Падение Пятого (ЛП) - Лор Питтакус (книги TXT) 📗
Ну что ж, пожалуй, это была не лучшая моя попытка пригласить девушку на свидание. Шестая игриво выгибает бровь.
— Вместе? Да мы и так чуть ли не живем друг у друга на головах. Мы все время вместе.
— Я имел в виду... только вдвоем.
— А сейчас мы разве не этим занимаемся?
— Да, но... я думал, э-э... — прерываюсь на полуслове, заметив ехидную улыбку Шестой. — Ты прикалываешься?
— Только чуть-чуть, — отвечает она, скрещивая руки на груди. — Значит, ты приглашаешь меня на свидание? Я правильно поняла?
— Ну да, и в этом деле я профи.
— У тебя получается не так уж плохо, — мягко говорит она, подходя немного ближе. — Но, Сэм, мы же на войне. Не время ходить, держась за ручки. Ты и сам это знаешь.
— Эм… а Джон с Сарой ходили сегодня в зоопарк, и ничего.
— Но я не хочу, чтобы у нас было, как у Джона с Сарой, — говорит Шестая, словно озвучивая самую очевидную истину на свете.
— О! — Я отшатываюсь, как от удара под дых. — Я просто подумал... когда ты уехала в Испанию, Джон рассказал, как ты ко мне относишься, а потом ты так обняла меня в Арканзасе... вот, блин, ну я и дурак! Надо было догадаться, что тебя не заинтересует кто-то вроде меня.
— Эй, Сэм, погоди, — прерывает меня Шестая, хватая за руку и лишая возможности броситься наутек. — Прости. Я не то имела в виду. По правде, ты мне нравишься.
— Только не в том смысле... — говорю я, озвучивая заезженную фразу.
— Да нет же. В том самом. То есть, наверное… – Шестая вскидывает руки. — Я сама не знаю! Послушай, все дело в том... Джон с Сарой... они считают, будто это делает жизнь легче, но это самообман. Это лишь приводит к новым проблемам.
— А мне они кажутся счастливыми, — отвечаю я.
— Сейчас так и есть, — говорит Шестая. — Ну, а когда что-то случится? Да, Джон хороший лидер и все такое, но он не реалист. Неужели ты думаешь, будто война с целой армией могадорцев обойдется без жертв?
— Боже, что за мрачные мысли!
— Это всего лишь правда. В любой момент все может полететь в тартарары, Сэм. — Шестая протягивает руку и выдергивает из моего свитера вытянутую нитку. — По-хорошему, тебе вообще было бы лучше держаться от нас подальше. В каком-нибудь безопасном месте. И когда война кончится, тогда все может быть иначе...
У меня вырывается недоверчивый смешок.
— Ха, серьезно? Примерно такую же чепуху нес Человек-Паук, когда пытался расстаться с Мэри Джейн. Ты хоть представляешь, как это тухло, когда с тобой разговаривают, как с подружкой супергероя?
Шестая тоже смеется, качая головой.
— Прости. Я не специально. Только сейчас понимаю, какая же я все-таки лицемерка. Ведь Саре с Джоном я советовала поступить в точности наоборот.
— Возможно, ты права, и дальше будет только хуже, — говорю я. — Но это не значит, что сейчас ты должна всех от себя отталкивать. Все время жить одной войной? Это не дело. Может, девяносто пять процентов своего времени ты будешь Шестой, а в оставшееся время будешь со мной, как Марен?
Эта краткая речь в мой план не входила. Давно забытое человеческое имя Шестой вырвалось само собой. Сначала Шестая тупо молчит, чуть приоткрыв рот, — это имя явно застало ее врасплох.
— Марен... — шепчет она. — Не уверена, что помню, каково это — быть ею.
В том, как Шестая смотрит на меня сейчас, есть что-то такое, словно она почти отбросила все сомнения. В ее взгляде нет пофигизма, которого я опасался — наоборот, в нем сквозит уязвимость и ранимость, словно она решила немного приоткрыться мне. Не отпускаю ее руку.
— Обещай мне, что не умрешь, — прямо просит она.
В этот момент я готов пообещать ей все, что угодно.
— Обещаю!
Шестая крепче сжимает мою руку, переплетая наши пальцы. Она подходит ближе. Ветер вновь усиливается, и я, смахнув несколько прядей с лица Шестой, оставляю руку у нее на щеке.
И тут, как назло, Восьмой телепортируется на крышу.
Шестая шарахается от меня, словно ошпаренная. В этот момент я бы без всякого сожаления запросто мог удавить Восьмого. Я ожидаю, что он отпустит какую-нибудь шуточку, но его лицо предельно серьезно.
— Ребят, вы срочно нужны внизу!
— Что стряслось? — спрашивает Шестая, спеша к Восьмому. — Моги?
Восьмой в ответ качает головой.
— Элла.
Да уж, отец явно ошибся, назвав эту ночь тихой и спокойной.
Восьмой берет нас за руки, и я тут же теряю ориентацию от чувства, будто мир выдернули у меня из-под ног. Не успеваю я глазом моргнуть, как мы уже стоим посреди комнаты, которую занимают Марина с Эллой.
Элла, каменным изваянием лежит на спине в кровати среди разбросанных одеял. Ее глаза плотно зажмурены. Но куда страшнее тоненькая струйка крови, стекающая с уголка рта — Элла до крови прикусила губу.
Марина приседает на колени у кровати и прикладывает ко рту Эллы салфетку. Седьмая без конца шепчет имя девочки в попытке ее разбудить. Элла почти не двигается, лишь сжимает и разжимает кулаки, комкая простыню.
— И давно это с ней? — спрашивает отец.
— Не знаю, — отвечает Марина с паникой в голосе. — Она пошла спать раньше меня. Сказала, что устала после тренировки. Я нашла ее уже в таком состоянии и никак не могу разбудить.
Оглядываюсь в растерянности, не зная, что предпринять. Кажется, остальных обуревают те же чувства. Все с нерешительным видом столпились в комнате или мнутся в дверях.
— Такого ведь раньше не случалось? — спрашиваю я Марину.
— Худшее вы уже слышали, когда она кричала, — отвечает она. — Но раньше она всегда просыпалась.
— Не нравится мне это, — ворчит из дверей Девятый. Берни, кажется, с ним согласен. Стоя у изножья кровати, он принюхивается к воздуху, словно сторожевая собака, учуявшая чужаков.
— А еще она ужасно потеет, — говорит Марина.
— Может, это какая-нибудь лихорадка? — спрашивает Джон.
— Во время моих видений такого не случалось, — говорит Восьмой. — А у вас, ребят?
В ответ Джон с Девятым лишь качают головами.
Марина достает из ящика тумбочки полотенце и прикладывает его ко лбу Эллы. Ее руки так сильно трясутся, что Саре приходится вмешаться.
— Давай я, — говорит она, забирая полотенце.
Как только Марина отходит от кровати, Восьмой ее обнимает и начинает поглаживать по спине. Марина благодарно прижимается к нему.
— Может, попытаемся ее исцелить? — предлагает Шестая. — Наследием или камнем?
— Тут нечего лечить, — отвечает Джон. — Во всяком случае, ничего, видимого глазу. А камень... мало ли что может случиться, он ведь удваивает боль при излечении.
— А вы не пробовали просто тупо открыть ей глаза? — предлагает Пятый. Все недоверчиво уставляются на него, удивляясь такой бесчувственности. Хотя, по правде говоря, это предложение ничем не хуже, чем позволять Элле проходить через все страдания, которые сопровождают ее кошмар. — А что? У вас есть идеи получше?
Отец осторожно приподнимает Элле одно веко. Глаз полностью закатился, виден только белок. Помню, как Марк Джеймс на физре скинул меня с каната, и мне пришлось проверяться на сотрясение мозга. Тогда мне светили фонариком в глаза.
— Джон, может, попробуешь посветить ей в глаза Люменом? — предлагаю я. — Он яркий, вдруг она проснется.
Джон вытягивает руку и, как фонариком, направляет луч прямо в глаз Эллы. На секунду ее тело перестает дергаться, и она как будто расслабляется.
— Кажется, действует, — выдыхаю я.
— Элла, проснись, — просит Марина.
Внезапно рука Эллы взлетает вверх и с поразительной силой хватает Джона за запястье. Похожая сцена была в фильме ужасов, где в маленькую девочку вселился демон. Ее рука светится красным, где она касается кожи Джона.
— Что она делает? — потрясенно спрашивает Сара.
Какой-то миг Джон выглядит ошарашенным, даже порывается что-то сказать, но потом его глаза закатываются, а тело перекашивает, будто по всем мышцам разом прошлась судорога... затем напряжение резко отпускает, и Джон как подкошенный падает на пол рядом с кроватью Эллы.
