Черные Земли - Фридман Селия С. (первая книга .TXT) 📗
«Ширина футов двенадцать, – прикинул Дэмьен. – С гарантией не перепрыгнешь. А уж о Йенсени и говорить нечего».
– Сюда мы и шли? – резко спросила Хессет.
– Похоже на то. Черт побери. – Он покачал головой, глядя в бездну. – Да, не об этом я мечтал, это уж точно.
– Но все равно лучше, чем открытая равнина. Не так ли?
«Неужели?»
– Наверное. – Он едва выдавил это из себя. – Самую малость получше.
«Думай, Райс, думай! Наверняка из этой ситуации имеется какой-нибудь выход».
– И нам не перейти на ту сторону? – жалобно протянула Йенсени.
– Перепрыгнуть не удастся, – пробормотал он.
– А как насчет деревьев? – вдруг встрепенулась Хессет. И указала на группу коренастых деревьев, растущих всего в нескольких футах от края ущелья.
Дэмьен понял, что она имеет в виду, и ему это не понравилось. Не понравилась даже мысль о том, что придется приблизиться к чертовым деревьям, а еще меньше – мысль о том, что придется валить их и наводить шаткие мостки и перебираться по этим мосткам на ту сторону над пропастью, одному только Богу ведомо какой глубины. Но это могло сработать. Черт побери, это могло спасти их. Стоит перебраться на ту сторону до того, как звери настигнут их, а затем сбросить мостки в пропасть…
Он сделал глубокий вдох – предельно глубокий – и уставился на коренастые деревья. Когда он сделал первый шаг по направлению к ним, с севера до его слуха донесся какой-то звук. Тонкий жалобный стон, который мог оказаться воем ветра. Или криком боли. Или охотничьим кличем зверей, наконец завидевших добычу.
«Господи, – взмолился он, – только бы у нас хватило времени. Это все, о чем я прошу. Несколько минут на то, чтобы управиться с этим делом и убраться отсюда. Прошу тебя, Господи. Только это».
Дерево, которое облюбовала Хессет, было сравнительно высоким и стройным, толщиной в основании с ногу самого Дэмьена. Он постарался не думать о том, что за жертвы напоили своими соками дерево, придав ему такую высоту и такую мощь, попытался не смотреть вниз – туда, где среди корней наверняка должны были оказаться человеческие кости. Все это не имело сейчас значения. Он схватился за ближайший сук и согнул его, преодолевая накатившую на него тошноту. Но дерево, судя по всему, было вполне нормальным – и упругость сука свидетельствовала о том, что он имеет дело с крепкой древесиной, что в создавшейся ситуации, подумал он, чертовски удачно. Потому что на высоте в двадцать футов оно уже не было таким толстым, а ему чертовски не хотелось бы, чтобы оно обломилось под их тяжестью, когда они будут перебираться через бездну.
– Ладно, – крикнул он Хессет. – Попробуем!
Теперь рык зверей звучал уже вполне отчетливо – торжествующий рев охотников, не только почуявших, но и завидевших добычу. С бешено колотящимся сердцем он присел возле дерева на корточки и приготовился к Творению. На этот раз никаких тонкостей, никакого предварительного Познания – на это не было времени. Просто грубая сила, как учил действовать в иных обстоятельствах Охотник. И он сам сумеет сделать это, а если и не сумеет, то исхитрится как-нибудь подключиться к мощи Тарранта.
Преисполненный решимостью, которая не оставляла места для страха (по крайней мере, в данный момент), Дэмьен впился и впилился волей в живое дерево. Шок соприкосновения оказался практически невыносимым, и ему потребовались все мужество и вся сила духа, чтобы не отпрянуть, – даже если, всего лишь отпрянув, он смог бы спастись. Если ранее одно из таких деревьев атаковало его, то теперь он сам пошел в контратаку, сотрясаясь всем телом и всей душой в попытке взять верх. Дерево впитывало его в себя, втягивало его в свою глубь, к источнику внутренней мощи, и в процессе этого единоборства он ощущал, как потянулись навстречу ему белые корешки, тонкие как волос, а пористый камень, под которым они росли, едва ли мог послужить для них непреодолимым препятствием, – тонкие белые пальцы самой погибели уже зашевелились у него под ногами. Колоссальных усилий стоило не думать об этом, не предпринимать никаких мер предосторожности, – но, отпрянув сейчас от дерева, он окончательно и бесповоротно проиграл бы – и мог бы с таким же успехом предать себя и своих спутниц во власть обсидианово-черных хищников. И осознание этого придавало ему дополнительную силу и столь нужную храбрость.
Он овладевал тканью дерева, подчиняя себе одну растительную клетку вслед за другой. Он заставлял свою волю внедряться в каждый слой дерева, как это происходило бы в ходе Исцеления. Только на этот раз он стремился не Исцелить дерево, а Умертвить, он не сшивал клетки воедино, а, напротив, разрывал их – и их сами, и те структуры, в которые они входили. Это было самое настоящее анти-Исцеление, Исцеление наоборот, – и такой акт показался бы ему отвратительным, не иди речь, как в данном случае, о жизни и смерти. И дерево начало поддаваться. Клетки умирали одна за другой под его напором. Их стенки трескались, а содержимое перетекало из одной клетки в другую и ослабляло структуру в целом. Дюйм за дюймом прорубался Дэмьен сквозь ствол белого дерева, клетку за клеткой…
И вот дело было сделано. Он отпрянул, выбившись из сил и судорожно восстанавливая дыхание, потом полюбовался на дело рук своих. С внешней стороны ствола ущерб был почти незаметен, но колдовскими чувствами он видел круговой срез живой древесины, воспринимал след, подобный ране, нанесенной мечом. И этого было вполне достаточно. Если только ему хватит сил повалить дерево – и повалить его в нужную сторону…
– Они идут, – предостерегла спутников Хессет.
Дэмьен не стал оглядываться. Он просто не смог себе этого позволить. Если ему не удастся повалить дерево – и повалить его как надо – к тому моменту, когда стая пойдет в атаку, им всем конец, поэтому нельзя было тратить ни секунды даже на простой взгляд через плечо. Он подошел к дереву с севера, собрал все свои силы, – не в том традиционном стиле, как его учили это делать, но как поступал Таррант, используя грубую силу потоков Фэа для того, чтобы расщепить дерево, – и навалился, надавил, обрушился на него всею земною Фэа, заставляя дерево упасть так, чтобы оно надежно перекрыло пропасть; а надо было еще использовать силу Фэа для того, чтобы дерево не треснуло, не рассыпалось в труху, не промахнулось мимо противоположного края пропасти. Тело священника, пропуская через себя потоки Фэа и направляя ее волевым напором, неистово сотрясалось. И вот дерево начало заваливаться. Сначала медленно, словно ему хотелось во что бы то ни стало устоять. Потом ровно, не без изящества, его верхние ветки описали по воздуху правильную дугу, прежде чем глухо шлепнуться наземь. Следя за его падением, Дэмьен подметил, что сам невольно молится, понимая, что стоит хотя бы одному из многочисленных и разнонаправленных Творений сорваться, как прахом пойдут и все остальные.
Дерево рухнуло со страшным треском, земля вокруг заходила ходуном. Дэмьен почувствовал, как сила этого столкновения отозвалась в стволе, как он едва не распался на части. И все же дерево не раскололось. Слава тебе Господи, не раскололось. Дрогнув разок-другой, оно застыло на земле. Получился практически идеальный мост над пропастью.
Он посмотрел через плечо на Хессет – и заметил какое-то движение на заднем плане, блеск зубов цвета слоновой кости и обсидианово-черной чешуи.
– Пошла! – крикнул он. – И возьми девочку! – Он увидел, что ракханка разулась, чтобы помогать себе на переправе когтями ног. – Пошла!
– А сам?..
Он посмотрел на узкий мостик и затрепетал от страха. Слишком узкий, слишком непрочный – по крайней мере, для него.
– Если он и сломается, то только под моей тяжестью. Сначала вы, потом я. – Хессет замерла в нерешительности, и Дэмьен заорал во все горло: – Вперед!
И она подхватила девочку и подбежала к краю пропасти. Здесь взяла девочку на руки и пошла вперед по поваленному стволу. На мгновение Дэмьен обмер, следя за ними, а затем, невольно залюбовавшись безупречным равновесием ракханки и мощью длинных крепких когтей, и понял, что она справится. Ракхи словно нарочно созданы для таких приключений.
