Возвращение. Часть 2 - Ищенко Геннадий Владимирович (список книг txt) 📗
- Геннадий, меня не слишком устраивает порядок консультаций... - начал Грушевой.
- Извините за то, что перебиваю, Константин Степанович, - сказал я. - У меня есть предложение. - Давайте я на время отложу свое писательство и сделаю для вас развернутые комментарии по моим спискам. По некоторым событиям мне добавить особенно нечего, но другие я могу описать более или менее подробно. Дайте мне только один экземпляр распечаток. Тогда необходимости в частых консультациях вообще не будет, а вам так гораздо удобнее.
- Это совершенно секретные документы, - замялся Грушевой. - Работать с ними в квартире...
- Мое право на допуск к написанным мною бумагам не оспаривается? - спросил я. - А сохранность... Поставьте в моей комнате сейф. Сделанные мной записи будете периодически забирать. По-моему, это самое удобное, и я не буду лишний раз никуда мотаться.
- Так и сделаем, - подвел черту Брежнев. - А теперь давай от дел государственных перейдем к личным.
Глава 14
- Твоя работа приносит государству огромную экономию средств, - сказал Грушевой. - А выгода от сотрудничества в долгосрочном плане вообще не поддается расчетам. Скольких ошибок можно будет избежать!
- Этих ошибок избежите, наделаете другие, - сказал я. - Вы, Константин Степанович подводите разговор к оплате? Если так, то зря. Может быть, я исключение из правил, но деньги мне не нужны. Вот услуги другого рода... Поможете раньше времени жениться и получить квартиру, а большего мне пока и не надо. Я на заимствованных книгах столько заработаю, сколько будет нужно. И совесть у меня чиста: уже лет через пять изменения реальности начнут сказываться на жизнях миллионов людей, и чем дальше, тем сильней. Поэтому многих произведений искусства, которые я помню, просто не создадут. Вместо них будет что-то совсем другое. Почти ничего из того, что в мое время создали после перестройки, уже не будет. Кое-что у меня напечатать не получится, но остальными книгами можно будет радовать людей. Конечно, после того, как я их переделаю на теперешний лад.
- Зря, - сказал Грушевой. - Любой труд должен вознаграждаться. Но если ты хочешь получать оплату услугами, обращайся. Все, что будет можно, для тебя сделают. В ближайшее время у тебя в комнате поставят сейф, и вам сменят дверь. Прослушивать квартиру никто не будет, но сигнализацию поставим, а у соседа, пока ты работаешь с документами, поживет пара оперативников. Но необходимость в консультациях все равно не исчезнет, поэтому мы и этот вопрос проработаем. Мне с тобой и самому нужно будет поговорить, так что организуем все так, чтобы не привлекать к тебе лишнего внимания. Тебе в этот киношный институт обязательно поступать? Есть же уже одно высшее образование.
- Хочу быть артистом! - заявил я. - Есть возражения?
- Я уже говорил с ним на эту тему, - сказал Брежнев. - Ты еще надолго задержишься?
- Нет, сейчас уезжаю, - ответил Грушевой. - Я могу забрать с собой материалы по Чехословакии?
- Конечно, - Леонид Ильич отдал ему одну из тетрадей. - Пока в работу не отдавай, мы с Сусловым прочитаем и внесем замечания.
- Садись! - сказал он мне, когда генерал ушел. - Ты Вику к себе на день рождения приглашал?
- Я, конечно, не против, чтобы она на нем присутствовала...
- А в чем дело? - спросил он. - Что не так?
- Мы пока не говорили родителям, к кому ездим.
- Похвальная скромность. Объясняй все.
- Мои знают, что со мной случилось, и им я, в принципе, мог бы рассказать. А вот родителям подруги я о себе говорить боюсь. А без этого и о вас говорить нельзя. Они и так уже растеряны от всего произошедшего за последний год. Я, конечно, скажу, но только после свадьбы.
- Разглашение секретных сведений, - хмыкнул он.
- А я, кстати, никаких подписок не давал, - возразил я. - И скажу, как и своим родителям, только о себе. Никакой информации о будущем я никому из родственников не давал и не собираюсь. Исключение - Люся. Но и она знает только в общих чертах, никакой конкретики.
- А почему сейчас не хочешь сказать?
- А вам было бы приятно узнать, что вашу дочь берет в жены восьмидесятилетний старик?
- Понятно, какие тараканы водятся у тебя в голове, - сказал он. - Я бы, к твоему сведению, свою дочь в таком возрасте вообще замуж не отдал. И за старика не отдал бы. Но какой ты старик? Мальчишка, которому досталась чужая память. При раннем браке я бы радовался тому, что у меня зять с опытом. И честнее, по-моему, сказать заранее, а не поставить их перед фактом.
С такой позиции я этот вопрос не рассматривал. Обрадуется ли Надежда моему опыту? Проверять не тянуло.
- Нет, - сказал я. - Может быть, у меня в голове тараканы, но если я все расскажу, и мне после этого дадут от ворот поворот, мы не сможем пожениться. Мало того, мы даже не сможем нормально общаться. Хрен они меня подпустят к дочери! Да я за два года подохну! А мое молчание они простят.
- Ладно, не хочешь говорить - дело твое, но Вику не обижай. Я с ней поговорю. Не такая она болтушка, какой кажется. Вот тебе номер телефона, позвони, к какому времени ее привезти. Свой подарок она отдаст сама, а я вам тоже кое-что подарю. Как у вас, кстати, с "Огоньком"?
- Номер засняли, режиссер доволен. Теперь была бы еще довольна комиссия.
- За это не беспокойся, все примут. Я думаю, что вам нужно больше выступать, а тебе писать больше книг. Известность - это тоже своего рода щит. Ну кто поверит в то, что человек, давший жизнь проекту, выступает на сцене, учится на актера и пишет книги? Это и мой интерес к вам объяснит, и многое другое. Сами американцы на такое никогда бы не пошли и тем более не подумают, что пойдем мы. То, что ты гуляешь свободно, большая удача. Если хочешь знать, были планы твоей изоляции. Не у меня, у других.
- Спасибо, - сказал я. - Я это запомню.
- Ты не знаешь, что у вас было с диабетом? - спросил он. - Я интересовался у Келдыша, но он сказал, что в разделе медицины у тебя по этой болезни ничего нет.
- Я сам этим никогда не интересовался. Но сестра болела этой болезнью до самой смерти. И у нее диабет был не в самой тяжелой форме. Инсулин она, по крайней мере, не колола. Я знаю о болезни Виктории Петровны и, если бы мог чем-то помочь, давно бы сказал.
- Нет, так нет, - вздохнул он. - Я хотел с тобой поговорить по ряду вопросов, но придется это отложить, нужно ехать в Кремль. Вику не дождешься?
- Не получится, мне нужно ехать за Люсей. Я ей потом позвоню.
Сегодня мы немного опоздали и встретили Люсю на полпути от школы до места, где нас ждала машина.
- Не стала больше ждать на ветру, - сказала она, передернув плечами. - Холодно, пора уже надевать зимние вещи.
- Дай сюда! - я забрал у нее из рук портфель. - Засунь руки в карманы, и пошли быстрее, ты вся замерзла! Сейчас приедем, буду отогревать чаем.
- А почему сегодня приехали позже?
- Белова забрала из секции по известному адресу, - объяснил я. - А там задержали. Извини, приехать быстрее просто не получилось. А одеваться действительно нужно теплее. Привыкли повсюду разъезжать в машине, и вот результат. Как бы ты не простудилась на этом ветру.
К приезду у Люси потек нос и стало побаливать горло. Я развил бурную деятельность. Нагрел в колонке воду и усадил ее парить ноги, принес от нас банку малинового варенья и приготовил чай, а после того, как она его выпила, сделал массаж особых точек.
- Ты за ней прямо как за женой ухаживаешь, - дрогнувшим голосом сказала Надежда. - Со мной так только Иван возился.
- А родители? - спросил я, вытирая подруге ноги. - Одевай быстро теплые носки.
- А я в детстве не простужалась ни разу, - сказала Надежда. - Младшие у нас болели, с ними и возились.
- Значит, у Люси хорошая наследственность, - заключил я. - Не должна заболеть. Пойдем, уложу в кровать и расскажу сказку.
