Дракон Его Величества - Новик Наоми (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
— Вы просите только за себя или за кого-то еще? — Возможно, кто-то из старших пригласил ее на совершенно невинную прогулку, реши Лоуренс.
— За себя, сэр. — Она смотрела с надеждой, и Лоуренс подумал даже, не пойти ли с ней самому — но без него Отчаянный вновь мог предаться мрачным думам о недавнем сражении.
— Может быть, в другой раз, Роланд, — сказал он мягко. — В Дувре мы долго пробудем, и у вас, ручаюсь, еще будет случай его посетить.
— Д-да, сэр, — пробормотала она. Отказ так расстроил ее, что Лоуренс почувствовал себя виноватым.
Отчаянный посмотрел ей вслед.
— Лоуренс, может, и нам посмотреть город, если там есть что-нибудь интересное? Вон сколько наших туда идет.
— Милый ты мой. — Лоуренс пришел в затруднение. Как объяснить, что главная достопримечательность Дувра — обилие портовых проституток и дешевая выпивка? — Там, конечно, много жителей, и развлечений тоже хватает.
— И книги там можно купить? Но я никогда не видел, чтобы Данн и Коллинс что-то читали, а им очень хотелось пойти — они весь вечер только об этом и говорили.
Лоуренс мысленно проклял злосчастных мичманов, усложнивших ему задачу. Мщение рисовало в уме картины того, чем он заставит их заниматься в ближайшие дни.
— Есть еще театр, концерты, — сказал Лоуренс, но ему неприятно было выдумывать и обманывать Отчаянного — тот, как-никак, уже вырос. — Однако боюсь, что кое-кому хочется просто выпить и погулять в дурном обществе.
— А, понимаю — продажные женщины, — сказал Отчаянный. Пораженный Лоуренс едва не упал со своего сиденья. — Я не знал, что в городах они тоже есть, но теперь понял.
— Но где ты, скажи на милость, мог о них слышать? — Его избавили от необходимости объяснять, но Лоуренс вопреки здравому смыслу чувствовал себя оскорбленным из-за того, что Отчаянного вздумал просветить кто-то другой.
— Мне рассказал Виндикатус в Лох-Лэггане. Я все думал, зачем офицеры ходят в деревню, раз их семьи там не живут. А вот ты не ходил ни разу: ты уверен, что тебе не хотелось бы? — Надежда в голосе Отчаянного подсказывала, какого ответа он ждет.
— Голубчик, о таких вещах не принято говорить вслух, — сказал Лоуренс, краснея и сотрясаясь от смеха одновременно. — Если уж мужчины не в силах отказаться от подобной привычки, то поощрять это, во всяком разе, не следует. Я непременно поговорю с Данном и Коллинсом. Они не должны хвастаться своими похождениями, особенно когда крыльманы их слышат.
— Не понимаю все-таки. Виндикатус говорил, что мужчинам это очень приятно и что в противном случае они бы захотели жениться, а нам бы это совсем не понравилось. Хотя если бы ты сильно захотел, я, наверное, не возражал бы. — Это была в лучшем случае полуправда, и Отчаянный, пока говорил, все время косил глазом на своего капитана.
Веселье и смущение оставили Лоуренса разом.
— Я вижу, тебе далеко не все рассказали. Прости меня. Нам давно надо было поговорить об этом. Не волнуйся, пожалуйста. Ты моя главная забота и всегда ею будешь, даже если я когда-нибудь и женюсь — а я не думаю, что это случится.
Он помолчал, опасаясь еще больше растревожить Отчаянного, но потом решил не скрывать ничего.
— До того как ты у меня появился, я был негласно помолвлен с одной дамой, но она вернула мне мое слово.
— То есть отказала тебе? — Негодование Отчаянного доказывало, что драконы могут быть не менее противоречивы, чем люди. — Мне очень жаль, Лоуренс. Ничего, захочешь опять жениться — найдешь себе другую, получше.
— Ты мне льстишь, но уверяю тебя: у меня нет ни малейшего желания искать ей замену.
Отчаянный, явно довольный, помолчал и начал опять:
— Но ведь, Лоуренс… Хотя нет. Ты сказал, что об этом не принято говорить — значит, и я не должен?
— При других воздержись, но со мной ты можешь говорить о чем хочешь.
— Мне просто любопытно — неужели в Дувре, кроме этого, ничего больше нет? И Роланд ведь еще мала для таких дел, не так ли?
— Перед таким разговором мне, пожалуй, не помешает бокал вина, — пробормотал Лоуренс.
Отчаянный, по счастью, удовлетворился рассказом о театрах, концертах и прочих городских удовольствиях. Лоуренсу удалось перевести беседу на патрулирование, маршрут которого им утром принес вестовой, и Отчаянный задался вопросом, сможет ли он наловить рыбы себе на обед. Лоуренс порадовался, видя его воспрянувшим после треволнений минувшего дня, и решил все-таки сводить Роланд в город, но тут увидел, что она идет к нему вместе с другим капитаном — с женщиной.
Спохватившись, что сидит на драконьей лапе в не слишком презентабельном виде, Лоуренс поспешно спрятался за Отчаянным. Мундир его висел на дереве чуть поодаль, однако он успел заправить рубашку в бриджи и повязать галстук.
Кланяясь даме, он разглядел ее вблизи и чуть не споткнулся. Она была недурна собой, но ее портил шрам, который мог оставить только клинок. Уголок чудом не задетого левого глаза слегка опустился, и багровая черта шла через все лицо, переходя в белый след на шее. Из-за шрама Лоуренс затруднялся определить, одних она с ним лет или немного старше. Так или иначе, на плечах она носила три полоски капитана первого ранга, а на лацкане — маленькую золотую медаль за битву на Ниле.
— Лоуренс, не так ли? — начала она, не дожидаясь официальных представлений и не дав ему опомниться. — Я Джейн Роланд, капитан Эксидиума. Если есть какая-то возможность отпустить сегодня вечером Эмили, я почту это за личное одолжение с вашей стороны. — Она бросила выразительный взгляд на ничем не занятых кадетов и крыльманов. Ее саркастический тон выдавал обиду.
— Виноват, — сказал Лоуренс, поняв свою ошибку. — Я думал, что она отпрашивается в город. Я не знал… — Здесь он вовремя остановился. Он был уверен, что они мать и дочь — на это указывала не только фамилия, но и большое сходство, — но сообщать свое умозаключение вслух было бы опрометчиво. — На ваше попечение я, разумеется, ее отпускаю.
Выслушав его объяснение, капитан Роланд сразу оттаяла.
— Ха! Понятно, что вы могли вообразить на ее счет. — Смеялась ока на удивление сердечно и совсем не по-женски. — Обещаю, что шалить она не будет и вернется обратно к восьми часам. Благодарю вас. Мы с Эксидиумом не видели ее почти год и начали уже забывать, как она выглядит.
Лоуренс поклонился и посмотрел, как они уходят. Роланд старалась приспособиться к широкому мужскому материнскому шагу, трещала без умолку и махала рукой друзьям. Лоуренс же чувствовал себя несколько глупо. Он уже привык к Харкорт и путем несложных рассуждений сам мог бы понять, что Эксидиум как длиннокрыл тоже должен был настоять на опекуне женского пола. А за столько лет службы его капитан вряд ли мог избежать боевых действий. Тем не менее женщина с боевой отметиной на лице, ведущая себя столь свободно, удивила и слегка шокировала его. Харкорт, единственная другая знакомая ему женщина-капитан, тоже была далеко не кисейная барышня, но молодость и раннее повышение по службе делали ее менее самоуверенной.
После недавнего разговора на брачные темы с Отчаянным Лоуренс невольно задавался вопросом об отце Эмили. Супружеские узы, неудобные для мужчины-авиатора, для женщины казались и вовсе недостижимыми. Лоуренс пришел к выводу, что Эмили родилась вне брака, но тут же упрекнул себя за подобные мысли по отношению к уважаемой женщине.
Вскоре, однако, он убедился в правильности своей дерзкой догадки.
— Понятия не имею; я не видела его десять лет. — Капитан, доставив Эмили обратно, пригласила его на поздний ужин в офицерский клуб, и Лоуренс после нескольких бокалов рискнул осведомиться, как поживает отец его кадета. — Женаты мы, разумеется, не были. Вряд ли ему даже известно, как зовут его дочь.
Она явно не испытывала никакого стыда относительно этого обстоятельства, и Лоуренс стал понимать, что какие-то законные отношения в ее случае были бы невозможны. Тем не менее ему стало неловко. Роланд это заметила, но не обиделась, а добродушно сказала:
— Я вижу, вы еще не свыклись с нашим образом жизни. Уверяю вас, что авиатору брак не заказан — Корпус не будет иметь ничего против, если вы того пожелаете. Главное препятствие в том, что другому супругу тяжело всегда быть вторым после дракона. Я лично никогда не чувствовала, что мне чего-то недостает, и ребенка завела только ради Эксидиума. Эмили просто милочка, и я счастлива, что она у меня есть, но в свое время это причинило мне множество неудобств.
