Странница (СИ) - Воронина Тамара (книги бесплатно полные версии .txt) 📗

Лена вспомнила Круг. Милиту ведь до сих пор не простили той драки. Боевые друзья перестали быть друзьями. Отвернулись товарищи. Не простил собственный сын. Да и Лиасс, несмотря на все декларации, все равно до конца не уберет возникшую стену. Милит никогда не говорил о Круге, только Лена все равно даже представить себе боялась, что он чувствовал, когда плеть брали в руки его сын, или мать, или друг, прикрывавший спину в бою... Что они говорили? Каково ему было? А потом массовое презрение, пинки, тычки, объедки… Да, Лена и шут его, так сказать, амнистировали, только не вернули потерь. А Милит все равно сохранил жизнерадостность.

Гарвин глотнул еще вина и протянул ей бутылку. За эти два года Лена выпила больше, чем за всю предыдущую жизнь. Интересно, Светлые спиваются?

– У тебя удивительное свойство, Аиллена. Ты как-то ухитряешься находить друзей там, где это невозможно.

– Ты о себе?

– Ну да. Я тебе клясться не буду, ты почему-то не веришь в клятвы… да и не надо. Тут важно другое: я сам знаю, что я тебе друг и сделаю для тебя то, что для кого-то другого делать не буду. Вот… вот как твой Проводник. Ты и из Милита друга сделаешь, и он будет верен тебе именно как друг, хотя и узнал твою любовь. Знаешь, я рад, что ты была с ним. Он все-таки заразил тебя своей любовью к жизни. Ты боишься, что он тебя обманул? Не удивляйся, я умею понимать, что люди думают. Нет, он тебя не обманул. Голубая искра не погасла.

– А что ты умеешь как маг?

– Всего помаленьку. Лучше всего удаются изменения. Как бы тебе объяснить… Ну вот цветок Владыки. Он изменил структуру листьев – и получил цветок. Изменил структуру цветка – и цветок не завянет. Вот я и умею – изменять.

– Ух ты, – удивилась Лена, – это ж структуру сначала изучить надо.

Мягкая улыбка озарила суровое лицо Гарвина, даже глаза потеплели.

– Понимаешь сразу… Надо же.

– Я из какого мира? – напомнила Лена. – Наверное, о науке имею чуть большее представление, чем большинство здешних жителей. Даже в школе химию учила. Органическую и неограническую. Слова отдельные помню. Валентность, атомный вес, кристаллическая решетка…

– Какая мне разница, откуда ты, если ты меня понимаешь лучше родного отца или родной сестры? Не замечала, что ли? Я еще договорить не успел, а ты уже поняла.

– Стереотипы другие. – Гарвин вопросительно поднял бровь. – Привычные взгляды на определенные веши. Типичные взгляды. Свойственные многим. У вас принято считать, что некромант – это изначально плохо, что надо не доверять даже сыну, даже брату… А у меня такого стереотипа нет, потому что некромантия – это сказки, и даже не самые интересные. Это так – киношный эффект.

– А что такое кино?

Примерно полчаса Лена рассказывала, что такое кино и телевизор, стараясь не сбиться на объяснения неандертальцу, постоянно отвлекаясь на театр и компьютерные эффекты, а в конце концов придумала простое объяснение:

– Вот поет менестрель балладуо том, как простой юноша любил принцессу, а король не хотел этой любви, запер ее в башне, где она и зачахла, а юноша утопился с тоски, – Гарвин хихикнул: такого бреда менестрели не пели. – Вот теперь напряги воображение: люди это представляют в лицах. Лиасс – злой король, Ариана – принцесса, Маркус – простой юноша и так далее.

– А, слышал, бывают такие представления. Кукольные. И люди тоже так делают?

– Делают. И есть такие… приспособления, которые позволяют многим другим это увидеть. На расстоянии. Все это еще сопровождается музыкой и всякими красотами.

– Интересно. Почему у нас до таких представлений не додумались?

– Организуй, – засмеялась Лена. – Шекспир в исполнении эльфов – это здорово. Только я, конечно, ничего наизусть не помню.

Почти всю ночь Лена рассказывала Гарвину разные сюжеты – «Ромео и Джульетту», «Войну и мир» – вкратце, конечно, «Шагреневую кожу» и для разнообразия «Властелина колец». Больше всего, конечно, эльфу понравился «Властелин колец». Особенно то, что в мире, где нет эльфов, эльфы все-таки были, хотя и придуманные. Заглядывала Ариана и, убедившись, что Гарвин еще не съел шута, снова ушла к сыну, а чтобы не съел, прислала им кувшин шианы и много разных пряников.

Утром зашевелился шут, открыл глаза и недоуменно уставился на крышу палатки. Ожидал апостола Петра, видно. Лена подошла и села на край кровати.

– Лена, – тихо обрадовался он, но тут же спросил: – Почему я не умер? Я знаю, что умирал. Совсем.

– Не умер. Милит тебе не дал.

– Милит? Забавно, – слабо улыбнулся он. – Прости меня, Лена. Пожалуйста.

Какие у него были холодные руки… Лена взяла кружку с приготовленным за ночь лекарством и заставила выпить до дна. Шут безропотно выпил и даже не поморщился. Только прошептал: «Из твоих рук – хоть яд». Гарвин подошел и заглянут ему в глаза, отстранив Лену.

– Вполне, – сообщил он. – Но что-то болит. Что?

– Не знаю, – виновато сказал шут. – Похоже, что сердце, так ведь не должно, оно у меня здоровое.

– Здоровое, – усмехнулся Гарвин. – Только с дыркой. Аиллена, он и правда умирать раздумал. Ну что, оставить вас? Хотя ему бы лучше пока дня три спать без просыпу.

– Без просыпу нельзя, – возразил шут. – Иначе тут будет… очень мокро. И запах… Мне бы отлучиться чуть-чуть…

– Отлучиться? Да ты сесть не сможешь, не то что отлучиться.

Лена уже притащила самую настоящую больничную «утку», только не пластмассовую, а стеклянную. Шут засмущался, но забрал у Лены сосуд, сунул под одеяло, повозился и блаженно прижмурился.

– Думал – все, не выдержу…

– Пришлось бы Аиллене стиркой заниматься, – сокрушенно вздохнул Гарвин, приведя шута в состояние паники. – Ладно, давай, раз ты такой стеснительный, я вынесу. Меня зовут Гарвин, кстати.

– Рош… То есть? Ты – Гарвин? Погибший сын Владыки?

– Погибший? Хм… – Гарвин оглядел себя. – Да вроде живой. Но да, сын Владыки, брат Арианы и так далее. Сразу предупреждаю: некромант. Еще раз так поступишь с Аилленой, сильно пожалеешь.

Он выхватил из-под одеяла утку и вышел. Лена снова села на край кровати и взяла холодную руку шута. Он стал серьезным и грустным.

– Прости. Я думал, что смогу… Я знал, что ты ждешь. Лена, ты все время была со мной. Это так… так странно…

– Зачем ты ушел? Дождаться не мог? Что она тебе наговорила? Что ты стоишь на моем пути и мешаешь исполнять предназначение? Или опять – что ты мной пользуешься?

– Что я камень на твоих ногах. Что ты этого не осознаешь, потому что не понимаешь еще, что твоя жизнь – путь, а не остановка.

– А ты меня не пускаешь? Рош, ты подумать не мог? Своей головой? Как только мне приспичит отправиться в путь – в любой путь, я просто возьму тебя с собой. И все. Не во всех же мирах твоим острым ушам что-то угрожает.

Он нахмурился.

– С собой?

– Конечно. Я просто возьму тебя за руку, и никуда ты не денешься, пройдешь со мной туда, куда я захочу. Только я никуда не хочу. Но, как все уверенно говорят, впереди у меня долгая жизнь, может, еще и прогуляемся по соседним мирам. Не уходи больше. Что бы ни случилось, кто бы чего ни наговорил – не уходи. Поклянись. Самой нерушимой клятвой.

– Нерушимой не могу. Без мага… разве что клятву крови дать...

– Тогда потом. У тебя и так крови мало осталось. Мне так без тебя было плохо, Рош… Как тебе без меня.

– Я знаю, – совсем уж виновато пробормотал он. – Я сам… чуть с ума не сошел. Ты вернулась, когда уже снег лежал, да? Лена, прости меня… Ты сможешь, я знаю, ты великодушна…

– Я была не одна, – геройски сообщила Лена. Шут пожал плечами.

– Я знаю. С весны. Маркус?

– Милит.

– Даже лучше, – одобрительно кивнул он. – С Маркусом мне было бы труднее. Э-э-э, Лена, а что тебя смущает? Ты ведь сделала как раз то, о чем я тебя просил. Нельзя тебе оставаться одной. А Милит – это даже хорошо, что Милит. Он же тебя любит.

– Ты тоже?

– Тоже? Нет, я люблю тебя гораздо сильнее. А, ты вот о чем… Конечно, не один. – Он поморщился. – Лиц-то не помню. Так… случайные какие-то женщины. Просто, чтобы расслабиться. Или вообще спьяну.