Наследие - Буджолд Лоис Макмастер (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗
Темная фигура наверху зашевелилась и выпрямилась на фоне кобальтового неба, на котором между освещенными луной облаками сияли звезды. Четверо дозорных уже почти достигли платформы. Внезапно фигура пригнулась и прыгнула; пролетев двадцать футов по воздуху, Злой приземлился на согнутые ноги и тут же выпрямился – легко, как танцор, словно в нем не было семи футов могучих мускулов, жил и костей. Развернувшись, он оказался лицом к лицу с Дагом.
Этот Злой был худощав, почти грациозен, и Дага поразило, каким красивым он выглядел в лунном свете. Светлая кожа естественно облегала скульптурный череп; откинутые с высокого лба волосы темным потоком струились по спине. Похожее на человеческое тело Злого было укутано в украденную одежду – штаны, рубашку, сапоги, кожаный жилет Стража Озера, – которая каким-то образом казалась облачением древнего лорда. Как много линек и как быстро должен был претерпеть Злой, чтобы достичь такой человеческой – нет, сверхчеловеческой формы? Его великолепие не давало Дагу отвести глаз, и он почувствовал, как дрогнул его Дар; дозорный изо всех сил закрылся, стараясь не оставить ни щелки…
И тут же широко распахнул свой Дар, увидев, как Утау, выставив вперед разделяющий нож, с криком, шатаясь, рванулся к Злому. Даг почувствовал, как напрягся дозорный, когда тварь вцепилась в его Дар и начала рвать его на части. Даг вытянул левую руку и, в свою очередь, попытался призрачными пальцами вцепиться в Дар Злого. Краем глаза он увидел, как Мари, одной рукой держась за бревно башни, другой кинула разделяющий нож, и тот, вращаясь, полетел в руки Дирлы, рядом с которой в это мгновение не было глиняных людей.
Когда призрачной руке Дага удалось вырвать кусок из Дара Злого, тварь с изумленным криком обернулась. Дагу вспомнился тот момент в шатре целителей, когда он рванул к себе Дар подмастерья Хохарии, но на этот раз ощущение было такое, словно он схватил пылающий уголь. Его охватил ужас, по левой руке разлилась боль. Даг попытался швырнуть вырванный кусок на землю, но он прилип к его Дару, как растопленный мед. Злой, в глазах которого была черная ярость, обеими руками потянулся к Дагу. Даг снова попытался закрыть свой Дар, но не смог. Он чувствовал, как крепнет хватка Злого, и задохнулся от невыносимой боли, которая, казалось, изливалась изнутри и заполняла его целиком; все его кости словно рассыпались на части одновременно.
И тут Дирла, вскочив на пень, вонзила разделяющий нож Мари в спину Злого.
Даг почувствовал, как Дар умирающего смешивается с его собственным израненным Даром, подобно хлынувшей в бурный поток крови, образующей вихрящееся красное облако. На мгновение он полностью разделил сознание Злого. Они были центром, от которого на мили раскинулся Дар всех существ мира, пылающий, как огонь; он увидел рдеющие ряды глиняных людей и рабов. Неразборчивый гул сотен – нет, тысяч – этих мятущихся умов ворвался в гаснущее сознание Злого. На глазах Дага могучая воля Злого покидала несчастных, оставляя после себя темноту и растерянность. Нечеловеческий разум великой твари рвался к сознанию Дага, и Даг понял, что если Злому удастся поглотить его, Злой получит почти все, в чем нуждается, хоть и не освободится при этом от собственных стремлений и желаний.
«Он же совершенно безумен! И чем более острым становится его ум, тем более мучительным становится для него собственное безумие».
Это открытие было любопытным, однако бесполезным: Даг достиг конца своей способности дышать, способности видеть.
Злой вскрикнул; его голос странно взвился ввысь, как песня, достигнув неожиданной чистоты. Прекрасное тело, еще удерживаемое одеждой, начало распадаться, превращаясь в лужу крови и грязи.
Земля нанесла свирепый удар в спину Дага, звезды над головой закружились и погасли.
Фаун проснулась, как от толчка, и села в темноте на своей одинокой постели, ловя ртом воздух. Шок сотрясал ее тело, на нее накатил ужас. Был ли это шум или страшный сон? Никаких отзвуков ее уши не уловили, в уме не было ускользающих видений. Не понимая, почему так колотится ее сердце, Фаун стиснула правой рукой тесьму на левом запястье. Охватившая Фаун паника была полной противоположностью спокойствию и открытости, благодаря которым она могла чувствовать Дага, но под свадебным браслетом вся рука Фаун горела огнем.
«С Дагом что-то случилось!»
Он ранен? Ранен тяжело?
Фаун поднялась и выбралась из шатра под молочные лучи ущербной луны, казавшиеся такими яркими по сравнению с непроглядной тьмой внутри шатра. Не теряя времени на то, чтобы накинуть что-нибудь поверх ночной рубашки, Фаун пересекла лужайку, морщась, когда сучки и камешки впивались в ее босые ноги. Только это неудобство не давало ей припуститься бегом.
Она помедлила у входа в шатер Каттагуса и Мари. После прошедших дождей ночной воздух был холодным, и Каттагус опустил полотнище, служившее навесом. Фаун похлопала по нему, как сделал Утау в тот предрассветный час, когда пришел будить Дага. Она попыталась определить время, оценив, высоко ли стоит над озером луна. Может быть, часа два после полуночи… Изнутри не доносилось ни звука, и она снова похлопала по коже навеса, потом переступила с ноги на ногу, набираясь смелости проскользнуть внутрь и потрясти старика за плечо.
Прежде чем она это сделала, откинулось полотнище над входом в шатер Сарри, и темноволосая женщина выглянула наружу. Она помедлила, надевая сандалии, но, как и Фаун, не стала одеваться; ее ноги быстро прошлепали по земле между двумя шатрами.
– Ты тоже почувствовала? – тревожно спросила ее Фаун – почти шепотом, чтобы не разбудить детей, но тут же выругала себя за глупость – конечно, Сарри не могла ничего почувствовать через тесьму, завязанную на руке другой женщины. – Ты ничего только что не почувствовала?
Сарри покачала головой.
– Меня что-то разбудило, но что бы это ни было, все исчезло к тому времени, когда я проснулась полностью. – Ее правая рука тоже теребила тесьму на левой.
– Рази и Утау?..
– Они живы. Живы. По крайней мере это я знаю. – Сарри бросила на Фаун любопытный взгляд. – Ты разве что-то почувствовала? Ты же наверняка не могла…
Их прервало донесшееся из шатра кряхтенье. Каттагус плечом отодвинул полотнище, хмурясь и завязывая вокруг кругленького брюшка веревку, поддерживающую штаны.
– Что тут за переполох в лунном свете, девоньки?
– Фаун говорит, что она что-то почувствовала благодаря своей тесьме. Это ее разбудило. – Сарри неохотно добавила: – Я тоже проснулась, только ничего не было. Как Мари?
Тот же самый жест – правая рука тянется к браслету на левой… Каттагус безуспешно попытался за раздражением спрятать выражение беспокойства, потом покачал головой.
– С Мари все в порядке. – После недолгого размышления он добавил: – По крайней мере она жива. Что могут эти неугомонные дураки делать глубокой ночью? – Старик посмотрел на запад, как будто его взгляд мог проникнуть на сотню миль и найти ответ; однако такой подвиг был не под силу даже Стражам Озера, в чем Каттагус и признался, раздраженно фыркнув.
Обе женщины смущенно посмотрели в ту же сторону.
– Послушайте, – сказал Каттагус, словно пытаясь в чем-то их убедить, – раз Утау, Рази, Мари и Даг все живы, дела у отряда не могут идти так уж плохо. Вы же знаете, как эта компания умеет первыми вляпываться в любую грязь.
Сарри хмыкнула, приняв это слабое утешение, как подумала Фаун, не только ради собственного успокоения, но и ради Каттагуса.
– Особенно Даг, – себе под нос пробурчал старик. – И о чем только думал Громовержец, когда поставил его во главе…
– Каттагус… – Фаун сделала глубокий вдох и протянула вперед руку, обвязанную тесьмой. – Я чувствую что-то странное. Можешь ты что-нибудь понять по браслету?
Седые брови Каттагуса поползли вверх.
– Вряд ли. – Все же он мягко положил пальцы на запястье Фаун. Губы Каттагуса шевельнулись, словно от изумления, потом сжались, придав лицу более сдержанное выражение. – Ну, жив он, это ясно. Раз жив, значит, Дар у него не вырван.
