В поисках абсолютного чуда (СИ) - Блинников Павел (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
— Поскорее не получится, но вот прервать можно. Но мне нужно чтобы вы убили указанные мной триста человек сегодня же.
— Дай мне их список и при первом же посещении нашего мира они умрут.
— Хорошо вот список. — колдун достал из кармана бумажный свиток и передал его джинну. — Но это еще не все. Мне нужна ваша помощь в борьбе.
— Все что пожелаешь. Но ты же знаешь, вход в ваш мир для нас закрыт. Иначе Абдула уже давно был бы мертв.
— Да, я знаю. Но вы можете помочь мне иначе. Сколько у вас шерифов?
— Три тысячи двести семьдесят пять.
— Я имею в виду в нашей эпохе!
— А, тогда пятьдесят четыре.
— Мне надо чтобы они были в Москве через пять дней.
— А зачем?
— Там я устрою поединок с Абдулой.
— Но зачем тебе наши слуги?
— Чем смогут, помогут. Но если ты так дорожишь столь ценными кадрами…
— Не начинай опять. Ты прекрасно знаешь, нам они нужны не больше чем верблюду шашлык.
— Тогда через пять дней я жду их в Москве.
— Хорошо, они там будут. Что еще?
— Расскажи, что произошло между Иблисом и Абдулой?
— Боюсь что об этом мне известно не много. Знаю только что по вашему времени, где-то месяц назад он пришел на встречу с хозяином, и нанес ему оскорбление. А затем сбежал, как последний шакал, убоявшись грозного возмездия, что нависло над…
— Ясно, ясно. А какие у вас были с ним дела?
— Да примерно как с тобой. Ты же знаешь, на что мы способны с тех пор как эта ледяная сука закрыла от нас все остальные планы.
— А кто-нибудь из ваших еще остался в нашей эпохе.
— Трое.
— Они мне тоже нужны.
— Пф. Размечтался. Нам они нужны не меньше, чем тебе. Но мы не знаем где они. Снов они как понимаешь, не видят, а по-другому связаться с ними мы не можем.
— Ладно, тогда все. Мы просыпаемся. И помните про услугу, которую я вам оказываю.
— Ну что ты Михаэль, как можно? Мы никогда не забываем добра.
И они оба расхохотались. Причем смеялись так долго и заразительно, что Андрей тоже начал улыбаться. Наверное, способность джиннов помнить добро была настолько мала, что стала даже поводом для шуток.
— Так мы просыпаемся? — впервые открыл рот Андрей.
— А кто твой друг, я что-то его не помню? — спросил у Михаэля джинн.
— О, это могущественнейший человек в нашем мире. Он разрушитель вероятностей.
— Ты посмел привести сюда инквизитора!
Прокричав это, джинн сразу увеличился в размерах втрое. И этим изменения не закончились. Он весь оброс синим огнем, а в комнате сразу стало нестерпимо жарко. Андрей вскочил с кресла, отшатнулся от него и уперся спиной в стену. Джинн замахнулся для удара, но на его пути встал Михаэль.
— Остынь Кур! Он не инквизитор. Просто разрушитель.
— А разве так бывает? — спросил демон, но в размерах не уменьшился, и продолжал пылать.
— Ингода бывает. Надеюсь, ты не думаешь, что я стал бы иметь какие-нибудь дела с инквизицией?
— Да это было бы странно. — признал демон. — Но вы собирались уходить, не так ли? У всех нас есть дела.
— Верно. — подтвердил Михаэль. — Но мой друг плохо умеет управлять сном, так что оставь нас на некоторое время, пока я ему все не объясню.
— Как хочешь. — уже равнодушно сказал джинн и исчез так же, как хранитель малой башни у ворот в Вабар — просто растворившись в воздухе.
Михаэль повернулся к Андрею и сказал:
— Ни слова о случившемся пока не проснемся. Теперь слушай внимательно. Ты должен проснуться сам, это очень важно. Не спрашивай, зачем потом объясню. Ты проснешься раньше меня и должен сразу уйти из комнаты. Не забывай, что мы все еще лежим в одной кровати. А мне надо будет опять временно запечатать алям-аль-металь для тебя. Абдула все еще может попробовать до тебя добраться. Но это лучше делать мне одному. Как проснешься, иди на кухню, свари кофе и жди меня. Помни, тогда ты опять будешь под проклинающим взглядом, так что будь осторожен. Ясно?
— Да.
— Теперь о просыпании. Ты должен понять, что это просто сон. Несмотря на то, что все это кажется для тебя реальностью это просто сон. Забудь то что я тебе говорил о сне. Забудь про драконов и джиннов. Просто надо сильно захотеть проснуться. Все гораздо проще, чем тебе кажется. Это может у тебя получиться, а может и не получиться. Если не получится, то испробуем другой метод. А теперь сядь в кресло и пробуй.
Андрей послушно сел и начал представлять, что это все просто сон. Что на самом деле нет ни джиннов ни драконов, ни шерифов снов, ни Вабара, ни Ахры, в общем ничего нет. Но, как и с засыпанием здесь возник ряд проблем. Слишком многое говорило о том, что все это происходит по-настоящему. И самой большой помехой было то, что он испытал при входе во дворец шайтана. Это был и страх и боль и самая настоящая жажда. Именно жажда и стала камнем преткновения для Андрея. Если все другие чувства он до этого во сне уже испытывал, то жажда была чем-то присущим только реальности. Но именно жажда почти ему помогла. Он вспомнил, как однажды с похмелья постоянно просыпался ночью и вставал попить. Он представил, что и сейчас у него похмелье и ему надо встать и попить воды. Голубая комната как будто начала расплываться перед глазами. Но тут пришла мысль, что все это как-то дико, он сидит в Вабаре и пытается проснуться, при этом находясь в трезвой памяти. И начавшая уже было расплываться комната, снова приобрела свои очертания.
— Неплохо. — сказал наблюдавший за ним колдун. — У тебя почти получилось. Ты уже стал слегка прозрачным. Ладно, времени на вторую попытку мало, к тому же она в таких делах выходит гораздо хуже предыдущей. Теперь другой метод. Надо себя ущипнуть…
— Что!? Так просто! А какого хрена ты не сказал раньше?
— Это вовсе не проще. Смысл в том чтобы вызвать у тебя небольшую, но постоянную, продолжительную боль. При этом ты должен делать все тоже что сейчас. И твоя суть должна попытаться сбежать из сна, где ей больно, в реальность. Лучше конечно быстрая и резкая боль, например, отрезать тебе ногу. Но тогда ты проснешься с отрезанной ногой. Слишком плотно ты зацепился за алям-аль-металь.
— То есть я должен доставить себе боль, и думать что она не настоящая.
— Нет, ты должен доставить себе боль, и помнить, что она прекратится, когда ты проснешься. А давай лучше я сам тебя ущипну.
И Михаэль подошел к Андрею и пребольно схватил его за шею.
— А-а-а-а-у! — взвыл Андрей — Полегче, это что, по-твоему, легкая боль!?
— Сосредоточься на просыпании и помни, что в реальности я тебя ни за что не держу!
И Андрей попытался сосредоточиться. Но у него ничего не получалось, слишком уж сильно давил колдун. Он хотел было уже оттолкнуть его и сказать, что снова попробует первым способом, как вдруг заметил что комната опять расплывается. И боль вроде стала меньше. Потом она вовсе стихла, и он оказался в черной пустоте. Мысли начали путаться и разбредаться. И вот он уже подскочил в кровати. Весь лоб в холодном поту. Он осмотрелся, ничего не понимая, голова болела как с перепоя, а мысли летали где-то далеко. Вроде это не его спальня в Воронцово. И куда подевалась голубая комната с огромным черным драконом. Мысли никак не хотели становиться на место, но тут он услышал медвежий рев. Это был не чудовищный рев, который он слышал в Черно-белом царстве, а скорее ласковое, едва слышное рычание. И Андрей сразу вспомнил: "Когда-нибудь ты вырастишь и тогда…". И все сразу встало на свои места. Боль в голове не прошла, и Андрей вспомнил все, что с ним произошло за последние дни. Он даже вспомнил, что Михаэль говорил ему уйти из спальни, когда проснется. Что он и сделал.
Но он не пошел на кухню готовить кофе. Вместо этого он побежал на улицу, и вышел во дворик. Было утро, где-то часов десять. Оно встретило его ясной безоблачной погодой. Птички пели, букашки ползали, и настроение тоже было вполне приличное. Он осмотрелся, но ничего интересного не увидел. То же сад, те же деревья, с которых недавно прыгали эти сумасшедшие белки. Но что-то в саду такое все-таки было. Он ощущал что кто-то как будто наблюдает за ним. И это был не страшный проклинающий взгляд Абдулы. Это был заботливый взгляд, как будто материнский. Кто-то рассматривал его с вежливым любопытством. И было, конечно же, ясно кто это. Страж. Он незримо присутствовал и наблюдал за тем, кого однажды собирался взять на охоту. В этом взгляде не чувствовалось ни ненависти ни страха, как впрочем не было в нем и любви. Но какая-то нежность все же присутствовала. И это было прекрасно. Впервые с тех пор как умерли родители Андрея, кто-то смотрел на него так.
