Первый отряд. Истина - Старобинец Анна Альфредовна (список книг txt) 📗
— Ты пахнешь корицей и кедром.
Когда все заканчивается, он водит рукой по моей голой спине и шепчет:
— У тебя здесь звездное небо…
У меня много родинок, и при желании в них действительно можно разглядеть пару созвездий.
— Ты уже говорил, — шепчу я.
А потом спрашиваю:
— Как же учитель йоги? Как же «семечки»? Ты нарушил его инструкцию, потерял свою силу…
Несколько секунд он смотрит на меня так, будто не понимает, о чем я. Потом накрывает нас с головой одеялом и говорит:
— Черт с ним, с учителем.
Мы в домике. Нас здесь никто не заметит. Нас здесь никто не обидит.
Нас здесь никто не услышит — и я рассказываю ему про счастье, убившее крыс, обезьян, а потом людей, которых я очень любила. И про атбаш, четыре древнееврейские буквы. И про письмо от «куратора», которому я не закрыла остекленевшие глаза тогда, на ступеньках, ведущих от монастыря к морю. И про задание найти Надю Русланову, которое я не могу выполнить, потому что Надя мертва.
Он долго молчит. Мы тихо лежим, накрывшись с головой, в нашем домике и дышим общим, теплым и влажным слоистым воздухом. В начале вдоха мы чувствуем легкий аромат зеленого чая, ириса и бергамота. Затем, в середине, пряность кардамона, розового перца, корицы и мандарина. И в самом конце, уже на исходе вдоха, мы втягиваем в себя густой, дымно-древесный запах белого мускуса, ливанского кедра, спермы и пота.
Потом он спрашивает:
— Этот Подбельский, он был твоим учителем, Ника?
Я молча киваю, он не видит, но чувствует, как я молча киваю.
— Тогда, — говорит он, — я могу тебе только повторить то, что мне говорил мой учитель. Он говорил: «Настоящий учитель не дает ученику невыполнимых заданий. Но однажды он дает задание, для выполнения которого ученику приходится умереть».
17
Расчесывание волос деревянной гребенкой, аудиозаписи с шумом морской волны или ветра, шевелящего листья, тихая музыка, тихие колыбельные на ночь, нежные или страшные, про домашних полосатых котов, качающих малышей в колыбели, и про диких волков, уносящих бессонных детей в чащу леса… Ничего этого не было.
Совсем ничего.
Каждый вечер Старуха наполняла ванну холодной водой. Она кидала в воду кубики льда — три десятка прозрачных, идеально ровных, сияющих кубиков.
Она говорила:
— Пора играть с кубиками! Детская игра начинается!
…Игра длилась, пока пальцы не теряли чувствительность.
Пока суставы не теряли подвижность. Пока тысячи льдистых иголок не переставали больно колоться. Пока не стихала дрожь, пока не замедлялось дыхание и биение сердца… Игра длилась, пока кожа не становилась чуть синеватой — такой, точно в жилах текла голубая холодная кровь люциферитов.
— Нужно впустить в себя холод, — говорила, сидя на краю ванной, Старуха. — Впустить в себя холод и ему не противиться. Холод — признак мертвого и посвященного. Тела йогов и колдунов оледеневают по мере пробуждения энергии Врил… Лед спасает от Вечного Возвращения Одного и Того же, лед дарит покой, лед дарит тишину и покой…
Когда игра с ледяными кубиками заканчивалась/когда можно было закутаться в два одеяла, когда кожа вновь становилась розовой, а дыхание частым, Старуха принималась рассказывать свои странные сказки. Одна из них называ лась Вельтайсмэрхен.
Сказка о мировом льде.
Сначала было Солнце. Гигантский огненный шар, вертящийся в Пустоте. Когда-то давно, до начала истории, до начала всего, этот огненный шар поглотил разлитое во Вселенной ледяное сияние. Вселенная опустела.
Много веков, много тысячелетий было лишь Солнце и Пустота, и ничего больше. Но потом Пустота восстала и породила Луну. Это был еще один шар, огромный и ледяной. Он проник в самый центр огня, туда, где с начала времен покоилось ледяное сияние, — и взорвал Солнце.
Из осколков возникли звезды, тысяча звезд. И среди них была Герда. Наша Земля….
— Эта сказка уже была! Про Герду, которую захватил в плен Демиург!
— Нет, это не та сказка, — возражала Старуха. — Это другая.
— Но тоже про Герду? — Да.
— И какая же из них правильная? В какой говорится правда?
— Чтобы познать истину, нужно услышать все сказки.
И она продолжала.
…Из осколков возникли звезды, тысяча звезд. Новое Солнце. И четыре новых луны. И еще появилась Герда, наша Земля.
Тело Герды было горячим, как солнце, но ее сердце было ледяным, как луна. Это сердце из льда — оно жаждало освобождения. Оно хотело стать свободной луной, выбраться из горячей солнечной кожи. Оно призывало на помощь — пока, наконец, одна из четырех лун не стала приближаться к Земле, чтобы спасти ее плененное сердце.
Эта Луна — она была как гигантский магнит. Она хотела вырвать, хотела вытянуть из теплого тела Герды ее ледяное ядро. Хотела, чтобы сухая землистая кожа трескалась и разрывалась по швам, распираемая изнутри кипящей, дымящейся лавой, раздираемая корнями гигантских, буйно растущих, растекающихся перегноем растений, разрыхляемая копытами и когтями многолапых, тяжелых, уродливых, быстро плодящихся и столь же быстро разлагающихся животных… Она хотела, чтобы Земля порождала гигантов, ее разрушающих. Она хотела, чтобы Земля взорвалась, извергнув из себя ледяное плененное сердце.
Эта Луна — она была как гигантский магнит. Эта Луна — он заставляла Герду плодить гигантов… Эта Луна — когда она приблизилась к Герде вплотную, когда она нависла над Землей, заслонив собой небо, когда ледяное сердце земли готово было вырваться из рыхлого распухшего тела, — эта Луна соприкоснулась с огненной кожей Земли и взорвалась фонтаном сияющих ледяных брызг.
В холодном сиянии погибли порожденные Гердой гиганты. Погибли комары размером с собак и собаки размером с жирафов, погибли огромные ящеры и заслонявшие солнце птицы, погибли цветы и деревья, вмерзли в лед тридцатиметровые рыбы… Но лед постепенно растаял — и все началось сначала.
Тело Герды снова стало горячим, как солнце. Но ее сердце было ледяным, как луна. Это сердце из льда — оно жаждало освобождения. Оно хотело стать свободной луной, выбраться из горячей солнечной кожи. Оно призывало на помощь — пока, наконец, одна из трех лун не стала приближаться к Земле, чтобы спасти ее плененное сердце.
Эта Луна — она была как гигантский магнит. Эта Луна — она заставляла Герду плодить гигантов. Эта Луна — когда она приблизилась к Герде вплотную, когда она соприкоснулась с огненной кожей Земли, она взорвалась фонтаном сияющих ледяных брызг. В холодном сиянии погибли порожденные Гердой гиганты. В холодном сиянии погибли древние великаны..
Тело Герды снова стало горячим, как солнце. Но ее сердце было ледяным, как луна. Это сердце из льда — оно жаждало освобождения.
Третья Луна взорвалась, как и первые две.
Третья Луна не смогла спасти ледяное сердце Герды из плена…
Последняя Луна уже приближается к нам. Последняя Луна — та самая, что вы видите в небе. Последняя Луна больше трех своих погибших сестер. Она отомстит за всех, она спасет ледяное сердце из плена…
— И что, мы станем гигантами? Мы станем ростом с деревья?
— Возможно.
— И что, мы взорвемся? Мы погибнем, когда луна спасет сердце Герды из плена?
— Достойные не погибнут, они лишь освободятся вместе с ледяной всепронзающей силой. Достойные разорвут цепи Вечного Возвращения Одного и Того же. Достойные впустят в себя холод и станут править Полой Землей.
Спустя несколько лет, когда началось настоящее обучение, стало понятно: Велътайсмэрхен не была просто сказкой. Это была доктрина австрийского инженера Ганса Гербигера: Велътайслере, доктрина вечного льда. Адаптированная для младшего школьного возраста.
Равно как и все прочие сказки Старухи.
Обучающий материал. Никаких развлечений.
