Возрожденный Дракон - Джордан Роберт (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Возле городских ворот, одетых в бронзу, не было никакой стражи, хотя распахнуты они оставались так широко, что двадцать всадников могли въехать в Тар Валон, выстроившись неохватной шеренгой, и сразу попасть на одну из самых широких улиц, пересекающих заостренный остров вдоль и поперек. Весна вступала еще на самое начало своих путей, но над городом уже растекались ароматы цветов и пряностей.
От волнения у Эгвейн так перехватило дыхание, словно она видела Тар Валон первый раз в жизни. На каждой площади города, на любом из его перекрестков путники любовались игривым фонтаном или памятником, многие статуи увенчивали громадные колонны, высотой своей не уступавшие башням Тар Валона, — всему этому великолепию гости города радовались, как дети. Дома, даже незатейливо выстроенные, казались украшенными орнаментом столь щедро, что и сами как будто бы превратились в сплошной орнамент, а их упорядоченные массивы помогали узорам располагаться с большим достоинством. Здания огромные и скромные домики, выстроенные из камня всех возможных расцветок, напоминали обликами то морскую раковину, то некое фантастическое существо, быть может живущее где-нибудь на земле или рожденное фантазией художника. Жилые дома, и гостиницы, и даже конюшни — все здания в городе, включая самые непритязательные по виду, сооружались строителями во имя красоты. Большую часть Тар Валона долгие годы возводили огир, прославленные мастера-камнетесы, сразу же после Разлома Мира, и до сих пор город поддерживал славу своих строителей-чудодеев.
По улицам города расхаживали мужчины и женщины-красавицы из разных стран мира. Темнокожие и абсолютно белолицые, и с кожей чуть ли не всех оттенков, одетые в наряды самых ярких тонов, покрытые роскошными узорами, а если и мелькало кое-где платье серовато-коричневого оттенка, то оно несло на подоле своем и рукавах всевозможные украшения и сверкающие пуговицы, а рядом праздновали день своей жизни обладатели одежд щедро распахнутых и являющих взору прохожих более открытого тела, чем было прилично, по мнению Эгвейн, но там и тут виднелись незнакомцы и незнакомки в костюмах, оставляющих обнаженными лишь глаза да кончики пальцев. Паланкины и строго прикрытые покрывалами носилки продергивали сквозь толпу паутинку своего пути, и носильщики, влекущие привычную тяжесть, семеня по мостовой мелкими шажками, покрикивали на проходящих без дела: «Эй! Дорогу! Дорогу!» То и дело пробивались сквозь людской водоворот надменно замкнутые кареты, и сидевшие на облучках кучера в ливреях восклицали: «Хайя!» и «Хо!», будто надеялись достичь не равного со всеми горожанами неспешного движения, а стремительного галопа. Уличные музыканты наигрывали на флейтах, арфах и трубах, аккомпанируя иногда жонглеру или акробату, положив у себя перед ногами шапку для звонких монет. Лавочники призывали гуляющих посетить свои щедрые закрома, а уличные торговцы славили свой товар по всем стогнам славного града Тар Валона. Дивное мелодичное жужжанье полнило город — песня жизни.
Пряча свое лицо, Верин натянула капюшон на голову. Эгвейн же подумала, что в толпе на проезжающих гостей и так никто внимания не обратит. Не только на дам, но и на Мэта, лежавшего в провозимых лошадьми носилках, никто не взглядывал более одного раза, только сторонились его некоторые из проходивших своей дорогой горожан. Все знали, что в Белую Башню частенько привозят больных, которым требуется Исцеление, однако никто не ведал, какую болезнь ухитрился подцепить незнакомец на носилках.
Эгвейн подъехала к Верин, склонилась поближе к ней и спросила:
— Вы, как прежде, ожидаете приближения беды? Но мы уже въехали в город. И почти добрались до места.
Уже и вправду видна была Белая Башня, ее высокие стены светились над коньками крыш.
— Беды я ожидаю постоянно, — спокойно ответила ей Верин, — и ты тоже должна быть всегда готова к беде. Но опасней всего нам являться в саму Башню. Все вы должны быть сейчас бдительны, как никогда прежде. Ваши... Ваши выходки, — рот ее на мгновение поджался в ниточку, но она тут же вернула себе спокойствие, — они напустили на Белоплащников страху, но в Башне за свое поведение вы можете быть казнены или подвергнуты усмирению.
— Но я вовсе не собиралась и в Башне вести себя так же, как вела себя с Белоплащниками, — запротестовала Эгвейн. — Никто из нас не станет так поступать!
Оставив Хурина следить за лошадьми, везущими носилки с Мэтом, Илэйн и Найнив подъехали к Эгвейн. Соглашаясь с подругой, они обе кивнули, Илэйн с горячим сочувствием к подруге, а Найнив так, как будто она не торопилась сказать все, что думала.
— Надеюсь, ты больше не повторишь свою выходку, дитя мое. Ни в коем случае и никогда в жизни! — Верин из-под капюшона обвела взором учениц и покачала головой. — Кроме того, я искренне надеюсь, вы уже научились не проявлять безрассудства и глупости, не болтать, когда следует держать язык в узде. — При этих ее словах Илэйн покраснела, и Эгвейн почувствовала, как ее щеки тоже становятся горячими. — Как только мы войдем под своды Башни, спрячьте язык за зубами и, что бы ни случилось, все воспринимайте спокойно. Повторяю: что бы ни случилось! О том, как встретят нас в Башне, вам ничего не известно, а если бы вы и знали свое будущее, вам бы подобное знание на пользу не пошло. Поэтому молчите — и точка!
— Буду вести себя так, как вы приказываете, Верин Седай, — пообещала Эгвейн, а за ней и Илэйн. Найнив насмешливо фыркнула. Айз Седай взглянула на нее со вниманием, и она неохотно кивнула в знак согласия с приказанием повелительницы.
Улица вывела их на широкую площадь, расположенную в самом центре города, посередине площади возвышалась Белая Башня, сияя в солнечных лучах и поднимаясь так высоко над всеми окружавшими площадь куполами дворцов, украшенными изящными шпилями, будто она пыталась коснуться облаков. Людей на площади было удивительно мало. Эгвейн припомнила с тревогою, что на территорию, принадлежащую Башне, без особой надобности не забредал ни один человек.
Как только они выехали на площадь, Хурин на своем коне провел лошадей с носилками вперед.
— Сейчас я должен покинуть вас, Верин Седай, — проговорил он. На Башню Хурин разок взглянул, но больше старался не смотреть, хотя и непросто было найти нечто иное для своего взгляда. Хурин был родом из страны, где Айз Седай пользовались всеобщим уважением, однако одно дело уважать кого-либо, а другое — быть окруженным сими уважаемыми тобой людьми.
— В путешествии ты был нам надежной опорой, Хурин, — сказала ему Верин, — а путь наш был долог. Думаю, в Башне найдется местечко, чтобы тебе отдохнуть перед тем, как отправиться в обратный путь.
— Я не могу терять ни дня, Верин Седай! — ответствовал ей Хурин, в голосе его прозвенела решимость. — Даже часа терять не имею права. Мне следует вернуться в Шайнар и тотчас же доложить королю Изару и лорду Агельмару всю правду о том, как все происходило в городе Фалме. Нужно рассказать им о... — Он резко оборвал свою речь. Никого из посторонних сейчас не было поблизости, так что подслушать его не мог никто, но Хурин все же понизил голос. — Рассказать им о Ранде. О том, что Дракон Возродился. В порту должны стоять торговые суда, направляющиеся вверх по реке, я намерен отправиться в Шайнар с первым же парусом...
— Тогда ступай в Свете, Хурин из Шайнара! — молвила Верин.
— Да озарит Свет вас всех! — отвечал Хурин, перебирая уздечку своей лошади. Немного помолчав, он добавил: — Потребуюсь вам снова — пришлите весточку в Фал Дара, и я найду способ явиться к вам. — Смущенно прокашливаясь, будто поступил как-то неловко, Хурин повернул свою лошадь и пустил ее мелкой рысью куда-то прочь от Белой Башни, вниз по узкой улочке. Вскоре всадник скрылся из виду.
— О мужчины! — воскликнула Найнив и досадливо покачала головой. — Они всегда просят послать за ними, когда они нам потребуются, но когда тебе действительно нужен хотя бы один из них, значит, нужен он немедленно!
— Ни один мужчина не поможет нам там, куда мы сейчас направляемся, — сухо сказала Верин. — Не забывайте об этом. Да и прекратите наконец болтать!
