Посланники магии - Смит Джулия Дин (книги регистрация онлайн TXT) 📗
— Что здесь произошло? — пробормотал пострадавший, крепко сжимая ладонями голову, словно боялся, что если отпустит руки, то она упадет с плеч и разлетится на части. — У меня такое ощущение, что по мне пробежало стадо оленей.
— Святой отец, думаю, вам лучше заняться Джилбертом. Проводите его до дома. Ему ваша помощь нужна сейчас гораздо больше, чем нам.
По решительному тону Джарвиса было понятно, что он не намерен продолжать спор. Злобно сверкнув глазами, пастор поднял с пола подсвечник и жестом указал на Кордри.
— Ладно. Но имейте в виду: я расскажу о вашем сыне, а также обо всем, что произошло сегодня в вашем доме, епископу Люкину. Все, кто должен пройти обряд отпущения грехов, непременно…
— Люкин? — переспросила Атайя. — И как же я раньше об этом не подумала?
— В чем дело? — поинтересовался Ранальф.
Лицо Атайи выглядело так, будто она только что съела лимон.
— Джон Люкин, наш многоуважаемый епископ Кайбурна. Этот тип являлся самым рьяным противником Кельвина, когда речь заходила о смягчении законов о лорнгельдах. Даже архиепископ Вэнтан не решался так смело противостоять королю, смягчал свои высказывания и сглаживал острые углы. За проявленную Люкином наглость Кельвин даже собирался лишить его церковного сана. Дарэк, естественно, принял сторону Люкина, а потом они с Кельвином долгое время не разговаривали.
Королевские дела были настолько привычной для Атайи темой, что она, особенно не задумываясь, говорила о них как о чем-то обыденном. И не остановилась бы на этом, если бы Ранальф не метнул в ее сторону предупреждающий взгляд в тот момент, когда принцесса назвала брата по имени.
Джарвис нахмурил брови.
— Вы, насколько я вижу, неплохо информированы о положении дел Курии, — задумчиво произнес он, оглядывая потрепанное платье, вымазанное лицо и спутанные волосы Атайи.
— Вы отходите от темы, сэр Джарвис, — нервно заметил Гресте, и Атайя с облегчением вздохнула.
Лицо Джарвиса помрачнело. Ему крайне не хотелось возвращаться к больному вопросу, но он сознавал, что должен как-то выпутаться из затруднительного положения.
— Святой отец, я не думаю, что вы должны сообщать о случившемся епископу, — произнес Джарвис заметно более мягким голосом. — По крайней мере не сегодня. Я мог бы подарить собору значительную сумму в качестве пожертвования. А насчет моего сына… Давайте не будем торопиться. Мне нужно время, чтобы все хорошенько обдумать.
— Но это…
— Это не подкуп, мой друг, — заверил Джарвис пастора, кладя руку на его покатое плечо. — Дайте мне возможность позаботиться о сыне, и я преподнесу церкви приличные деньги, на которые она сможет помочь десяткам нуждающихся людей. Произойдет справедливый и благородный обмен, и каждая из сторон останется довольна. Вы согласны со мной?
— Речь идет о душе вашего сына, — мрачно напомнил священник.
Джарвис закрыл глаза, будто почувствовал головную боль.
— Я знаю. Обещаю вам, что если почувствую какую-то опасность, то немедленно сообщу вам. Но до этого момента прошу вас не говорить никому ни слова. По крайней мере на протяжении нескольких дней.
В конце концов священник сдался. Конечно, закон был на его стороне, но Джарвис обладал богатством и влиянием, поэтому мог выдвигать свои условия.
— Был бы признателен, если бы и ты хранил молчание, Джилберт. Твоя семья на протяжении долгих лет работала на меня. Вот увидишь, я отплачу тебе за эту услугу… Полагаю, нам пора пересмотреть твое жалованье.
По виду Джилберта было понятно, что голова у него идет кругом, тем не менее он прекрасно понял, о чем не должен никому рассказывать. Кивнув Джарвису, бедолага, шатаясь, направился за выходившим из комнаты пастором.
Как только они скрылись из виду, на пороге появилась Меган — молодая женщина в желтом платье.
— Тесс в порядке, — сообщила она. — Выпила три кубка бренди и заснула как убитая. — Ее обеспокоенный взгляд остановился на Кордри. — Сейчас он в безопасности?
Джарвис ласково взял Меган за руку и провел ее в комнату.
— В безопасности, — ответил он. — О нем позаботились наши гости. К помощи бренди прибегать не пришлось.
— Когда Кордри проснется, вряд ли вспомнит о том, что произошло, — сказала Атайя, изучая Меган. Судя по светлым волосам и голубому цвету глаз, можно было прийти к выводу, что она не принадлежит к семейству темноволосых Джарвисов. — Вы его жена?
— Почти, — с гордостью заявил Джарвис. — Они с Кордри знакомы с детства.
Он смотрел на нее с восхищением и наверняка уже любил, как собственную дочь.
Меган закрыла глаза и отвернулась, словно почувствовала приступ сильной боли.
— Мы должны пожениться в следующем месяце. Или по крайней мере должны были…
Меган сглотнула подступивший к горлу комок слез, а сердце Атайи сжалось от сострадания. Как ей знакомы эти жуткие ощущения! Когда любишь человека и мечтаешь выйти за него замуж, когда обстоятельства складываются совершенно по-другому, когда замираешь от ужаса, чувствуя, что любимый находится в двух шагах от смерти… Когда думаешь о будущей жизни и кажется, что она без него превратится в полный кошмар…
— Вы поженитесь, — воскликнула Атайя, отбрасывая роившиеся в голове печальные мысли. — Я обещаю.
Глаза Джарвиса озарились надеждой.
— Вы сможете вылечить его?
— Да, но только превратив его в колдуна, надеюсь, вы уже догадались об этом. И должна предупредить вас: у нас не так много времени.
Последовало напряженное молчание. Джарвис медленно приблизился к скамье, опустился перед сыном на колени и нежно погладил его по руке.
— Я обучил его своему делу, — заговорил он приглушенным голосом, не обращаясь конкретно ни к кому. — Я — суконщик, и, признаться честно, довольно преуспевающий. Но сейчас чувствую, что стал стареть, что должен уступить свое место более молодому. А Кордри… Он освоил все настолько быстро! У него масса идей и задумок и полно энергии. Прошлым летом мы выпустили новый вид сукна и добились еще большего успеха. И все благодаря ему. Кордри — моя единственная надежда, моя радость, мое будущее…
Глаза старика наполнились слезами.
— В последние недели с ним творится что-то ужасное. Иногда он смотрит на меня совершенно дикими глазами. В них я вижу страх и отчаяние. Наверное, ему известно, что я вынужден с ним сделать. Или был вынужден… — Джарвис сделал паузу, чтобы голос не сорвался. — Он смотрит на меня такими пугающими, нечеловеческими глазами…
Тут, будто очнувшись ото сна, старик вспомнил, что находится в комнате не один, и, отвернувшись в сторону, часто заморгал глазами» желая убедить присутствовавших в том, что его слезы вызваны все еще ощущавшимся в воздухе запахом дыма.
Атайя приблизилась к старику.
— Какой-то частью своего мозга Кордри сознает, что с ним происходит. Это пугает его и заставляет вытворять безумные поступки. Волшебные способности вашего сына должны выразить себя, но Кордри не знает, что надо для этого делать. Если я не обучу его этому, то он разрушит дом, и не исключено, что уничтожит находящихся рядом людей. Я знаю, как это бывает, сэр Джарвис, — сказала Атайя, понизив голос. — Признаюсь честно: когда моя магия находилась в том состоянии, в каком пребывают волшебные силы Кордри, я лишила жизни человека.
— Значит, с ним именно то, чего мы больше всего боялись, — прошептала Меган. — Он — один из них… — В то мгновение, когда слова слетели с ее губ, она резко повернулась к Атайе. — Простите меня, я не хотела вас обидеть… Я давно подозревала, что случится нечто подобное, но Кордри запрещал мне заговаривать на эту тему, даже когда мы оставались наедине. Еще тогда я приняла решение: для меня это не будет иметь значения. Я люблю его, а все остальное не важно. Если вы способны помочь ему, то сделайте это, пожалуйста, мисс… — Щеки Меган слегка покраснели. — Простите, я не знаю, как вас зовут…
Атайя смутилась, а Джарвис медленно поднялся на ноги и отступил от нее на несколько шагов. Его лицо не выражало больше страдания и боли, оно напряглось и помрачнело.
