Шаг в сторону. Часть 2 (СИ) - Никонов Андрей (книга жизни txt) 📗
Но все равно, вот эта церквушка, неухоженная, какая-то забитая, внушала жалость и желание чем-то помочь. Воспитание требовало — храм должен быть храмом, а не туалетом общественным.
Внутри, на удивление, было более-менее чисто, в полукруглом зале по стенам располагались каменные скамьи, а в центре возвышалась кафедра с двумя зажжёнными свечами. Восковыми, толстыми, не знаю, на сколько они сгорели уже, но оставалось еще часа на три-четыре. Пол был подметен, паутины не наблюдалось, а воздух, с оттенком ладана и каких-то трав, был удивительно приятен.
Перед кафедрой на постаменте стояла высеченная из черного камня статуя человека, поднявшего над головой руку с двуперстным знамением, в метр высотой. Ирий подошел к ней, наклонился, прижал голову к каменной голове, лоб в лоб, постоял немного, потом то же самое проделал Шуш, только здоровяку для церемонии этой на колени встать пришлось. Мила презрительно наблюдала за ритуальным соприкосновением, ну а я в стороне стоял.
Белосельский отошел и поглядывал на меня, видно было, что в молодом колдуне борются два желания — пристрелить меня или обьяснить.
— Обьясни, — помог я ему сделать выбор.
— Ты хочешь сказать, что никогда про последователей единого бога не слышал? — фыркнула Мила.
— Нет, — пожал я плечами. — У нас такого не было, а тут, в ваших княжествах, вообще никаких даже намеков на вот такие здания нет.
— И правильно, — Ирий уселся на скамью, похлопал по сидению, мол, давайте, присаживайтесь. — Ты действительно не знаешь, или дуришь нас?
— Первый раз тут я вижу вот такое здание, — честно сказал я. — А что оно означает, и вообще, почему это такая тайна?
— Темнота деревенская, — Мила пренебрежительно махнула рукой, — ты же боярский сын, тебе такое должны были учителя вдалбливать в детстве. Хотя о чем это я, учиться — не с голой жопой через костер прыгать.
Я представил прыгающую через костер Милу, голую, с отблесками пламени на интересных местах, и улыбнулся.
— Про большой передел что знаешь? — осторожно спросил Ирий.
Помотал головой — с историей тут вообще какая-то странная история, так сказать, самые ранние сведения относятся к нашему двенадцатому веку, все, что до этого было, в трех-четырех абзацах умещалось. Пришел Рюрик, насажал своих потомков, и правили они долго и счастливо. В Империи похожая история, а остальной мир не заморачивался, на прошлое плевал.
Ирий сделал быстрое движение рукой, усевшийся на скамейку Шуш покачнулся, свалился вбок и захрапел.
— Не для простых умов это, — Ирий даже рад был паузе, оставалось сделать последний шаг, но вот место действия словно выбило из него всю решимость. — Понятно, что учителей у тебя не было, а нам с малых лет втолковывают. Появишься в Жилине, зайди к Хомичу, он тебе подробно расскажет. А вкратце — пару тысяч лет назад на Земле появился человек, которого почитали как бога. Для него строили храмы, вот такие, и гораздо красивее, его изображения были везде в Империи. А тысячу лет назад наш князь, внук Рюрика, решил эту веру в славянские княжества внести. Раньше-то в Сварога верили, в Макошь и Семаргла, не так как сейчас — там и жертвы были человеческие, и обряды серьезные. А вот новая вера все перебила. Старых богов забывать начали, только это князья забыли, а простой народ — нет. Знать и поклоны била, и в церковниках ходила, простых людей не пускали божье слово нести.
— А потом был Великий сход, — кивнула Мила.
— Ну да, — улыбнулся Ирий, — раньше-то колдовали потихоньку, но не выше нынешнего шестого круга. А как Великий сход начался, тут способности у людей и проснулись. И что характерно, боги, и старые, и новый, своим почитателям помогали. Наши правители обозвали всех колдунов еретиками, и начали истреблять. Это время никто не любит вспоминать, выжигали деревни целиком, да что там, города уничтожали, у кого хоть какие-то способности проявлялись, и кто к рюриковому племени не принадлежал, под корень изводили весь род. Так что через сотню лет из всех, кто колдовством владел, у нас только потомки киевского князя и остались. Все как один, в единого бога верующие. Ну а потом оказалось, что в старых богов верить выгоднее, и силы дают больше, и от жизни разгульной отказываться не требуют. Так что не стало больше храмов на Руси, все разрушили. А тех из князей, кто в вере единобожьей оставаться хотел, тоже извели. Ну и Киев с землей сравняли, как рассадник запретной веры. Там теперь даже трава не растет, проклятое место.
— А в Империи? — спросил я.
— Что в Империи, там то же самое, — Ирий вздохнул, — старые-то боги оказались куда щедрее, вот и верят там в Юпитера да Марса, в столице — Риме, старые храмы вернули, латиняне хоть и поразобщённее, но выгоду быстро просекли, чужих колдунов уничтожили, и тоже между собой колдовскую власть делят. Только не прошло это даром, раньше, говорят, в семьях и по пять, и по десять детей было, а сейчас хорошо если трое родятся, последствия Скверны — когда последние церковники собрались вместе и проклятие на врагов наложили, а заодно и на всех остальных. Так что вот только такие заброшенные храмы и остались, но если найдут — сравняют с землей.
— А вы, я так понимаю, из последователей этого бога, — осторожно уточнил я.
— Только он, — Мила кивнула головой на брата.
— Это не запрещается, — вздохнул Ирий. — И на силу колдовскую не влияет уже. Сотни лет прошли, каждый верит во что хочет, вон иудеи, свою веру сколько лет блюдут, никто им и слова не скажет.
— Ну да, колдунов-то среди них нет, — хмыкнула его сестра.
— Так что верь во что хочешь, обряды проводи, а храмы строить нельзя. Никакие, — продолжал Белосельский. — Запрещено. Чтобы соблазна не было. В Империи — там посвободнее, но чужие храмы все равно строить не разрешают, только официальных богов.
Про остальные части света я спрашивать не стал, и так информацию получил. Выходит, если перекрещусь, ничего страшного не случится.
— А мы с Милой по разные стороны, выходит, — усмехнувшись, закончил исторический экскурс Ирий. — У меня кормилица, колдовским-то молоком поить нельзя, была набожная, так она с детства мне эти сказки про единого бога рассказывала, так и осталось. Вон, Шушина мать. А сестра, у той со способностями проблем не было, так что семейные традиции чтит. Да, Мила?
Та показала брату язык.
— Так значит, про церковь эту лучше никому не говорить? — уточнил я.
— Да что уж теперь, рассказывайте, — раздался голос из-за кафедры.
На свет вышел высокий, мощного телосложения, мужчина в обычной городской одежде — камзол, свободные штаны, невысокие сапожки мягкой кожи, с короткой бородкой и вьющимися светлыми волосами. Без оружия — ладони он подчеркнуто держал открытыми, чуть разведя руки в стороны.
— Но, — Ирий попытался приподняться со скамьи, что-то мощное удержало его на месте, оранжевые нити вспыхнули вокруг.
— Не бойтесь, я вам вреда не причиню, — пришелец привычно встал за кафедру. — Только чтобы вы сами глупости не сотворили. Вон ваш товарищ спит, и пусть себе. А насчет рассказов не беспокойтесь, тут уже Пограничье, ваши глупые обычаи не действуют.
Ирий достал из-за пазухи карту, сверился.
— Точно, — подтвердил он, — ровно пятьдесят метров от линии.
— Да, — хозяин храма вздохнул, — сюда и ваши бегают, но закона-то не нарушают. Так что нет тут никаких причин что-то рушить. Сами-то зачем пришли?
— Дело у нас тут, — решил взять инициативу в свои руки. — Клад ищем.
— Клад, — мужчина расхохотался, — если бы тут что было, я бы давно нашел. Сто лет, почитай, тут службы провожу, да, кстати, представлюсь, раз уж вы такие невежды и в гостях хозяев не почитаете. Раб божий, а по совместительству барон Пограничья боярин черниговский Савваоф Володимирович Бяконтов.
Мы представились.
— А, так это те Белосельские, которые деда своего обокрали, — проявил удивительную осведомленность Савва. — Про Травиных слышал, да вроде род пресекся давно.
— В Пограничье мы теперь, — скромно уточнил я.
