Инсайдер - Латынина Юлия Леонидовна (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Сначала Ашиник не очень-то этому верил. Кроме того, он раньше слыхал о сектантах самые гадкие слухи, – болтали, что они обманом завлекают к себе людей, выхаживают хворых, подбирают сирот, а потом проповедуют глупости и творят на совместных сборищах блуд и еще кое-что хуже. Но ему было неудобно возражать старшим, которые спасли ему жизнь, и, кроме того, идти было некуда.
Вскоре его взяли на собрание, где прямо сказали, что иномирцы – бесы и что все вещи, которыми они владеют, – либо наваждение, либо украдены у богов. Потом на глазах у всех учитель, весь в белом, вырастил из семечка золотую лестницу, взобрался по ней на небеса и вернулся с нарядной банкой, которую ему дали боги.
Ашиник стал присутствовать на еженедельных собраниях, но его терзали сомнения. «Конечно, я получил от иномирцев за мое поле пустую банку и пинок в задницу, – думал Ашиник, – „но ведь если всех, от кого я получал пинок в задницу, считать бесами, то бесов выйдет больше, чем людей“. В конце концов размышления эти сделались так нестерпимы, что однажды в мастерской Ашиник упал навзничь и потерял сознание. Когда он очнулся, вокруг него столпились люди: оказалось, им овладел великий дух и он проповедовал.
Ашиника отвели к учителям, те поселили его с собой. Та к как к словам Ашиника относились с величайшим вниманием, припадки стали повторяться довольно часто, но Ашиник никогда не помнил, что он говорил. Благодаря своему пророческому дару и природной сметке Ашиник быстро стал подыматься по ступеням иерархии. Особенно поразило Ашиника следующее. Сектанты, к которым он попал сначала, верили, что иномирцы – самые настоящие бесы. На второй ступени ему сказали, что слово «бес» и «железный дьявол» в отношении иномирцев надо понимать метафорически и что иномирцы живут не под землей, а на небесах. Ему сказали, что чем несообразнее будут слухи про иномирцев, тем скорее поверит в них глупый народ. Но на третьей ступени ему опять сказали, что иномирцы – бесы! И объяснили, что чем более метафорическими будут истолкования пророчеств, тем охотнее поверят в них глупые чиновники, которые за ложными умствованиями не видят простой сути. А на четвертой ступени ему опять сказали, что пророчество следует понимать как метафору!
Когда он дошел до седьмой ступени – а всего их было десять, – Ашиник уже не различал, где метафора, где действительность, а где сокровенная суть обоих. Когда он говорил с простолюдином – он говорил, будто стоял на первой ступени. Когда он говорил с человеком образованным – он говорил, будто стоял на второй ступени. Он верил в то, во что могла поверить его аудитория. Благодаря этому его проповеди собирали огромные толпы. Кроме того, его научили пророчествовать непосредственно на собраниях, и он большею частью помнил, что говорил.
Та к прошло еще несколько лет: Ашинику исполнилось двадцать три года. Как-то Белый Старец позвал его и велел отправляться в деревню Ассалах на границе Чахара. Он сказал:
– Вот уже восьмой месяц бесы роют там дырку. Эту дырку они называют космодромом, и они говорят, что из этих дырок летают в небо, но на самом деле эти дырки ведут под землю, в самый ад. Бесы Ассалаха крепко обидели наших крестьян, и у нас там сильная община. Но вчера глава общины помер. Иди в Ассалах и займи его место.
На этот раз путь до столицы занял не два месяца, а восемь часов: утром следующего дня желтенький автобус высадил Ашиника у развилки дороги на космодром.
Ашиник закинул за спину узел и пошел. Мимо на стройку летели грузовики, похожие на огромных шелковичных червей, над дорогой висело облако пыли и дурного запаха, и в полях, отшатнувшихся от обочины, колосья зреющего риса были покрыты толстым слоем цементной пыли. Шагать было далеко, и Ашиник несколько раз пытался помахать веточкой, чтобы его подвезли, но никто не остановился. Даже в самые худшие годы войны Ашиник не помнил, чтобы человек в телеге не подобрал путника. Убить, подобрав, могли, но чтобы не подобрать – такого не было.
Вдруг одна из машин затормозила. Ашиник с опаской увидел, что это не грузовик, а легковушка, формой напоминающая щуплого жука. Стекло машины попозло вниз, и Ашиник увидел, что в машине сидят трое.
– Подвезти? – спросил человек, сидевший на заднем сиденье.
Водитель и охранник, сидевший впереди, были с оружием, а человек, который спрашивал, и того хуже – с галстуком. Гастук носили только бесы, и Ашиник давно знал, что галстук-то и есть самая опасная вещь: галстук был такой особой змейкой, которую выводили под землей из уд лжецов и отцеубийц, и когда любой человек, даже веец, надевал эту змейку, она немедля кусала его в горло и начинала глядеть на мир его глазами, и это только по виду казалось, что человек остался человеком. А на самом деле от него уже была одна шкурка, а в шкуре – бес.
Ашинику очень не хотелось садиться рядом с галстуком, но при нем были все пять священных амулетов, и Ашиник решил, что галстук его не укусит. Водитель распахнул дверцу, – Ашиник, поколебавшись, залез внутрь. Некоторое время они ехали молча.
– На стройку едешь? – спросил водитель. У него был выговор беса.
– Нет, – ответил Ашиник, – в село. Это совсем рядом.
– К кому?
– Дядя позвал. У него сын умер – может, усыновит.
– В селе, – сказал галстук, – много сектантов. «Знающих путь». Ты тоже сектант?
– Да.
– Какой ступени?
– Что вы знаете о ступенях?
Пассажир оглядел парня: круглое добродушное лицо, черные кудри, широкие губы и густые брови, сходящиеся домиком над красивыми синими глазами.
– Неделю назад, – сказал пассажир, – в деревне умер местный Знающий Человек: уж не на его ли место ты едешь?
– Кто вы такой?
– Меня зовут Теренс Бемиш. Я президент Ассалахской компании.
Ашиник сглотнул.
– Вы всех прохожих подбираете или вы знали, что я приеду?
– Я всех бродяг подбираю, – сказал Бемиш. – Водители на стройке редко кого подвозят, а если бродяга – так и убить могут. Двух человек так уже убили.
– Плохие у вас рабочие.
– Хуже некуда. Пьют, воруют, новичков то же делать заставляют. Шайки среди них какие-то. Вчера поймали двоих: продали ящик антикоррозийной краски. За сколько, спрашивается? За тыкву рисовой водки! Позавчера один охранник стрелял в другого, с пьяных глаз. Его арестовали, стали выяснять, – а его в столице разыскивают за грабеж с убийством. Все, кому надо бежать из столицы по плохому делу, бегут сюда.
– Да, – сказал Ашиник, – это нелегко. Мне никогда не приходилось владеть людьми, которые пьют, воруют и едят мясо. Начальник подобен зерну, а подчиненный – траве, вырастающей из зерна. Каково зерно, такова и трава. Немудрено, что слуги бесов крадут у них антикоррозийную краску.
Бемиш так расстроился от этого замечания, что потерял над собой контроль. Галстук его встопорщился и обвился вокруг головы, и стало ясно, что никакая у беса не голова – а так, мясное яйцо. Сразу стало ужасно неприятно. «Вот сейчас он спросит: вы действительно считаете меня бесом?»
Но Бемиш ничего такого не спросил, а покачал мясным яйцом и сказал:
– Село вон за той горкой. Может быть, вам неудобно въезжать в село на моей машине? Хотите вылезти у поворота?
– Ничего страшного, – сказал Ашиник.
В селе Ассалах жили двенадцать тысяч человек, и вечером все село слушало, как их новый пророк ехал в машине главного беса и как его галстук так и не смог пророка съесть.
Бемиш не преувеличивал напастей в разговоре с будущим наставником сектантов. Ситуация на космодроме ухудшалась с каждым днем; они приняли первые корабли и построили грузовой терминал с полуторамесячным опережением графика; маленький, но стремительно увеличивающийся поток наличности компании в полтора раза превосходил запланированный, – но ухудшение ситуации никак не отражалось ни в балансовых ведомостях, ни в счете прибылей и убытков, ибо самый дотошный аудитор не смог бы занести в пассив предприятия чувства окружающего населения.
