Властители рун - Фарланд Дэвид (онлайн книга без TXT) 📗
Но если сон не являлся для него настоятельной потребностью, с едой дело обстояло иначе. Даже Властители Рун нуждаются в пище. У принца аж живот сводило от голода, хотя времени перекусить почти не было. И, вдобавок ко всем прочим неприятностям, он получил рану, продолжавшую пульсировать и горсть даже после того, как ее промыли и перевязали. Вражья стрела попала в правую руку и, хотя опасности рана не представляла, она могла помешать орудовать мечом.
Но усталость, голод и боль могли подождать: прежде всего принцу следовало сменить обличье. Он убил одного из всадников Радж Ахтена, сразил трех великанов и подстрелил с полдюжины боевых псов.
Воины Волчьего Лорда наверняка будут искать убийцу своего товарища. Зная это, Габорн чувствовал себя загнанным в угол. У него не было уверенности в том, что ему удастся ускользнуть, даже когда город погрузится во тьму. Сам принц обладал двумя дарами обоняния, но его чутье не шло ни в какое сравнение с восприимчивостью некоторых воинов Радж Ахтена, превосходивших в этом отношении даже гончих. Они могли обнаружить его по запаху.
В присутствии Иом Габорн всячески изображал хладнокровие и уверенность, но на самом деле был изрядно напуган. Тем не менее он повел себя рассудительно и решил последовать совету Олта. Запах подсказал принцу, где находится кухня. Легко повернув латунную ручку, он открыл дощатую дверь и оказался в помещении между кухней и трапезной. Справа горели кухонные очаги.
Сверху, со стропил свисали ощипанные гуси, сыры, колбасы, копченые угри и связки чеснока. Габорн учуял варившийся в одном из котлов суп: в воздухе витали запахи эстрагона, базилика и розмарина. Как раз между ним и котлами молодая слепая девушка укладывала на большой металлический поднос вареные яйца, репу и лук. У ее ног темно-рыжая кошка играла с покусанной, полуживой мышкой. Дальше виднелись потемневшие от времени и въевшейся копоти сколоченные из толстых досок обеденные столы. Вдоль каждого тянулись скамьи. На столах горели тусклые масляные лампы.
Пекари, повара и кухонная прислуга занимались приготовлениями к ужину: в трапезную уже несли хлеб, мясо и фрукты. В отличие от многих подданных Сильварреста, устремившихся к стенам, чтобы поглазеть на битву, служители Башни помнили свой долг, состоявший в заботе о несчастных, уступивших свои дары королевскому дому.
Впрочем, как и на большинстве таких кухонь, здесь работали в основном сами Посвященные — те из них, кому хватало сил и ума, чтобы трудиться. Уступившие свое обаяние уроды накрывали столы, глухие и немые выпекали хлеб. Люди, лишившиеся зрения, осязания или чутья подметали дощатые полы и драили пригоревшие котлы.
Габорн отметил царившую вокруг тишину. Хотя в трапезной собралась добрая дюжина служителей почти никто не произносил ни слова, — лишь изредка слышались краткие распоряжения.
В помещении пахло разделанными тушами и свежим хлебом. Все это мешалось с застарелыми запахами плесневелого сыра, пролитого вина и прогорклого жира. Не слишком приятное сочетание, однако Габорн поймал себя на том, что у него потекли слюнки.
Узенький коридорчик вел из трапезной в пекарню. Принц учуял только что испеченный дрожжевой хлеб, от которого еще шел пар.
Не раздумывая, он взял со стола горячий каравай. Хорошенькая прислужница посмотрела на него с укором, но Габорн ответил ей уверенным взглядом, говорившим — это мое. Смутившись, девушка поспешила прочь. Принц отметил ее осторожные, неуверенные движения, свойственные тем, кто лишен дара осязания. Взяв со стола острый нож, он отрезал бедро лежавшего на тарелке гуся, заткнул нож за пояс и засунул в рот столько мяса, сколько могло там уместиться. Затем юноша откупорил бутылку вина и запил гусятину торопливым глотком, подивившись высокому качеству напитка.
Из под стола вылезла рыжая королевская гончая. Увидев, что Габорн ест, она села у его ног, завиляла хвостом и просительно подняла глаза.
Принц бросил ей мясистую кость, а сам ухватил еще один каравай, и принялся жевать. Все это время мысли его крутились вокруг побега. Возможно, кто-нибудь и попробует вывести его из замка, но в любом случае это будет непросто. Стоит ли в таких обстоятельствах полагаться на других? Габорн припомнил, что восточную стену цитадели омывает река, которая питает. замковый ров и вращает жернова водяной мельницы. Где-то там находилась лодочная пристань. К пристани должен был вести подземный ход, но как его найти принц не знал. Кроме того, за пристанью скорее всего следят. Нелюди Радж Ахтена видят в темноте, как днем, так что едва ли ему удастся раздобыть лодку.
На кухне могла иметься сточная труба для сброса отходов в реку, но и это представлялось маловероятным. В замке Сильварреста все шло в дело: кости отдавали собакам, внутренности и очистки скармливали свиньям, шкуры пускали на выделку, а все прочее выносили в сады. Но так или иначе, уходить следовало через реку. На суше боевые псы легко настигли бы беглеца по следу.
Кроме того, стоило поспешить. Дожидаться ночи было опасно. С наступлением темноты, когда улицы опустеют, люди Радж Ахтена выйдут на охоту.
Миловидная служанка вернулась с еще одной бутылкой вина, а также хлебом и мясом, предназначенными возместить то, что забрал Габорн.
— Прости меня, — прошептал он ей в затылок. — Я принц Ордин. Мне нужно добраться до реки. Знаешь ты, как попасть туда незаметно?
На какой-то миг Габорн почувствовал себя глупцом — мыслимое ли дело называть свое имя незнакомке? Однако он понимал, что должен произвести на нее впечатление и не нашел лучшего способа, чем открыться. Девушка обернулась к нему, свет лампы отражался в ее карих глазах.
— Интересно, — подумал Габорн, — почему она отказалась от осязания? Может быть, из-за несчастной любви? Решила ни к чему больше не прикасаться и не ощущать ничьих прикосновений. Жизнь се представлялась ему нелегкой, Расставшиеся с даром осязания переставали чувствовать жар или холод, боль или удивление. У них притуплялись и другие чувства — слух, зрение и чутье.
Словно обкурившись опиума, они могли порезаться или обжечься, совершенно ничего не заметив. Бывало, что холодными зимами несчастные обмораживались, не обращая на это внимания.
