Взмах чёрного крыла - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗

Мужчина перевернулся на бок, подпёр рукой голову и с улыбкой продолжил:

— Конечно, так и выбирают себе жён, из племенных кобылок, ещё не объезженных.

У меня рот от изумления раскрылся.

— Тина, мы в Тенгаре, здесь всё не так, как ты привыкла, и женщины постоянно находятся под покровительством мужчин. В общем, я подумал, поприкидывал в уме и решил, что она мне подходит, как вдруг она показала мне своё истинное лицо.

— Какое? — поторапливала я его с рассказом, не замечая, как он сумел заинтересовать меня чуть ли не с полуслова.

— Поняв, что я навожу о ней справки, она пустилась сплетничать и хвастаться. Дошло вплоть до того, что её отец прибыл ко мне с визитом сюда, чтобы чуть ли не требовать назначить день свадьбы. Энима тоже была с ним.

Мужчина грустно усмехнулся, погладил меня по руке, чуть поднимая рукав, чтобы коснуться кожи.

— Она разрушила всё впечатление о себе, только открыв рот. Порой так бывает — видишь прекрасную птицу с удивительно ярким оперением, твоё сердце замирает от чудесного видения, и вдруг она открывает клюв, а ты, ожидая райской песни, слышишь скрип или писк, противный и омерзительный. Так вышло и с Энимой, в ней прекрасна лишь оболочка, а внутреннее содержание отдаёт гнильцой.

Я успокоилась, понимая мужчину. Сложно было его не понять, когда в наше время каждая вторая делает пластику, чтобы приукрасить себя, забывая о духовной красоте.

— Ты меня по этому же критерию выбирал? Из-за благородных кровей?

— Вот уж нет, — остановил меня Гетер, а я поняла, что кровь моя не чистая, я ведь полукровка. Но следующие слова мужчины развеяли мои предположения. — Просто не хотел убивать тебя или смотреть, как тебя убьют. Но спасая кого-то, несёшь ответственность за спасённую жизнь до конца. Так и произошло с тобой, Тина. Я вынужден был, чтобы успокоить свою совесть, спасти тебя, и теперь с большим удовольствием несу за тебя ответственность. Кстати, как ты себя чувствуешь? — неожиданно сменил тему Гетер, протянул руку, касаясь щеки. Я не захотела в этот раз отстраняться, улыбнулась ему, заверяя, что со мной всё хорошо.

— Отлично, тогда завтракаем и на обряд, — бодро предложил он, откидывая одеяло в сторону.

Я нехотя поднималась с кровати, удивлённая странным состоянием тела. Словно меня переехал тот самый мусоровоз, из-под колёс которого и спас меня Гетер. Очень сильно болел живот. Я скривилась, прижимая руки к нему, пытаясь понять свои ощущения. Я ведь точно не могла отравиться, не те боли. Неужели менструальный цикл сбился и наступил раньше! Ведь у меня была неделя в запасе!

— Тина, — обеспокоенно позвал Гетер, но я, не слушая его, ринулась в туалет, чтобы с облегчением выдохнуть. Я не хотела опозориться и испачкать простыни советника. Не начались, тогда из-за чего так тянуло низ живота?

— Тина, что случилось? — позвал из-за дверей Гетер.

— Не знаю, — честно ответила, забывая, что должна обижаться на него. Всё перевесило беспокойство о своём здоровье.

— Ты ничего со мной ночью не делал? — выпалила, жутко смутившись своего наглого вопроса. Ведь глупо думать, что он из тех мужчин, которым нравятся бесчувственные девицы в постели.

— Что?! — возмутился Гетер.

— Ничего, тебе послышалось, — отозвалась я в ответ и, наконец, открыла дверь, глядя на оскорблённое лицо оборотня.

— Повтори, что ты спросила? — тихо потребовал он.

Но мне как-то не до него стало, когда очередной спазм скрутил.

— Я никуда не могу идти, — сипло ответила, отталкивая его, чтобы пройти в спальню. Боль резала, терзала, и я понимала — это первая ласточка женских дней, если только не симптомы какой-нибудь страшной болезни.

Гетер помог дойти до кровати, потрогал лоб. Меня прошиб холодный пот, я замычала, когда стало невыносимо больно. Я не смотрела на мужчину, но чувствовала его озабоченность и тревогу.

— Что с животом? — беспокойно спрашивал он, укутывая в одеяло и пытаясь поймать мой взгляд.

Я же отворачивалась, стесняясь своей слабости.

— Тина, мы должны появиться на обряде.

— Не могу… — шепнула. — Дай обезболивающее.

— Нельзя, маленькая, нельзя.

Я зажмурилась, слушая, как Гетер с кем-то общается, объясняя моё состояние.

— Неудивительно, — узнала я, наконец, голос ректора. — Ты эликсиром ускорил её метаболизм! А у женщин организм очень чуткий и сложнее устроен, чем у мужчин. Я предупреждал, что она может не выдержать.

— Всё готово к обряду? — жёстко спросил Гетер.

Я жалобно на него взглянула, надеясь, что мне послышалось. Неужели он не понимал, что мне так плохо, что я даже стоять не могу. Но как оказалось, Гетер был решительным и непоколебимым, он не собирался откладывать его.

— Пожалейте девочку! — воскликнул ректор.

Гетер погладил меня по лицу, пронзая суровым и пугающе оценивающим взглядом.

— Ты выдержишь, — шепнул он мне, прежде чем поднял на руки.

— Я спросил, вы готовы? — повторил он, обернувшись к мыльному шару, на поверхности которого плавало взволнованное лицо ректора.

— Да, конечно же, у меня всё готово, но ваша наложница… — указал он на меня пальцем, а я прижалась щекой к тёплому шёлку пижамы Гетера.

— Открывайте портал! — словно чужой и незнакомый держал меня на руках. Я не помнила Ликарда таким непоколебимо жёстким.

Я почувствовала наше перемещение, а затем в нос ударил аромат, витающий в кабинете ректора. Сам хозяин академии открывал пространственный портал, через который мы прошли вслед за ректором. По другую сторону прохода оказался каменный зал с пентаграммой по центру. Вдоль стен горели свечи. Их запах был терпким и удушливым. Я стонала, сжимаясь в калачик на руках Гетера, уткнувшись носом в его тунику, от которой веяло нотками бергамота.

— Кладите её сюда, — услышала я голос ректора и открыла глаза.

Сюда — это в обведённый белым контуром круг в центре комнаты. Символы по границе круга оказались мне знакомы, но смысл их терялся, так как я не видела ещё ни разу их в таком сочетании. Одно слово точно прочитала: «Небо», и оно повторялось трижды. Взгляд уцепился за каменную конструкцию, возвышавшуюся над кругом, похожую на строительный кран, но, как я поняла, это был держатель для чего-то круглого. Рядом располагался постамент с книгой и небольшой золотой сундучок.

Гетер вступил за белый контур и осторожно опустил меня на пол.

— Госпожа Фукуи, если будет нестерпимо больно, вы должны крикнуть «Свет», на все остальные крики я не буду обращать внимание. Услышали меня? — с сожалением, которое он даже не старался хоть как-то завуалировать, спросил ректор.

Я кивнула, понимая, что надо пройти этот обряд до конца. Это нужно сделать ради Мина. Ради мамы. Я должна чем-то пожертвовать, чтобы потом обрести свободу. Я согласна на боль.

— Тина, милая, я с тобой, — тихо шепнул Гетер, прежде чем я почувствовала спиной жёсткий холод каменного пола.

Я подняла глаза на Ликарда, отмечая, как нехотя он отступает спиной назад за черту, разделившую нас. Я была благодарна ему за краткий миг нежности, когда он провёл рукой по волосам, обещая не бросать.

Ректор, взяв в руки кристалл из золотого сундучка, вставил его в кронштейн, пододвинул конструкцию так, что камень оказался надо мной. Затем открылся круглый люк в центре потолка, и оттуда хлынул солнечный свет, пронизывая кристалл, переливаясь радугой, а я прикрыла глаза рукой, щурясь. Свет, играя на гранях прозрачного камня, опускался на меня, сжавшуюся на полу. Я взглянула на Гетера, удивляясь причудам света. Я видела, как веером на стенах раскрылись тени, отбрасываемые мужчинами.

Ректор приступил к чтению заклинания, но вместо доброй половины слов я слышала карканье и пыталась закрыть руками уши. Боль пронзала, впиваясь в низ живота, словно собака, раздирающая зубами плоть. Мне казалось, что я умру, не выдержав и не дождавшись, когда она отпустит меня.

Я, беззвучно рыдая, мысленно кричала «Свет», но боялась остановить ректора раньше времени. От солнечного света я согрелась, а затем вспотела. Хотя от терзающей боли била дрожь. Слова заклинания всё меньше были похожи на человеческую речь. Я сквозь пелену пота и слёз смотрела на Гетера и в какой-то момент не выдержала, потянулась к нему рукой, чувствуя, что всё, больше не могу терпеть. Это было настолько мучительно, что я не видела смысла в этой боли, от которой выворачивало кости.