Фурии Кальдерона - Батчер Джим (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT) 📗
— Холодная, — сказал он. — Но не так плохо, как могло бы быть. Ты использовала заклинание, чтобы нога не замерзала?
Она удивленно уставилась на него и молча кивнула.
— Доброй пары вязаных чулок это все равно не заменит. — Он нахмурился, осторожно ощупывая ее ногу. — Так больно?
Она мотнула головой.
— А так?
Боль пронзила ее ногу до самого бедра, и она не удержалась, чтобы не поморщиться. Прикусив губу, она кивнула.
— Перелома нет. Растяжение. Теперь надо согреть тебе ноги.
Он встал, подошел к полке и взял с нее небольшой медный таз. Потом коснулся пальцем торчавшей из стены над умывальником трубы и не отнимал его до тех пор, пока текущая из него вода не начала пыхать паром, а палец не покраснел от жара. Только тогда он наполнил таз водой. Амара осторожно прокашлялась.
— Вы стедгольдер, сэр?
Бернард кивнул.
— Тогда вам не обязательно делать это, сэр. Я имею в виду, возиться с моими ногами.
Бернард хмыкнул.
— Все эти городские штучки, девочка, нас здесь волнуют очень мало.
— Ясно, сэр. Как вам будет угодно. Могу я еще спросить?
— Как хочешь.
— Мальчик, Тави. Он рассказал мне, что на вас напали воин-марат и одна из их птиц. Это правда?
Бернард хмыкнул, и лицо его помрачнело. Излишне резким движением он хлопнул по задвижке, и струя воды, булькнув, словно извиняясь, иссякла.
— Тави любит порассказать всякого.
Она склонила голову набок.
— Но это все-таки случилось?
Он поставил таз на стул, на котором только что сидел, и снова взял ее за ногу — на этот раз выше щиколотки. Несколько секунд Амара чувствовала только, как он держит ее ногу, как плащ и подол платья сдвинулись, обнажив ногу почти до колена. Она почувствовала, как лицо ее заливается краской, но если стедгольдер и заметил это, вида он не подал. Он сунул ее больную ногу в воду и жестом приказал поставить туда же и вторую. Замерзшие пальцы немилосердно заныли; из таза поднимался пар.
— Как ты ухитрилась повредить ногу? — поинтересовался он.
— Поскользнулась и упала, — ответила она и повторила свой рассказ насчет послания в гарнизон от ее господина, добавив при этом, мол, она упала как раз перед тем, как ее нашел Тави.
Лицо стедгольдера помрачнело еще сильнее.
— Надо сообщить ему о тебе. Ты не сможешь ходить еще день, если не два. Ладно, подождем, пока ноги не согреются. Потом вытри их и садись сюда.
Он повернулся к ларю у стены, открыл его и достал оттуда домотканый мешок с овощами. Небрежно бросив его на стол, он поставил рядом с ним большую миску и положил небольшой нож.
— У меня в доме все работают, красотка. Когда согреешься, почистишь вот это. Я вернусь, посмотрю, что у тебя с рукой.
Она невольно подняла руку и положила ее на повязку.
— Вы оставите меня здесь?
— С такой лодыжкой ты далеко не уйдешь. И потом, надвигается новая гроза. Ближайшее укрытие — это мавзолей принцепса, и сдается мне, ты это место уже обчистила. — Он кивнул в сторону алого плаща. — На твоем месте я бы уже сейчас призадумался над тем, что я скажу графу Грэму: охрана мавзолея входит в его обязанности. Я не уверен, что этот твой поступок придется ему по душе. Как, кстати, и твоему господину, кем бы он ни был. — Бернард повернулся и шагнул к двери.
— Сэр, — взмолилась Амара. — Вы ведь так и не сказали мне, правда это или нет. То, что говорил Тави про марата.
— Ты права, — бросил он, не оборачиваясь. — Не сказал.
И вышел.
Мгновение Амара смотрела ему вслед в совершеннейшей ярости. Потом опустила взгляд с захлопнувшейся за ним двери на свои ноги, на исходящий паром таз. Потом снова посмотрела на дверь. Ноги ее понемногу оттаивали, и ощущение это было не из приятных. Она тряхнула головой и принялась ждать, пока боль в ногах не станет терпимее.
С ума сойти можно, что за тип, подумала она. Уверенность, граничащая с пренебрежительностью. Так бесцеремонно с ней не обращались бы ни в одном из мало-мальски уважающих себя домов королевства.
И это абсолютно соответствовало действительности. Она ведь не в городе. Здесь, в стедгольде, его слово было законом — и это касалось почти всех аспектов жизни, включая то, что делать и как поступать с беглой рабыней. Будь она рабыней на самом деле, а не по легенде, он мог бы сделать с ней все, что угодно, — при условии, что вернет ее владельцу живой и годной к исполнению своих обязанностей, и закон был бы на его стороне. Поэтому вместо заботы, вместо теплой комнаты и горячей ножной ванны он запросто мог бы запереть ее в хлеву… или найти ей другое применение…
Щеки ее вспыхнули снова. Этот человек ей нравился, а это никуда не годилось. Она видела, как несется он на земляной волне — ну да, в конце концов, он заклинатель земли, так? А ведь известно, что некоторые из них способны воздействовать на животных, да и на самые примитивные человеческие эмоции, вызывая на поверхность то, что обыкновенно остается скрытым. Что ж, этим все объясняется…
С другой стороны, он ведь и правда был с ней очень добр и осторожен. Как он ее держал… Никто же не заставлял его делать все это для нее, буквально навязывать ей свое гостеприимство. Что бы он ей ни говорил, как бы ни угрожал, он ведь не запер ее в подполе; она вообще пока не видела от него ничего, кроме доброты и заботы.
Амара подвигала ногами в воде и нахмурилась. Стедгольдер явно пользовался у своих людей немалым уважением. Его стедгольд производил впечатление основательного и уж наверняка процветающего. Те селяне, которых она успела увидеть здесь, отличались чистотой и несомненным физическим здоровьем. То, как он обошелся с мальчиком, было по-своему жестоко, но, по меркам большей части королевства, все же очень и очень сдержанно. Если бы он желал ее, он просто взял бы ее и дело с концом, а не хлопотал бы с очаровывающими заклинаниями.
Более всего ее поражал контраст между его силой — и физической, и прочей — и проявлениями мягкости. Она совершенно не сомневалась в том, что при необходимости он может быть и жестким, и все же ощущала в его поведении доброту и неподдельную любовь к мальчику.
Амара вынула ноги из тазика, насухо вытерла их полотенцем и осторожно перебралась со стола на стул. Потом взяла нож и принялась чистить овощи, кидая срезанную аккуратной спиралькой кожуру в тазик с водой из-под ног, а сами овощи — в оставленную стедгольдером миску. Монотонная, бездумная работа успокаивала.
Слишком много всякого пришлось пережить ей за несколько последних часов. Весь мир, в котором она жила до сих пор, пошатнулся, она заглянула в глаза смерти — не раз и не два. Может, этим объяснялись захлестнувшие ее эмоции, неожиданная реакция на стедгольдера? В конце концов, он производил неплохое впечатление и был к тому же не лишен привлекательности. Наверное, она испытала бы такое же влечение к любому, оказавшемуся так близко от нее. Это часто можно наблюдать у солдат, которые ходят бок о бок со смертью, поэтому используют малейшую возможность, чтобы жить полнее. Да, это, наверное, тот самый случай, решила Амара.
Однако это ни на шаг не приближало ее к выполнению ее задания. Она с досадой вздохнула. Бернард не подтвердил и не опроверг свою стычку с маратом. Напротив, при любом упоминании о ней он переводил разговор на другую тему. Гораздо старательнее, подумала она, чем было бы естественно в подобной ситуации.
Мысль эта заставила ее нахмуриться. Стедгольдер что-то скрывал.
Что?
Зачем?
В эту минуту она, пожалуй, отдала бы все, чтобы стать заклинательницей воды и прощупать его эмоции — или хотя бы лучше читать по лицам и жестам людей.
Ей необходимо узнать, есть ли у нее внушающий доверие свидетель, с которым она могла бы предстать перед местным графом. Вороны, да прежде всего ей необходимо знать, обоснованны ли страхи Первого лорда.
Бернард вернулся через несколько минут, неся под мышкой еще одну миску. При виде Амары, сидевшей за столом с ножом в руках, брови стедгольдера удивленно полезли вверх. Потом он нахмурился, подошел к ней и остановился у стола.
