Дочь творца стекла (ЛП) - Брайсленд В. (книга жизни txt) 📗
— Сестра хочет сказать, что до заката осталось около двадцати минут, — перебил Мило с мрачным видом. — Будет сложно вернуться в одну казу, не то что в три. Нужно выбрать.
Они покачивались на воде в тишине. Вокруг них шептались люди на гондолах. Надежда Рисы на возвращение домой стала кошмаром. Она снова представила, как бьются окна, лишаясь чар, и работы ее матери становятся убийственными осколками, а печи отца взрываются огнем, который будет видно на мили. Века работы будут разрушены, если они не вернутся в Казу Диветри.
Она посмотрела на двух казарро, удивляясь, что вдруг стала презирать их. Ее друзья рисковали, чтобы помочь ей, а не им. Они должны были выбрать Казу Диветри!
Казалось, история, прошлое и будущее, соединились в этот миг. Она ощущала из мешка энергию Оливковой короны и Скипетра с шипами. Вокруг нее она ощущала силы друзей и народа под Мостом храма.
«Нет, — она чуть не рассмеялась от своего эгоизма. — Это не так».
Нищие и изгои знали ее только из песни Рикарда — они напали на стража не из-за ее интересов. Камилла и Мило рисковали жизнями и работой не для спасения незначительной Рисы Диветри, а ради того, что она представляла. Свободу. Защиту от тирании. Ее друзья рисковали ради свободы Кассафорте.
Они боролись за Кассафорте, объединяли энергии, чтобы пророчество Феррера о войне не сбылось. Страна была важнее одного человека или даже семьи.
Мило знал. Она восхитилась им и его верностью еще сильнее.
— Каза Кассамаги, — заявила она, не жалея. — Нужно спасти Кассамаги и записи.
Другие посмотрели на Феррера. Он обрадовался на миг, словно тоже переживал из-за тех же мыслей. Он покачал головой.
— Кассамаги старый дом, — медленно сказал он, — им правит старик, донимающий сыновей и слуг болтовней. Наши записи — ничто. Ты — судьба Кассафорте, девочка, — он дрожащей ладонью прижался к ее подбородку и вздохнул. — Спасем Казу Диветри. Думаю, Басо согласится со мной? — мальчик тут же кивнул.
Слезы выступили на глазах Рисы. Ее кожа покраснела от холода, была в мурашках. Старик улыбнулся ей.
— Спасибо, — сказала она.
— Не за что.
— Каза Диветри ближе всех, — признал Мило.
— Признаюсь, я рад выбору, — Маттио был заметно радостным.
— Но что нам делать там? — Амо был готов грести. — Нужен план. Мило? Камилла?
Камилла покачала головой.
— Решать не мне.
Мило тоже отказался.
— Такое серьезное дело требует решения казарро, — он кивнул Ферреру, — или казарры, — он посмотрел на Рису с надеждой.
Он верил в нее. Он не поучал ее, а просто верил в нее. И ей казалось, что она была способна на все.
— У меня есть план, — он родился из ее радости от его веры в нее. — Мы вернемся в Казу Диветри и сделаем ее своей крепостью. Многие люди в городе хотят, чтобы мы преуспели против принца, — она указал на людей в гондолах вокруг нее. Они захлопали, вопя. — Другие выступят с нами против принца, и все они — истинные сыновья и дочери Муро и Лены! Если нужно, мы сделаем из них стражей и расставим их на мостах, у дверей и окон. Я буду ночь за ночью поднимать флаг и трубить в рог, и мой город будет знать, что против узурпатора Каза Диветри и гордый народ, — ее решимость привлекла внимание толпы. Она ощущала, как груз в мешке придавал ей сил. — Мы будем стоять против него недели и месяцы, если нужно! Мы должны! Вы со мной!
Толпа захлопала, оглушая. Но она смотрела только на Мило. Он сиял, и она видела ответ, словно он кричал его изо всех сил.
— Лучше поспешить, — Маттио поплыл от Моста храма. — Амо, бери другой шест.
Воды канала казались неподвижными, но когда они покинули Королевский канал и попали в узкий водный проход, ведущий к Казе Диветри, и течение воды к морю ускоряло их путь на юг. Риса была удивлена, когда оглянулась и увидела, что гондолы из-под моста плывут за ними. Сильные мужчины гордо выпятили груди, женщины с платками на косах тоже гребли, как и подростки, стремясь за гондолой Рисы. Некоторые пели песню Рикарда, звук разносился над водой.
Это должно было радовать Рису. Но на западе она видела, как солнце опускалось все ниже. Оно казалось зловеще красным, последние лучи плясали на каналах. Она мысленно подгоняла гребущих. Скорее! Скорее!
Она так сосредоточилась на солнце и его движении, что топот сапог в унисон испугал ее. Мило перестал грести у одного из мостов, тянущегося по диагонали. Пение прекратилось. Они видели стражей, бегущих отрядом на юг. Казалось, принц сжал ее когтями издалека, сдавил ее легкие. Они направлялись к Казе Диветри.
— Мы можем опередить их, — сказала Камилла. Рисе от этого легче не стало.
Их новая гондола была большой и тяжелой, но ребята гребли вместе, и поток воды позволял им плыть быстрее. Она услышала, что они догнали стражей, а через пару секунд перегнали их.
Здания вокруг канала стали знакомыми. Многие она видела из окна каждый день. После враждебных лиц и мест знакомый вид воодушевил ее. Она прибудет заранее, окруженная людьми, готовыми биться с ней за город и страну. Надежда была. Она преуспеет.
Гондола стукнулась об камень и остановилась. Мило тут же вскочил на ноги, помог Рисе первой сойти на землю.
— Иди! — он подтолкнул ее, прижимая ладонь к пояснице.
Это не требовалось. Он оглянулся, она побежала по причалу и по грубой лестнице, ведущей к площади Диветри. Она миновала по две ступеньки, придумывала, как быстрее добраться до балкона наверху.
«Быстрее всего, — думала она, тяжело дыша, взбираясь по лестнице, — будет побежать по верхнему мосту и…».
Она застыла и смотрела, не понимая, что видела. Вход на мост впереди перекрыли двадцать стражей. Они стояли плечом к плечу, подняв мечи и скрестив непроницаемым барьером. Она повернулась к нижнему мосту, чуть в стороне на востоке. Но в тенях сумерек она видела, что и там стояли стражи.
Солнце уже задевало краем горизонт на западе. Вдали зазвучал рог из замка. Звук был низким и протяжным, звучал на фоне лилово-красного неба и утихал.
Ответа Кассамаги этой ночью не будет.
«Простите», — она подумала о Феррере. Она смутно ощущала, что Камилла и Мило догнали ее. Они раздраженно ругались, и их голоса вернули ее в реальность.
Хоть она многого боялась, она и многое могла потерять. Она была казарра Диветри. Все зависело от нее. Риса подавила эмоции и прошла к солдатам, ощущая на себе взгляды. Она видела, что они не стали бы мешкать и ударили ее.
Капитан Толио стоял перед стражами, скрестив руки. Она подошла ближе, он сделал два шага вперед и остановил ее рукой.
— Дальше нельзя, — сказал он. — Я не хочу, чтобы моим людям пришлось тебя вредить, — Камилла и Мило по бокам от нее потянулись за мечами. Четверо стражей тут же шагнули вперед и остановили их, готовые ударить.
— Ты — предатель, Толио, — прорычала Камилла.
— Вы трое арестованы по приказу принца Берто, — заявил довольный Толио.
— Принц не может приказывать арест, — заявил Мило.
— Этот может. Он скоро будет королем, — Риса слышала вдали звуки фейерверков. Она горевала, зная, что эти хлопки и шипение были разрушением чар самой старой из семи каз. — Остальные тоже арестованы, — он кивнул в сторону тех, кто добрался до них с причала. Сердце Рисы сжалось от вида Феррера, упавшего на колени, сжавшего себя от далеких звуков разрушения его дома.
— Не верится, что ты пал так низко, — гнев Камиллы был таким, что она бросилась вперед. Два стража схватили ее за локти. — Он предложил тебе повышение? Ты был героем во время вторжения!
Толио потянулся к старым шрамам на лице.
— Героизм ничего не покупает. А нужно что-то есть, — сказал он. — Уведите их.
— Нет! — Риса не знала, что придало ей смелости — паника или энергия из мешка на ее спине. Она прыгнула вперед, нырнула под руками Толио. Она бросилась в брешь, оставленную стражем, который сдерживал Камиллу, стремясь к балкону. Если бы она была быстрее или удачливее, это сработало бы, но один из стражей Толио схватил ее за волосы и толкнул на землю. Мешок рухнул на нее.
