Слом (СИ) - Моричева Наталия "Кельта" (читать книги без регистрации .TXT) 📗
— И мне это не нравится! — Эль-Саморен бросил сердитый взгляд в сторону мага и вернулся к наблюдению за шатром посреди поля. — Я хочу видеть, как Яль-Паларан ответит за смерть Яль-Марисен.
— И что потом? Устроите сцену, как с Альси-Алирином? Или сцену, как Альси-Алирин?
Эль-Саморен долго не отвечал, мысленно подбирал правильные слова под становящееся сонным пофыркивание и всхрапывание лошадок. Но всё же тихо проговорил:
— Как она погибла? Зачем? Я хотел спросить это.
— Артефакт не должен был возрождён. Тогда у Наставника больше бы не было необходимости держать Полог над юными магами и он бы получил несколько сотен людей-магов. Яль-Марисен пробилась к Источнику за Изначальной силой, зачерпнула её очень много и продолжала брать. Вслед за Яль-Марисен к Источнику пробился Яль-Паларан. У неё не было шансов: она зачерпнула слишком много силы, и её заклятья работали не так, как должны были, и поток мешал хотя бы закрыться руками. Наставник просто перебил нить, потратив на это чуть ли не половину украденной у артефакта силы. Последним заклинанием, которым Яль-Марисен хотела то ли ударить, то ли укрыться, было что-то связанное с ветром. Но она не успела, заклинание сработало в нашем мире и Вы видели последствия, — ровным голосом, негромко рассказывал маг. Его голос завораживал.
— Но... — попытался перебить его воин.
— Видимо, она истаяла не сразу. А может это вмешались силы, о которых нам неизвестно. Или присутствие слишком большого количества Изначальной силы... Наставник на самом деле отправлял зов по нити, это действительно было заклинание возвращения. Оно не должно было сработать, но сработало так, как получилось. В мир пришла Катя.
— Но что мне теперь делать?! Я не могу её отпустить.
— Вы уже её отпустили. Там, у Великого Артефакта. Остальное — обман. — Яль-Яль повернулся к Эль-Торису: — Вы ведь это тоже видите?
— Вижу. Но не хочу принимать. Только у меня приказы. Я вернулся в строй и я подчинился.
— Я присмотрю, насколько это будет возможно. Увы, я слишком слабый маг. Так что только присмотрю.
Вскоре на краю леса остался только Эль-Торис, устроившийся на подножке кареты. Эль-Саморен и Яль-Яль ушли, но разговор упорно оставался висеть в воздухе, играя неожиданными красками под пронзительными слёзами звёзд.
***
Эль-Саморен остановился на границе лагеря сразу за линией часовых, нащупал в кармане створки раковин и ставшим привычным движением покатал их между пальцами. Он вспомнил сказанные зимой слова «Я не знаю, как вернуть Яль-Марисен, я не могу её вернуть, как и Вы не в силах вернуть Катю домой». Но вместо лица когда-то любимой женщины перед мысленным взором поплыли строчки из дневника, неприятная правда о чистом облике.
Эльф решительно зашагал через лагерь, напрямик к биваку своего десятка, не отвлекаясь на оклики знакомых.
— Эль-Командир, — поднял глаза первым заметивший его Молчун.
— Сражения не будет, Аляйш из деревни Пять Колодцев, — улыбнулся Эль-Саморен. — Бакул, — эльф протянул руку Бывалику и, когда тот удивлённо за неё ухватился, вложил в его ладонь нож. — Держи. Хорошая сталь, гномья работа. Пригодится Нукеха гонять, — он кивнул на Задиру.
Солдаты удивленно смотрели на командира, а эльф был счастлив, он семнадцать лет не был собой, а теперь, наконец-то, задышал легко, совсем как прежде. Он будто бы оправился от тяжелой болезни. И под взглядами растерявшихся людей Эль-Саморен бросил в костёр полторы ракушки.
***
Катя не знала, где эльфы достали карету, но они её достали. И теперь девушка оказалась почти что запертой в тесной коробочке с единственной низкой дверкой, крошечным окошком и жесткими лавками друг напротив друга. Её спутники спешили, они гнали бедных коней почти без остановок, меняя их на свежих при каждом подвернувшемся случае. Эту гонку эльфы прерывали только для коротких остановок в гостевых домах — сменить коней, вздремнуть несколько часов ночью. И снова они летели вперёд.
В ту ночь между двумя военными лагерями она так и не смогла выспаться. Вереницы просителей со всех сторон иссякли далеко за полночь, но даже в оставшееся время до рассвета отдохнуть не получилось. Раз за разом Катя просыпалась, как только в её сне проступали древние стены. И предстоящей дороге девушка обрадовалась, как шансу уйти от кошмара.
Но едва за ней закрылась дверь кареты, её нагнали другие страхи. Меч, когда-то бывший церемониальным оружием Яль-Марисен, лежал белой чертой на скамье напротив Кати, и девушка старательно отводила от него глаза, но взгляд раз за разом притягивался к ножнам и рукояти, так ярко выделяющимся в мрачном убранстве. Девушка в попытке занять мысли и руки достала всё содержимое своей сумки и нарочито аккуратно и неспешно начала прибираться.
Она вывернула сумку наизнанку и с усмешкой сознательной свинки вытряхнула крошки прямо на пол. Эту сумку ей подарили жители Дикого Леса вместо первой порвавшейся котомки. Соплеменники Сафена позаботились, чтобы с новой сумкой не было проблем. С виду простой мешок на лямках, обшитый крупными кольцами в случайных местах, но если знаешь, где и как подвернуть и в каком порядке через кольца продернуть верёвку, размер сумки можно было подтянуть под любое количество вещей. Сейчас сумка была свёрнута больше чем наполовину, как раз чтобы влезли все Катины пожитки.
Шаль, подаренная в городе в самом начале пути, прошла вместе с Катей долгую дорогу, в некоторых местах пух и шерсть скатались, где-то пятна земли девушка поленилась отцарапать. Зато теперь появилось время привести свою тёплую бесценную спутницу в подобающий вид. И Катя планомерно, ладонь за ладонью в полумраке кареты тёрла, царапала, разбирала. Один из амулетов, висящий на браслете на левой руке, то и дело теплел и снова остывал. Но какой большой бы не была шаль, прошло не столь много времени, когда после последнего встряхивания она превратилась в белое пушистое полотно. Катя бережно сложила шаль в плотный свёрток и перевязала пояском. Этим же поясом она подвязывала шаль возле пояса, чтобы она не сбивалась во время быстрой ходьбы.
Поясок у неё появился раньше шали. Поношенная и затёртая полоска кожи с погнутой пряжкой — подарок девушек из трактира, в котором совещались купцы. Наутро, когда они уже собирались проводить гостью на рынок, кухарки вспомнили, что неприлично молодой и справной девке без пояса разгуливать. Почему неприлично, ей так и не рассказали, но, покопавшись по сундукам, нашли и торжественно вручили старенький ремешок. И теперь он вместе с верной шалью уместился внутри сумки.
Фляжка, сейчас пустая, исправно поила девушку каждый день, бережно сохраняя воду из лесных родников и ручьёв. Подарок мастеровитого парня из первой деревни, куда признавшие в ней юродивую привели разбойники. Там, в гостях у хозяйственной Риссы, Кате иногда казалось, что она дома. А парень, замученный настырным старостой, приходил к ней вчера поздороваться. Он казался счастливым, но всё равно готов был клясться, что вернётся обратно, как только солдат распустят по домам. Катя ему поверила.
Следующими в очереди оказались полдюжины чистых кусков ткани, в которые девушка заворачивала продукты в дороге. И сейчас Катя стряхнула с них последние крошки, сложила и все разом убрала в сумку.
Закопчённая медная кружка исправно служила два года вместе с огнивом. Но каждый раз они жгли руки, напоминая о том, как оказались среди вещей юродивой. И каждый раз Катя пыталась убедить себя, что тот раненый, когда выжил, с радостью бы подарил эти вещи девушке, не давшей каравану проехать мимо и по чьей просьбе его пытались спасти. И как только кружка и огниво скрылись в сумке, Катя поспешила отряхнуть руки, прогоняя пощипывание с кончиков пальцев.
Следом отправились запасная нижняя рубаха. Гребешком девушка старательно расчесала волосы, переплела отросшую и изрядно посветлевшую косу и спрятала его к остальным вещам.
Последнее сокровище — ракушки с пляжей Дикого Леса, полосы, покрытой чёрным песком между стеной деревьев и бескрайним морем. От тихо звякнувшего мешочка едва уловимо пахло солью.
