Фурия первого лорда (ЛП) - Батчер Джим (читать книги регистрация TXT) 📗
— Да, сэр, — твердо ответил Рамус, но его глаза не покидало сомнение.
Тави глянул на него. Рамус был всего лишь человеком, но из тех, к кому прислушиваются остальные. Антилланцы и канимы окажутся наедине друг с другом в очень опасной близости. Эта была одна из возможностей зародить зерна доверия, которые он сеял, как только предоставлялась такая возможность в последнее время.
— Центурион, — сказал Тави, — я был бы благодарен, если бы вы высказали свое мнение.
— Они канимы, сэр, — насупился легионер. — Они животные. Я боролся против их рейдеров в своё время в Легионе. Я видел, что они делали с нами.
Тави раздумывал мгновение, прежде чем ответить, и, наконец, сказал:
— Я могу сказать, что Легион может использовать животных, особенно в такой войне, как эта. Но правда заключается в том, что они тоже являются народом. Они наши враги и не претендуют на нечто большее. — Он улыбнулся, обнажив зубы. — Но сейчас у нас имеется куда большая проблема. Я сражался с канимами лично, как против них, так и рядом с ними, центурион, и у меня есть шрамы, чтобы доказать это. Я провёл больше времени в полях, сражаясь с ними, чем любой другой командир в истории. Они порочны, дики и беспощадны. И они держат своё слово.
Тави положил руку на плечо легионера.
— Следуй приказам, солдат. Они будут следовать своим. И если мы будем умны и удачливы, возможно, мы будем резать друг другу глотки уже в следующем году.
Рамус нахмурился. Он начал было поворачиваться и заколебался.
— Вы… Ты действительно так считаешь, сынок? Ээ, сэр?
— Другого пути нет. Они в том же самом углу, что и мы. И некоторым из них я куда скорее доверю свою спину, чем множеству алеранцев, которых я знаю.
Рамус хохотнул:
— Это правда, вороны бы ее побрали, — он расправил плечи и ударил кулаком себя в грудь. — Я передам ваши слова лорду Ванориусу, сэр.
— Хорошо, — сказал Тави. Он снял клинок с бедра центуриона, развернулся и насадил на него то, что осталось от его жаркого. Затем он вернул клинок назад мужчине.
— На обратный путь. Нет смысла дать ему пропасть просто так. Удачи, центурион.
Рамус принял кинжал назад с небольшой, быстрой улыбкой.
— Спасибо, Ваше Высо…
Внезапно с севера пришёл порыв ледяного ветра, стена холодного воздуха, чья температура была градусов на тридцать ниже и без того прохладной северной ночи. Мгновенно ночь притихла и уже следующий порыв ветра чуть не опрокинул шатёр.
— Кровавые вороны! — вскричал Рамус, подняв руку, чтобы защитить лицо. Взбитое ветром море, казалось, стонет от протеста, обращая свою поверхность в мелкие брызги. — Что это?
Тави поднял свою руку и повернулся к северу, вглядываясь в небо. Облака превратились в серую тьму, разлившуюся с севера на юг.
— Ну, что ж, — произнес он, обнажая зубы в ухмылке, — самое время.
Он сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул, перекрыв рёв внезапно поднявшегося холодного ветра — трюк, которому научил его дядя Бернард, когда он еще пас овец. Он подал быстрый сигнал стражникам, которые с готовностью собрались около него.
— Отдых кончился, ребята, — проговорил он, — доставайте запасные плащи. Пора спасать Империю.
Глава 14
Валиар Маркус заметил, что его преследуют, когда почти дошел до четвертого ряда палаток в первом квадранте лагеря Первого Алеранского Легиона.
Ночью в рядах выцветших, потрепанных палаток стояла тишина, нарушаемая только случайным храпом.
Прогулка между ними была жутковатым опытом, сравнимым с прогулкой по кладбищу; палатки, казалось, светились, отражая свет практически выбеленным холстом.
Миновать расположение белых тентов Легиона и не выделиться резким темным силуэтом на фоне ткани было нелегкой задачей — это и было причиной и следствием того, что каждый Легион в первую очередь использовал белое полотно.
Но это всё же было возможно при наличии должного терпения и навыков.
Маркус не мог с уверенностью сказать, по каким признакам заметил за собой хвост. Он давным-давно перестал сомневаться в таких вещах.
Он занимался этим всю свою жизнь, и казалось, что его разум уже сам, непреднамеренно, составляет из десятков крохотных, почти интуитивных, сигналов целостную картину окружающей обстановки.
Достигнув своей палатки, вместо того, чтобы зайти в неё, он замер совершенно неподвижно и остался в таком положении.
Он дотянулся до земли и направил часть своего сознания в окружающую его почву.
Биение сердец и глубокое дыхание пары сотен легионеров потекло вверх через его ноги осязаемым ощущением, которое чем-то напоминало шум волн, разбивающихся о берег.
Поспешный шаг кого-то поблизости, застигнутого врасплох во время движения, выделялся на этом фоне как крик чайки.
Маркус не мог определить точное месторасположение своего преследователя, но он точно определил направление.
Он повернулся лицом к кому бы то ни было и тихо сказал:
— Если ваши намерения мирные, можете себя показать.
После секундной паузы Магнус вышел меж двух палаток и предстал перед Первым Копьем.
— Мы можем поговорить внутри палатки, — пробормотал Магнус.
— Вороны бы тебя побрали, можем, — прорычал Маркус негромко, позволяя раздражению зазвучать в его голосе, — я направлялся в свою, вороны побери ее, кровать. И мне не нравится, когда меня так преследуют. Ошибка в оценке ситуации с любой стороны могла обернуться печальными последствиями.
Магнус приблизился. Старый курсор выглядел усталым и измождённым, он изучал Маркуса своими водянистыми глазами.
— Только если бы вы заметили знак, Первое Копьё. Я становлюсь стар для таких дел, но у меня нет никого другого для этой работы.
Маркус попытался высказать раздражение:
— Чтобы шпионить за мной?
— Что-то не сходится, — сказал старый Курсор. — Вас окружает какая-то таинственность. Не нравится мне все это.
— Нет никакой таинственности, — вздохнул Маркус.
— Нет? А есть ли причины, которые заставляют тебя думать, что ты настолько умён, чтобы провести старого Курсора на его же поле?
Маркус стиснул зубы.
Совсем не обязательно быть Курсором, чтобы заметить старого Магнуса у себя на хвосте — а он не допустил ни одной ошибки, и есть еще несколько человек, кто бы мог ощутить присутствие Магнуса. Принимая во внимание только это, то, что это сделал умудренный опытом центурион, не вызывало подозрений.
Но, вкупе с подозрениями Магнуса, Первое Копьё предоставил тому ещё одно подтверждение того, что он не тот, за кого себя выдаёт.
— Мы ведь это уже проходили, — тихо сказал он, — вы действительно думаете, что я наврежу Капитану?
— Я считаю, что капитан переоценивает свои умственные способности, — ответил Магнус. — Он еще молод и не знает, как устроен мир. Или как он может быть жесток.
— Хорошо, — снова вздохнул Маркус. — Предположим, что вы правы. У меня было множество прекрасных шансов сделать всё это до текущего момента. А я не сделал.
Магнус подарил ему хрупкую улыбку.
— Если твои намерения мирные, покажи себя.
Маркус взглянул на него, снова чувствуя соблазн признаться. Но это не послужило бы интересам Первого Алеранского или Принцепса.
Если он раскроет себя Магнусу, то будет тотчас же арестован, если не казнён сразу же, как только будет установлена его истинная личность. Конечно, если Магнус продолжит свои изыскания, это произойдёт в любом случае.
Но он до сих пор этого не сделал.
Маркус прорычал себе под нос несколько распространённых непристойностей.
— Спокойной ночи, Магнус.
Он прошёл к себе в палатку и запахнул полог излишне сильно.
Жест, максимально близкий в хлопанью дверью, из тех, что он мог сейчас себе позволить. Он удерживал своё внимание на земле до тех пор, пока не убедился, что шаги старого Курсора удалились.
Он со вздохом потянулся к шнуровке своей брони и был наполовину поражён тихим басом канима, раздавшимся из тёмного угла его палатки:
