Портрет моего мужа - Демина Карина (книга читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Я добралась до колючего терна.
Тронула влажные ветви.
Обернулась.
Никого.
И слева… и справа… особенно справа. Там старый шиповник давно уже превратился в одну сплошную колючую стену, которой и птицы избегали. Если и касались его руки садовника, то явно осторожно, если не сказать, с трепетом.
Ощущеньице не пропало. Напротив, взгляд стал… жестче? Навязчивей?
— Кого-нибудь чувствуешь? — тихо спросила я у Этны. Она свистнула, только поди-ка пойми, согласие это или же совсем наоборот. — Ладно… сделаем вид, что я любопытная дура, которой дома не сидится…
Тропинка сама нырнула под ноги.
Чистая.
Подозреваю, эйта Ирма не испытывала любви к прогулкам по мокрой листве. Черствый она человек, напрочь лишенный романтики осени.
Слева вытянулись свечи грабов, под которыми прижился снежноягодник. И на лишенных листвы ветвях белые бусины ягод смотрелись нарядно.
Здесь и пахло иначе.
Навозом? Куда без него. Почвы на островах бедные, здесь и мох-то с трудом приживается, не то что грабы… а вон и рябина, увешана алыми гроздьями.
Взгляд не исчез.
А я сунула руку в карман, нащупывая медную пластину кастета. Что поделаешь, жизнь, она непредсказуемая… стоило прикоснуться, и медь прилипла к пальцам, а руку окутала тончайшая пелена силы. Убить не убью, но…
Я почти добралась до первой в череде теплиц. И судя по виду, самой старой. Здесь неплохо себя чувствовал дикий виноград. Он, освоившись в тени, вскоре выбросил тонкие плети, зацепился за неровности, за свинцовые оплеты рам, придавил своей тяжестью посеревшие стекла, да и выбрался на крышу, где уж и вовсе раскинулся вольготно.
Он был по-своему красив.
Темный, глянцевый, отмытый дождем до блеска. Темные ягоды привлекали птиц, но те, верно, привычные к людям, внимания на меня не обратили.
— Бабушка не любит, когда здесь ходят, — сказали мне, и я обернулась.
Надо же… Йонас.
Мальчишка, который выше меня на голову, хотя и считается ребенком. И одет… не так, как обычно. На кого здесь охотиться, кроме разве что на чаек? Но все же… брюки из оленьей кожи. Куртка явно шита на заказ, а потому сидит отлично. Перчатки. Короткий плащ, который прикрывал плечи. Кепи.
И ружье.
Хорошее такое ружье… нарочито простое с виду, но…
— Мне любопытно, — я выдержала его взгляд, в котором больше не было равнодушия. Скорее затаилось предвкушение. И клянусь, мне это было не по вкусу.
— Любопытство порой… опасно.
— Неужели?
— Этот остров лишь кажется простым, — Йонас поставил ружье на сапог. А вот сапоги тоже отличные, с высокими голенищами, темной кожи, на которую нанесли защитный слой. Наверняка не промокают.
И по болоту ходить в таких — одно удовольствие.
Осталось выяснить, если ли здесь болота.
— Да?
— А то… плоский, скучный… на самом деле здесь столько всяких… мест и местечек, — мальчишка облизал губы. — Куда никто не заглядывает… никогда не заглядывает… по доброй воле… а еще других… вот, представь, здесь рядом есть болото.
Значит, все-таки есть?
— Местные про него знают, обходят стороной. Оно маленькое, с одного края другой виден, но при том глубокое, а вы глядит сущей лужайкой. Ступишь на такую и провалишься… в прошлом году у одного идиота из местных коза провалилась. Утонула. Потом, конечно, вытянули за веревку…
— Ужас какой, — сказала я вполне искренне.
— А то… я бабушке так и сказал. Ужас. Следить за животными надо… они ведь, в отличие от людей, беззащитны… да и люди… но люди сами виноваты, если забираются туда, куда не стоит.
Как-то мне совсем не по вкусу нынешний разговор.
— Ты… охотился? — я похлопала ресницами.
— Вроде того.
Он вдруг выдохнул и поморщился.
— Конечно, если ты полезешь в теплицы, никто останавливать тебя не станет… — и шагнул ко мне.
Протянул руку.
Коснулся щеки.
— Какая… она кажется грязной, знаешь? Ты сама кажешься грязной. Как отец польстился на такое ничтожество? С другой стороны, мамочка моя еще та бледная немочь…
А сам он кто?
Тоже блеклый, выцветший, только у Лаймы эта бледность кажется естественной, а здесь… будто в подземельях его растили. Йонас красив. Не бывает некрасивых эйтов, но красота какая-то слишком уж резкая.
— Тебе не кажется, что…
Он прижал палец к губам.
К моим губам.
И клянусь, от этого пальца отчетливо пахло кровью.
— Не спеши, девочка, — Йонас наклонился, заглянул в глаза. — Не надо… в спешке можно натворить много глупостей, а глупости причиняют боль. Ты же не хочешь, чтобы тебе было больно?
Его палец коснулся моего виска.
Смахнул капли воды с волос. И клянусь, я не в силах была пошевелиться.
Я смотрела на этого мелкого засранца, чувствуя, как бешено колотится мое сердце, и не могла пошевелиться.
— Никто не хочет, чтобы ему было больно… это же так естественно — боли избегать…
Палец замер на виске, будто Йонас тоже слушал мой пульс.
— Боишься? Правильно… страх — это тоже естественно. Он предупреждает нас, что нужно быть осторожней. Ты же будешь осторожна? Мне бы не хотелось, чтобы тебя убил кто-то другой.
— Что? — я все-таки отмерла и отшатнулась.
— Не хочу, чтобы тебя убили, — Йонас расплылся в улыбке, и в этот момент стал так похож на отца, что сердце болезненно сжалось: а ведь у нас тоже мог бы быть сын.
Или хорошо, что его не было?
Как то…
— Я тоже не хочу, чтобы меня убили.
— Что ж, — он кивнул. — Тогда наши желания совпадают. В какой-то мере… а там, — Йонас указал на теплицы, — на самом деле ничего интересного, но если хочешь, я покажу.
Я не хотела.
Но и отступить, позволяя этому гаденышу запугать меня, не желала. А потому протянутую руку приняла.
— Буду благодарна.
— Будешь, — согласился Йонас, закидывая ружье на плечо. — Когда-нибудь… когда все поймешь… если поймешь. Почему-то меня все понимают превратно. Здесь вход скрыт. Бабушка не любит чужаков. Ей помогают големы. Отец говорил, что ты разбираешься в големах?
Разбираюсь.
И парочку паукообразных существ, застывших на каменных постаментах, оценила. Последняя модель. И не наша. Имперская. Хотя… что уж тут говорить, имперцы всегда вели в големостроении.
— По специальному проекту, — Йонас протянул было руку к темному панцирю, покрытому узором рун, но прикасаться не стал. — Не знаю, во что они обошлись…
Нет, не пауки, скорее крабы.
Уплощенные тела.
Многосуставчатые конечности, которые заканчивались острыми коготками. И пара манипуляторов. Сенсоры. Несколько пар узлов.
Утопленный блок обработки.
А вот и привязка к поводку-браслету, лежавшему здесь же.
— Попробуй, если есть желание, — Йонас играл любезного мальчика, а я не стала отказываться. Браслет оказался великоват.
И тяжеловат. Украшен десятком камней, из которых выделялся темно-вишневый кабошон. Я коснулась… что сказать, имперцы знали свое дело, хотя в управлении големы оказались несколько туговаты. Отклик на приказы поступал с задержкой, но в остальном… плавные движения.
Хорошая координация.
Расширенный набор команд. Внятный сканер и толковый блок обработки. Во всяком случае, на углы они не натыкались, друг с другом не сталкивались, да и вовсе по узким дорожкам бегали довольно-таки бодро. Проверять другие режимы я не рискнула, как и снимать печати с внешнего блока. Конечно, заглянуть внутрь големов хотелось, но…
— Спасибо, — сказала я вполне искренне, возвращая браслет на место.
Йонас чуть наклонил голову.
— Мне тоже показалось, что тебе они будут интересны. Я рад, что не ошибся… кстати, обрати внимание. Лезейский виноград…
Он предложил руку, а я… я не стала отказываться, хотя, конечно… что-то было не так в этом мальчишке. Виноград представлял собой тонкие, словно паутина, нити, на которых вызревали бледно-золотистые ягоды.
— Растет лишь в Лезейских предгорьях и, насколько я знаю, далеко не на всяких… в принципе, сам по себе он безвреден, — мальчишка сорвал ягоду и отправил в рот, слегка поморщившись. — Кислый, правда… но вот если сок его нагреть, и не просто нагреть, но довести до появления первых пузырьков, когда вот-вот закипит, а после быстро остудить, то вкус не изменится. Зато в соке появится некое вещество, вызывающее головные боли.
