Мой сын маг - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗

— Не то чтобы их заставляли силой, — медленно проговорила Лакшми, — но вынуждали.

— Значит, махди не пытает и не убивает неверных, он просто оставляет их на обочине, облагает непосильными налогами и держит подальше от занятий, благодаря которым можно заработать большие деньги, — кивнул Мэт. — Что ж, это я могу понять. Даже первым христианам приходилось ставить свою веру превыше мирских радостей. Но это не означает, что я готов позволить вашему махди продолжать в том же духе, хотя я и не верю, что он — плохой человек.

Лакшми непонимающе вздернула брови.

— Как такое может быть? Тебе что, приятнее сразиться с добрым человеком, чем со злым?

— Нет, но, если мой враг заслуживает уважения, мне бы хотелось знать об этом заранее. В зависимости от этого я буду знать, сильно ли мне натягивать вожжи.

— Натягивать вожжи? — нахмурившись, переспросила Лакшми.

— Насколько милосердно себя вести, — пояснил для нее слова Мэта Рамон.

— Вас, смертных, почему-то тревожат ужасные глупости!

— Это точно, — вздохнул Мэт и почувствовал, как по спине у него побежали мурашки. — А откуда они — этот махди и его люди?

— Из Марокко, той страны, которая лежит за морем, где высокая скала. Многие в его войске арабы, но большинство — берберы и рифийцы.

— Как получилось, что эти народы пришли в движение?

— Среди горных племен, рифийцев, появились святые люди. Они проповедовали местным жителям, что те должны найти шейха, который бы повел правоверных мусульман к победе, они говорили, что пробил час начать священную войну джихад — против Ибирии.

— Святые люди... — нахмурился Мэт. — Они колдовством, случайно, не занимались?

— Нет, они не занимались, это мой хозяин и ему подобные — они убедили святых людей в том, что час пробил, что они — свидетели рождения полководца, который принесет ислам в Европу.

— Итак, Найробус распалил колдунов, а колдуны распалили святых людей. Наши догадки подтверждаются, и вдобавок мы получили еще кое-какие сведения.

— Это какие же? — нахмурилась Лакшми.

— О том, кто на самом деле ведет войну, — пояснил Мэт. — И куда нам нанести удар. Спасибо тебе, Лакшми. Ты нам очень помогла.

— Могла бы помочь и получше, — буркнула джинна. На миг она снова зажглась, вожделением и шагнула к Мэту. — Ты уверен, что больше не нуждаешься во мне?

— Только не сейчас, — торопливо покачал головой Мэт. — Можешь отправляться, куда пожелаешь. Ты же теперь свободна.

— Благодарю тебя, — проговорила джинна, но особой радости в ее голосе не чувствовалось. Но тут она осознала другую сторону своей свободы — губы ее сложились в лукавую усмешку. Правда, она всего лишь невинно поинтересовалась: — Если ты снова оседлаешь своего дракона, ты пустишься в дорогу по небу, не так ли?

— А то как же, — фыркнул Стегоман. Намек джинны наконец дошел до Мэта.

— А что, не стоит?

— Вот именно, — ответила джинна. — Колдуны послали других джиннов к войску королевы, а некоторые снуют между войском и горами — ищут Мэтью Мэнтрела, чтобы уничтожить его, если получится, а не выйдет — чтобы не дать ему пройти в Ибирию.

Глава 14

— Да-а-а, — протянул Мэт. — Причина достаточно веская, чтобы не лететь. Стегоман, не возражаешь, если дальше прогуляемся пешком?

— Не самый мой любимый вид прогулок, — проворчал дракон.

— Тогда, пожалуй, пойдем на компромисс. Мы сядем тебе на спину и полетим низко-низко, — предложил Мэт. — Мы прижмемся к твоей спине и, глядишь, проскочим. Ищут-то ведь меня, а не дракона. — Обернувшись к джинне, он добавил:

— В любом случае теперь мы предупреждены о грозящей опасности и будем начеку. Спасибо.

— Рада была помочь, хотя это и не совсем та радость, какой мне хотелось бы. — Веки джинны опустились, улыбка стала лениво-призывной. — Ты точно уверен, что не желаешь больше никаких услуг от своего создания?

Мэту вовсе не хотелось считать джинну своим созданием, он не хотел бы даже мельком смотреть на руку, ее сотворившую.

— Сейчас — нет, спасибо. Но я уверен, что мы еще встретимся.

— О, в этом можешь не сомневаться, — хитро усмехнулась Лакшми. — Мы непременно встретимся. А пока прощай, о самый участливый из магов!

Однако слова ее прозвучали с такой насмешкой, что когда она скрылась из виду, Мэт не знал — то ли ему облегченно вздохнуть, то ли разочарованно простонать. Он пошел на компромисс и поежился.

— Знаешь, папа, — признался отцу Мэт, — я тут самых разных духов встречал, но эта показалась мне самой опасной.

— Это точно, — согласился Рамон. — ты мне вот что скажи, сынок. Уж не стал ли ты находить удовольствие в танцах с тиграми?

— Просто мне не хотелось ранить ее чувства. И вообще... порой я вспоминаю одну вечеринку, которая приучила меня всегда вести себя вежливо с незнакомыми дамами, — сказал Мэт и многозначительно посмотрел на отца.

— Да, но... эта уж очень... незнакомая, — пробормотал Рамон. — И все же я горжусь тобой, сынок. Просто не представлял, что ты научился так вести себя с женщинами.

Мэт нахмурился:

— Я просто вел себя учтиво — как ты меня всегда и учил.

— Но я вовсе не учил тебя вот так запросто завоевывать женские сердца.

— Ой, да ладно тебе! Я просто поборол ее самые опасные желания!

— Ты что, сам не понял? — изумленно спросил Рамон. — Своими заклинаниями ты добился гораздо большего, сынок.

У Мэта зародились дурные предчувствия.

— Да? И чего же?

— Помнишь те строчки, на которые я обратил внимание? Насчет того, что любовь приносит слезы, и все такое прочее. И вдобавок ты неоднократно восхвалил ее красоту и привлекательность! Этим ты добился того, что она влюбилась в тебя — по крайней мере настолько, насколько способны влюбляться женщины ее рода-племени!

— Не влюбилась, — покачал головой Мэт. — Она просто меня хочет, вот и все. — Он поежился. — Папа, помоги! Я попал в жуткую переделку!

— Мужайся, сын мой! — Рамон положил руку на плечо сына. — Может быть, твои заклинания не содержали подобного принуждения.

— Ага, а вдруг содержали? Но... — Мэт нахмурился. — Если подумать, так наоборот — последнее заклинание как раз и предназначалось для того, чтобы снять с нее всяческие принуждения.

— Ага, и еще ты сказал, что теперь она свободна и может делать все, что ей заблагорассудится.

— Угу, — качнул головой Мэт и снова нахмурился. — Будем надеяться, что ей не заблагорассудится пойти туда, куда отправлюсь я.

— Вот тут могут возникнуть сложности, — отметил Рамон.

Мэт вспомнил о том, что Соломон* [4] в свое время стал первым, кто запечатывал джиннов в бутылки и загонял в лампы, и причем именно потому, что они были так опасны. Мэт всей душой надеялся, что не совершил ужасной ошибки.

— Ты — на стороне ангелов, — успокоил сына Рамон. — Наверняка они защитят тебя от врагов.

— С врагами я и сам управляюсь, — вздохнул Мэт. — Но кто защитит меня от моей новой подружки?

Военный совет помог Савлу и Химене познакомиться поближе. Химена на редкость терпимо отнеслась ко всем колкостям Савла, а он вынес из дискуссии убежденность в том, что мать Мэта достойна глубочайшего уважения как личность, стратег и дипломат. Казалось, будто Химена напрочь лишена малейших симптомов паранойи, однако она до малейших деталей предусмотрела все, учла не только любого врага, способного обрушиться на замок, но и то, каким образом этот враг может напасть, — хотя призналась, что ни капельки не соображает в делах военных.

— Я читала древние баллады, — сказала она Савлу. — «Песнь о Сиде» и «Песнь о Роланде», «Неистового Роланда» и «Смерть Артура». Оттуда я и узнала, кто нам может грозить и как.

Это Савлу было очень понятно. Общаясь с Мэтом, он давно понял, что литературное образование, полученное в том, прежнем мире, здесь помогало выжить, оно просто-таки подготовило к здешней жизни.