Маруся. Попасть - не напасть (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна (прочитать книгу txt) 📗
М-да.
И тут кабинеты размером с коробку для кошки, старые столы, куча бумаг... чувствовалось нечто общее с родным двадцать первым веком.
Может быть, атмосфера? Или общая направленность? Невзирая на время и пространство, у участка в наше время и в это были одинаковые цели и задачи, вот и отразилось.
Письмоводители не обманули, Елпифидор Семенович встал нам навстречу из-за стола, который явно знавал лучшие времена.
- Мария Петровна, мое почтение.
- Елпифидор Семенович, доброго вам дня. Угоститесь, не побрезгуйте? - пропела я и поставила на стол корзиночку с выпечкой. Сама с утра делала.
Шарлотка - ничего сложного, но быстро и вкусно. От второй даже крошек не осталось, все подлизали.
- С яблоками, - не заметить это было сложно. Кто знает, как пахнет свежая выпечка, тот поймет. - Сами пекли?
Я развела руками.
- Сама, конечно.
И ловко приподняла уголок салфетки. Показала небольшой сверточек, в котором покоилась пятирублевая купюра. Кажется, околоточный понял.
Хоть и невелики деньги, да чего отказываться? Мне приветливо улыбнулись и даже предложили стул. Предложили бы и Ване, но второй стул тут было просто некуда впихнуть. Пришлось брату постоять. Зато с ним за руку поздоровались. И опять вернулись ко мне.
- Давайте, Мария Петровна, сначала о делах. Документики ваши позвольте?
Я позволила.
Околоточный ловко отметил что-то в документах, потом занес несколько строчек в тяжелую амбарную книгу... все, регистрация получена.
- Мария Петровна, я с Перелукиным побеседовал, обещал он держаться от вашего дома подальше, но вы учтите. Если что - сразу же за мной посылайте. Пьяный он себя не помнит, натворит чего...
- Перелукиным? - не поняла я.
- Карп, - пояснил мне Ваня.
Ах, он еще и Перелукин? Ну и пес с ним!
- Обязательно, Елпифидор Семенович. Самим нам никак не справиться.
Справиться я могла и еще как, но было у меня подозрение, что даже местный уголовный кодекс квалифицирует это действие, как предумышленное убийство, заранее спланированное и обдуманное.
Расстались чуть ли не лучшими друзьями, и я отправилась в банк.
Бумаги у меня были с собой. Желания идти в банк особо не было, это все же не шарашкина контора, это серьезное заведение. Так вот проверят...
Но - надо.
И все свое положить в арендованную ячейку, и насчет денег распорядиться. Знаете, как неудобно спать с драгоценностями, пардон, в плавках? Нет?
Попробуйте, только вот крепкий сон не гарантирован. А оставить тоже нельзя, не та семья, не те люди. Сопрут и на разведение Карпов потратят.
***
Вопреки моим страхам, местный банк оказался... ну, не шарашкой, но этаким 'Колхозбанк'. Выглядело все донельзя просто.
Большое здание, явно с какой-то магией, аж пальцы заломило при входе. Несколько комнат. В первой сидят кассиры, молодые люди лет до двадцати пяти, общим числом три штуки. Сидят, скучают, мух гоняют.
Явно, и трех слишком много.
Я подошла к ближайшему.
- Добрый день, сударь. Мне нужно разобраться с условиями завещания, арендовать ячейку и возможно, снять немного денег со счета. Прошу, помогите мне, пожалуйста.
И хлоп-хлоп-хлоп ресницами.
Эх, как давно я так не поступала. Классический треугольник 'в угол - на нос - на предмет' сработал, даже в этом мире.
Парень дружески улыбнулся в ответ.
- Конечно, госпожа, я рад буду вам помочь...
- Синютина, Мария Петровна. Из мещан, - отрекомендовалась я.
Выражение лица парня стало более дружелюбным. Ну да, не из благородных, нос драть не буду, проблем лишних не будет, да можно и приударить за симпатичной девушкой.
- Алексей Модестович, к вашим услугам. А ваш сопровождающий, сударыня?
- Мой брат. Иван Петрович.
- Рад знакомству, - еще шире улыбнулся парень. Да, по нынешним временам уже вполне себе мужчина, а я всех воспринимаю с позиций двадцать первого века.
Где мы живем, вопим о раннем развитии и акселерации, и забываем, что в средние века ребенок в двенадцать частенько уже женилсявыходил замуж, к четырнадцати годам девочки могли сами стать мамами, а понятия 'отрочество' особенно и не существовало.
Какие уж там 'погулять', 'пожить для себя' и прочие радости?
Более свободны были аристократы, но там свои подводные камни. А крестьяне до сорока-то иногда не доживали и считались при этом стариками.
А для меня все, кто до тридцати - мальчишки. И Ваня тот же... а ведь он уже мужчина. Добытчик и кормилец.
А я уже почти старая дева по меркам того же простонародья. Ну, может, по верхней границе нормы.
Ну и фиг с ними!
Вот уж что-что, а замуж я в обозримом будущем не собиралась, идите вы к черту, господа! Нашли удовольствие, вы бы еще касторки предложили!
Здесь женщина, выйдя замуж, становится почти собственностью мужа. Если, конечно, все не оговорено в брачном контракте. И - да. Здесь их заключают регулярно, особенно в купеческом сословии. Там все прописывают так, что в Америке прослезились бы от зависти.
Обычная практика.
Но это я отвлеклась умственно. А в реальности выложила на стол документы.
Паспорт.
Завещание.
Копии документов.
Купчая на дом, свидетельство о помещении денег в банк, как оказалось, тетка была не дура. Распорядилась продать дом и реализовать все свое имущество по максимально высокой цене, а деньги тоже внести на счет. И пусть Мария едет жить с родными.
В чем-то она была права.
В целом на счете у Маши оказалась кругленькая сумма аж в тридцать тысяч рублей.
Я невольно присвистнула.
Да, по местным меркам - небольшое состояние. При проценте банковского вклада - три процента годовых, можно жить вполне безбедно.
Если что, три процента - это порядка девятисот рублей. В год.
В месяц - семьдесят пять рублей. Зарплата врача. А здесь вам не там, здесь врач на свою зарплату может снимать квартиру, содержать семью и нанимать служанку.
Потребительская корзина, конечно, здесь дорогая, но жилье снять, к примеру, пять рублей в месяц стоит. Не лучшее, лучшее - до двадцати рублей, но это уж хоромы. По меркам среднего класса, конечно. А за неквалифицированный рабочий труд двадцатку и платят.
Мои распоряжения были просты.
Открывается еще один счет, на который поступают проценты. К нему имею доступ также только я. Я честно хотела дать Ване доступ, но - увы. Только через полгода.
До той поры я и этими деньгами распоряжаться не могу. Они будут копиться на счете.
Ладно, своих хватит.
Андрей Васильевич мне около тысячи рублей сунул. Я сразу не поняла, а потом поздно было... и возвращать не получится.
Ладно.
Земля круглая, так или иначе я свои долги верну.
А потому продавать драгоценности или еще как их оказывать у меня не было ни малейшего желания. И необходимости такой тоже нет, пусть полежат.
Я не стала открывать еще один счет, я попросила арендовать ячейку, к которой меня и проводил Алексей Модестович. Одну.
Ваня предлагал пройти со мной, но - нельзя. Тайна вклада.
Зал с ячейками располагался в соседней комнате. Там мне вручили ключик, показали, как открывать и закрывать железную дверь, сильно похожую на вокзальную камеру хранения, и оставили одну.
С какой же радостью я выгребла все свое добро!
Ладно. Не только свое... кольца я украла, будем честны. Но во-первых, я их взяла, как страховку на черный день. А во-вторых, если будет возможность, я их попросту верну.
В ячейку отправилось много всего.
И Машины письма с фотокарточкой, в том числе.
Я не оговорилась, у девушки был роман, Правда, о нем она не рассказывала, из чего я сделала вывод, что он закончился печально, а прочитав письма, убедилась в своей правоте.
Роман был настолько классическим, что мне захотелось пасть ниц и восславить Пушкина, который здесь не родился. Увы...
За что я любила в свое время Александра Сергеевича, так это за сугубую жизненность его персонажей.
