будет достаточно. – Я поцеловал ее и велел вернуться в дом, пока кто-нибудь ее не обидел на улице. Я тоже немало выпил сегодня, но она, хоть и жевала душистую смолу, прямо-таки пропахла вином.
Мимо нас проехал всадник. Он посмотрел в нашу сторону, и я увидел, что он в шлеме и вооружен копьем. Хорошо, что он не остановился. Я поспешил дальше и почти достиг дворцовых ворот, когда меня догнала Ио.
– Хозяин! – закричала она и вцепилась в мой плащ.
Я обернулся, грозно на нее замахнувшись:
– Я тебя хоть раз прежде бил, Ио?
– Не помню, – сказала она и быстро прибавила, поскольку я замахнулся еще более грозно:
– Да, хозяин. Раз или два ты меня ударил. Но это совсем не важно…
– Ну так сейчас я тебя снова побью! Тебя ведь на улице запросто убить могли! А теперь мне еще придется провожать тебя обратно.
– Вот и хорошо! – Она как будто была страшно этому рада. Мы повернули назад. – Это тебя могли убить, господин мой! Разве ты этого не понимаешь?
Честное слово, там ведь не меньше тысячи фракийцев, и все этого Тамириса стерегут. А смертью своей ты Гипериду ни чуточки не поможешь.
– Если ты еще раз пойдешь за мной, Ио, – сказал я ей, – я тебя больше провожать не стану. Я тебя с собой возьму. Это, пожалуй, безопаснее, чем оставлять тебя одну ночью в этом варварском городе.
– Тебе бы лучше тоже вернуться домой, господин мой. Или же взять с собой чернокожего и Асета.
– Этого я сделать не могу.
– Почему же? – удивилась она. – Никто тебя ни в чем за это винить не станет.
– Но все будут знать, Ио, что я собрался что-то сделать и не сделал – даже и не попытался. Только сам я об этом сразу забуду. И мне будет противно видеть, как меня жалеют, – я это уже видел несколько раз сегодня.
И я даже не смогу понять, почему они меня жалеют! – Глаза мои вдруг увлажнились, словно ветерок вдруг принес откуда-то горький дым. Нет, я не плакал – ведь мужчины не плачут; и все же слезы выступили у меня на глазах, как я ни старался проморгаться. Сегодня мне следовало быть очень осторожным и ни в коем случае не позволять жалости к себе снова взять верх; безусловно, все из-за того, что я слишком много выпил.
Наверное, слеза моя упала на головку Ио, потому что она быстро посмотрела на меня и сказала:
– Я могу дальше пойти сама, господин мой. Тут уже совсем не страшно.
– Нет. – Я покачал головой, хотя она, возможно, этого даже и не заметила.
Когда мы подошли к дому, мне пришлось стучать в дверь рукоятью меча, прежде чем Элата отодвинула засов и увидела на пороге нас. Ио прильнула ко мне всем своим худеньким телом, и я поцеловал ее так, как целовал Элату, – впервые чувствуя в Ио женщину, а ведь до сих пор я считал ее всего лишь ребенком, так она была молода.
– Я больше не побегу за тобой, – пообещала она мне, и я кивнул, так и не сказав ей, как сильно мне хочется, чтобы она все-таки побежала, и как мне страшно идти туда.
Вспомнив всадника с копьем, я предпочел не идти по той темной улице, что в первый раз, и сразу свернул направо, а потом налево. И тут я увидел, что вся улица освещена чуть ли не до самого дворца. Посреди нее горел огромный костер, и вокруг него стояли стражники; мне показалось, что они греют у огня руки.
Глава 24
Огромный зверь, прятавшийся в глубокой тени, – вот что поразило воображение всех, это, по крайней мере, ясно. Я выслушал Гиперида, прорицателя Эгесистрата, мидийца, Асета и гоплитов; все говорили одно и то же. Прорицатель еще хотел знать, как мне вообще удалось проникнуть во дворец. А я просто перелез через стену, что было совсем не трудно, об этом я ему и сказал.
Но сперва нужно сказать, что чернокожий спас меня, когда я вышел к костру, возле которого грелись часовые противников Тамириса. От моего рассказа об этом Гиперид был просто в восторге, да и сам чернокожий тоже.
Он устроил настоящую пантомиму, показав, как сломал фракийцу шею, прежде чем тот успел вытащить свой меч. Я никому не стал говорить, что чернокожий сперва забежал вперед, надеясь остановить меня; это Гипериду могло быть неприятно. Также я ничего не рассказал о попытках Элаты и Ио не пустить меня во дворец. Я рассказал совсем о другом – о том, что делал до того, как, стянув сапоги, полез через стену. Теперь сапоги мои, конечно, пропали, как и наши лошади и еще много всякого добра, оставленного в доме.
Я помню, как раздумывал, не снять ли плащ, прежде чем лезть на стену.
Теперь я очень рад, что этого не сделал, хотя в сапогах я бы точно на стену не влез.
Полос все время просит меня рассказывать ему об оружии; я ему объяснил, что сперва должен сделать очередную запись в своем дневнике. Постараюсь писать покороче.
Чернокожий предупреждал, что меня могут убить, указывая то на мертвого фракийца, то на меня самого и разводя руками – желая объяснить мне, как много фракийцев может оказаться там, за стеной. Я не решился отвечать ему вслух, боясь, что меня могут услышать, и объяснялся тоже на пальцах, показывая, что их там, возможно, будет совсем не так уж много и тогда я их всех просто перебью. На это он усмехнулся – я видел, как блеснули в темноте его зубы, – и наконец ушел; я чувствую, что он мне как брат.
Хотя на пальцах-то я изъяснялся весьма смело, однако пальцы мои здорово дрожали, когда я, скрючившись в тени какого-то дома, снимал сапоги.
Фракийцы, стоявшие на стене, были хорошо видны на фоне холодного ясного неба – в шлемах и с острыми дротиками. Если бы сейчас мне пришлось рассказывать Полосу о мечах и сражениях, я бы в первую очередь непременно сказал, как важно хотя бы на минутку представить себя на месте своего врага. Не думаю, что без этого вообще возможно одержать победу – разве что если тебе помогают боги. Так что я представил себя на месте Тамириса, спрятавшегося во дворце, за высокой стеной.
