Отряд апокалипсиса (СИ) - Печёрин Тимофей (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
Что-то пролетело недалеко от Равенны, прорезав на миг тучу оскверненного воронья. Что-то большое, тяжелое… повернувшись, волшебница заметила упавшую на землю отрубленную лапу зверя. И восхитилась смекалкой, бдительностью и проворством Сиградда. Несмотря на непрерывную атаку пернатых бестий, у варвара дошли-таки руки позаботиться и о главном противнике. Вспомнил, не иначе, как другой источник Скверны — демон Скарукс — приладил обратно на плечи отрубленную голову. И не хотел, чтобы его труды, изувечившие лесное чудовище, пропали даром.
И надо сказать, эта судорожная попытка принесла плоды. Даже выкарабкавшись, наконец, из-под горящего ствола, зверь уже не имел шанса воссоединиться с отрубленной лапой. Потому что еще раньше, чем он обрел свободу, на лапу налетели, отвлекшись от посланцев мастера Бренна, сразу не меньше десятка ворон. И принялись жадно рвать клювами оскверненную плоть, точно это было самое изысканное лакомство.
Нечего сказать, повезло зверю с союзниками! Впрочем, от существ, порожденных или изуродованных силами Преисподней, и не стоило ждать иного.
А вот чудовище, похоже, было разочаровано таким поворотом — даже у отродья Скверны имелись чувства. Разочаровано, обескуражено. И потому не стало даже предпринимать новые атаки на четверку людей. Предпочло оставить их заботам ворон и убраться восвояси.
Неуклюже ковыляя, зверь двинулся прочь, недовольно бурча.
— Ах… демоны! — воскликнул заметивший эту попытку отступления, Освальд, — да он драпает ведь… тварь!
Не отрекаясь от все того же правила, что готовиться нужно к худшему, бывший вор не сомневался: отродье Скверны уходит не умирать в гордом одиночестве, но зализывать раны и восстанавливать силы. Возможно, со временем у него даже отрастет новая лапа, взамен отрубленной Сиграддом; снова прорежется второй глаз. Это если дать твари шанс — а никому из посланцев мастера Бренна не хотелось такого исхода.
Вот только как не дать чудовищу избежать заслуженной смерти? Как — если атака ворон не ослабевает?
Конечно, для начала нужно было избавиться от треклятых птиц с красными глазами. От птиц, которых слишком много, чтобы надеяться сладить с ними в открытой схватке.
Способ пришел в голову к Равенне так же внезапно, как мудреца, говорят, посещает великая мысль, а художника — муза. Волшебница даже чуток рассердилась на саму себя оттого, что не сообразила сразу. Ведь способ-то был поистине гениален в своей простоте.
Вскинув руки над головой, Равенна скороговоркой произнесла нужное заклинание. Привычная серая мгла, застилавшая небо, вмиг покрылась темными пятнами туч. Сверху сорвались первые капли: одна, две… пять, десять. А потом их стало просто много — сбился бы даже самый дотошный подсчетчик.
Разойдясь, дождь лил считанные мгновения — но воронам хватило и этого. Со стремительно намокающими перьями и тяжелеющими от влаги крыльями птицы в панике бросились врассыпную.
— Знай наших! — выкрикнул им вслед Освальд, еще зачем-то грозя небу кулаком, — мокрые курицы!
Затем все четверо обернулись к пытавшемуся скрыться источнику Скверны.
Уйти зверь успел недалеко — на несколько шагов всего. Да и спрятаться на открытой местности, каковой являлась оскверненная земля, было затруднительно.
Рванувшись следом, первым тварь настиг Сиградд. И атаковал на этот раз даже без оружия — просто пинком в покрытый жесткой шерстью бок.
Будь огромный зверь целым-невредимым, он бы устоял. Но зверь хромал, да и пинок у варвара вышел мощный. Так что, пошатнувшись, порождение Скверны рухнуло, завалившись на бок. Чем заставило Освальда, например, вспомнить народную мудрость про могучий дуб, который лишь громче падает. А больше ни в чем более тонкие деревья не превосходит.
Следом подоспел сэр Андерс и с яростью вонзил меч в открывшееся брюхо — где шкура, вполне ожидаемо, оказалась мягче и уязвимее, чем на спине и боках.
Снова зверь заревел, только теперь — почти жалобно.
Освальд, лишившийся ножа, сначала потянулся было за тесаком, но почти сразу передумал, сочтя его в качестве оружия неподходящим для этой схватки. Оглядевшись в поисках хоть чего-нибудь, что можно с успехом использовать в убиении зверя, бывший вор наткнулся на одну из головешек, оставшихся после давеча горевшего ствола мертвого дерева.
Увы, дождь, вызванный Равенной, потушил тот огонь почти полностью. Только тоненькая струйка дыма струилась с ее конца. Подняв с земли головню, Освальд смотрел на эту струйку с выражением какой-то детской растерянности.
— Может, так лучше? — с улыбкой окликнула его Равенна и, подойдя, щелкнула пальцами.
Головня вспыхнула вновь. Поднеся ее к поверженному, пронзенному мечом, зверю, к его уродливой морде, оскаленной пасти, исторгавшей жуткий рев, бывший вор ткнул горящим концом головни в эту пасть.
«Очищающее пламя!» — прошептал он при этом.
Результат превзошел ожидания Освальда… как, впрочем, и его спутников. Голова твари вспыхнула, взорвалась изнутри, разлетевшись на куски. Ни дать ни взять, перезрелая тыква, по которой ударили кузнечным молотом.10
После боя Равенне более всего на свете хотелось куда-нибудь прилечь. Ну, хотя бы под какой-нибудь куст, живой и зеленый, да хорошенько выспаться. Сил было потрачено много, волшебница еле стояла на ногах и, наверное, упала бы от мало-мальски сильного ветра. Но она сумела-таки превозмочь себя и еще раз воспользоваться диадемой с рубином в форме глаза. Поискать следы Скверны, а по ним — останки некроманта Лира.
Труп зверя, даже мертвого, все равно оставался оскверненным — все так же продолжал маячить красным пятном под магическим взглядом. Только было то пятно уже неподвижным и каким-то тусклым. Для того чтобы оно исчезло совсем, требовался уже пустяк: сжечь тело, предать очищающему огню. Хотя бы здесь взгляды колдунов и Святой инквизиции сходились. Поймав себя на этой, последней мысли, Равенна внутренне усмехнулась.
Но и без предания огню сделано было главное: то, что осталось от некогда грозного чудовища, больше не могло служить источником Скверны. И потому ее влияние на этот отравленный, опустошенный кусок земли посреди леса, стремительно слабело.
Остывали защитные амулеты, уже сделавшись просто теплыми. А взамен единого исполинского пятна Равенна видела с помощью амулета-диадемы россыпь небольших пятнышек, постепенно уменьшавшихся в размерах. Пройдет неделя-другая, думала волшебница, и из этой земли, смоченной дождями, проклюнется первая зеленая травка.
Но, сосредоточившись на цели поиска и мысленно отвлекшись от агонизирующих остатков Скверны, волшебница приметила невдалеке еще одно пятнышко. Маленькое и слабенькое — правильнее было бы, наверное, назвать ее искоркой. Но в отличие от остальных тускнеть не спешившее.
— Туда! — Равенна указала в сторону этой «искорки» дрожащей от усталости рукой.
Путь, подсказанный волшебницей, привел ее и соратников куда-то к небольшому пологому холму с черневшей в нем дырой берлоги.
— Не видать ни-и-и…чегошеньки, — посетовал Освальд, опустившись на колени и заглядывая в берлогу, — вот надо же, такое чудовище, а живет… жило как простая лесная зверюга. Хотя, если подумать, то где ж ему жить? Вряд ли даже Скверна способна научить простого медведя построить себе дворец.
— Скверна и человека ничему научить не может, — сухо ответила на эти рассуждения Равенна, — наоборот, заставляет забыть даже то хорошее, что когда-то в человеке было.
А затем добавила извиняющимся тоном:
— Еще раз огонь сделать я не потяну. Вообще не потяну никакой волшбы… меня как будто выжали… нет, обглодали — как кость.
Ее спутникам ничего не оставалось, кроме как добыть огонь способом, доступным для простых смертных: с помощью кремня, огнива… а также секиры Сиградда, превратившей остатки ближайшего к берлоге мертвого дерева в дрова.
Когда костер был разожжен, сэр Андерс вытащил из него горящую головню и поднес этот импровизированный факел к входу в берлогу. Тусклый огонек осветил довольно просторное, хотя и с низким потолком, помещение — способное вместить, по меньшей мере, две зверюги, размером с ту, что была убита посланцами мастера Бренна.
