Черные руки (СИ) - Бородин Стас (книга жизни TXT) 📗
У изголовья мастера Элидира я увидел Никоса и мастера Медрауда. С обеих сторон от них стояли пожилые колдуны с молотками Орвада в руках. Их татуированные руки были обнажены до самых плеч и увиты разноцветными лентами.
Все это больше походило на какую-то религиозную церемонию, чем на похороны.
— … ты был! — я услышал только окончание речи мастера Медрауда.
Все как по команде опустились на колени, и я с готовностью последовал их примеру.
Никос поднял руку над мертвым телом Магистра, и я почувствовал, как с его пальцев струится мана. Она сыпалась, как лепестки цветов, срываясь с пальцев невесомыми, прозрачными хлопьями, и медленно падала вниз, укрывая тело колдуна сверкающим покрывалом.
Это было так прекрасно, что у меня перехватило дыханье. Слезы подступили к глазам и потекли по щекам.
Не смотря на то, что я очень мало знал мастера Элидира, я видел, какую боль доставила всем его смерть. Я видел, как любили его все, от простого скаута, до седобородого колдуна. Эту любовь нужно было заслужить!
Я чувствовал, что эта потеря, намного более серьезная и трагичная для нас всех, чем могло показаться на первый взгляд. Со смертью мастера Элидира, образовалась какая-то пустота в сердцах обитателей крепости Маген. Пустота, которую нечем было теперь заполнить.
Старые колдуны размахнулись молотами Орвада и ударили по плите, на которой лежал мертвец.
Звука не было слышно, зато сверкнули снопы искр и мана вспыхнула! Она горела ярче и жарче любого пламени, это был огонь, которым пользовались волшебники!
Вспыхнула одежда и деревянная маска. Загорелась плоть. Через несколько секунд на камне остался только пепел, да горсть железных гвоздей. Я недоуменно посмотрел на Никоса, но он не обращал на происходящее вокруг него никакого внимания.
Седобородые колдуны подали ему маленькую метелку с серебряной ручкой и сосуд из полированного зеленого камня.
Никос смел пепел в сосуд, и, закрыв его крышкой, украшенной фигуркой дракона, поднял его над головой. Толпа всколыхнулась. Все как по команде поднялись с колен и подняли руки к низкому темному небу. Опять заморосил дождик. Его капли, как слезы, стекали по запрокинутым лицам, я же плакал по-настоящему.
В полной тишине колдуны приняли из рук Никоса сосуд с прахом мастера Элидира, и торжественно удалились, оставив нас под дождем.
Дождь шел всю ночь. Рвы вокруг крепости наполнились до самого верха, а сточные каналы превратились в стремительные бурлящие потоки.
Стражники в мокрых плащах, стоящие у ворот, разговаривали с мастером — привратником.
— Мастер Бланад! — я подбежал к колдуну. — Мне нужно с вами поговорить!
Привратник отпустил стражников и пригласил меня под навес.
— Сегодня ночью, к воротам должен будет подойти перебежчик, — прошептал я ему на ухо. — Это моя старая знакомая, которая изготовила чудо-порошок, которым кочевники взорвали Волчий Камень.
Мастер Бланад удивленно вскинул брови.
— Я узнаю об этом, как только она приблизится к воротам на полет стрелы, — заверил он меня. — И постараюсь защитить ее от преследователей, если такие будут!
— Спасибо вам, мастер Бланад! — я ухватил старика за руку. — Она очень много для меня значит!
Колдун заулыбался и закивал, однако улыбка очень скоро исчезла с его губ.
— Не хочу тебя расстраивать, мой мальчик, — сказал он тихонько. — Но, боюсь, что сегодня ночью ей будет не выбраться из лагеря кочевников. Там вот уже несколько часов заметно какое-то движение, а вокруг крепости снуют шпионы и бесчисленные разъезды!
— Она сможет! — успокоил я старика. — По хитрости, ей нет равных!
— Помоги нам всем Орвад, — кивнул колдун. — Завтра утром удача нам всем очень понадобится!
О том, чтобы заснуть, не могло быть и речи. Я взбежал по крутым ступенькам на самую верхушку башни, нависавшей над воротами. Протиснувшись между механизмами, поднимавшими мост и опускавшими решетку, я подошел к бойнице, возле которой скучал завернутый в плащ лучник. У его ног стояла небольшая жаровня, к стене был прислонен мешок с углем, из которого торчала ручка лопатки.
— Не возражаешь, если я тут с тобой посижу? — спросил я стражника. Это был один из людей мастера Бланада, с которым он только что разговаривал у ворот.
— Ну, если тебе сам Старик позволил… — солдат улыбнулся и указал мне на место рядом с жаровней. — Все же лучше, чем одному!
Я устроился на свернутом плаще и зябко поежился, от углей тянуло приятным теплом.
— Видал, как льет? — стражник кивнул в темноту за бойницей. — Завтра эти варвары окажутся по самые уши в грязи!
Высунув голову наружу, я втянул в легкие свежий воздух пахнущий дождем и осенью. Ночь была темной, ни одной звезды не было видно из-за туч, а в лагере кочевников дождь потушил все костры, превратив их становище в черное озеро.
— Что это? — я указал стражнику на голубоватое зарево, поднимавшееся над скалистой грядой в миле от крепости.
— А Мистар их знает! — стражник пожал плечами. — Они уже два дня что-то там мастерят, а сегодня вечером перегнали туда уйму рабов. Мой сменщик Макен, тот глазастый, сначала пытался их сосчитать, да сбился на второй тыще!
У меня мурашки побежали по телу!
— И давно это зарево?
— Уж пару часов, не меньше, — прикинул стражник. — Когда я заступил на дежурство, уже светилось.
Я кубарем скатился по лестнице, и, перепрыгивая через бурлящие потоки, помчался к башенке Никоса.
Никос промасленной тряпицей вытирал магические доспехи. Его лицо было суровым, губы крепко стиснуты, а глаза прищурены. Его невидящий взгляд был устремлен куда-то далеко-далеко, куда-то за пределы крепости Маген. Туда, где собиралась армия короля Кеандра, а может и еще дальше, туда, куда отправился мастер Айдиола Глеф со своими волшебниками!
Мне даже стало боязно его тревожить. Никос сам оторвался от своего занятия и отложил тряпицу в сторону.
— Я как раз собирался за тобой послать, — сказал он. — Если ты хочешь рассказать об огнях на холме, то я уже все знаю.
Мастер-колдун провел рукой по панцирю.
— Маги начали церемонию жертвоприношения. Так что у нас остались считанные часы. Мы должны выступить еще до рассвета.
Я только кивнул, гадая, удастся ли Хрианон ускользнуть незамеченной, либо ей суждено разделить участь ее «компании».
Вошел оружейник с гамбезоном на плече и ящиком с инструментами в руке.
— Мы с тобой будем сопровождать и охранять Пожирателя, — сказал Никос. — Ты оденешь один из этих доспехов.
Без лишних вопросов я сменил свою скаутскую куртку на белоснежный гамбезон со стоячим воротником. Оружейник принялся прилаживать латы, время от времени прокалывая новую дырочку в кожаном ремне и подгоняя их по фигуре.
Кираса была залатана в трех местах. Металл был отполирован, но отличался по цвету и фактуре.
— Это странный металл, — оружейник проследил за моим взглядом. — Мне с большим трудом удалось поставить эти заплаты. Хотя, можно было, наверно, и без них обойтись. Металл настолько хрупкий, что не спасет вас ни от какого оружия. Это все равно, что нарядиться в латы из яичной скорлупы!
— Они спасают от магии, — хмыкнул Никос. — А это самое главное!
Мне, если честно, было все равно. Я настолько привык к скаутской униформе, что не променял бы ее ни на какую броню.
— Они очень легкие, — я подвигал рукой. — И практически не сковывают движений. Как раз то, что нужно скауту!
— Только избегайте любой ценой рукопашной, — попросил оружейник. — Мне очень не хотелось бы опять заниматься заплатками и полировкой!
Придирчиво осмотрев меня с ног до головы и проверив все ремни собственноручно, Никос одобрительно кивнул оружейнику.
Натянув на голову подшлемник, я вышел вслед за колдуном в ночь. Дождь уже прекратился. Было слышно только журчание воды, стекавшей сквозь решетки в водостоки, да шелест листьев платанов, высоко над головой.
— Пойдем пешком, — решил Никос. — Кони просто увязнут в грязи, и мы станем легкой добычей для корнвахских разъездов.
