Путь кинжалов - Джордан Роберт (книги хорошего качества .txt) 📗
– Что за чушь! – чистым голосом заявила Майгдин. – Эти люди – мои друзья. А этот человек превратно истолковал увиденное.
Перрин кивнул, а если она решила, что он соглашается с ней, то и ладно. Но если сложить сказанное оборванцем со словами Лини... Очень все непросто.
К ним присоединились Фэйли и остальные, следом подошли и прочие спутники Майгдин: трое мужчин и еще одна женщина, все вели под уздцы крайне истощенных лошадей, вряд ли когда бывших рысаками. Целая гроздь лошадиных хворей: запалы, кривые спины, наросты на бабках – всего Перрин и не припомнил. Как обычно, сначала он взглянул на Фэйли – ноздри раздулись, ловя ее запах, – потом его взор привлекла Сеонид. Обмякшая в седле, алая, как маков цвет, она сердито сверкала глазами; лицо ее было каким-то странным, щеки раздуты, а рот приоткрыт. И что-то оттуда торчит, красно-синее. Перрин заморгал. Если верить глазам, то у нее во рту свернутый платок! Кажется, если Хранительницы Мудрости велят ученице молчать, пусть даже ученица – Айз Седай, они требуют беспрекословного повиновения.
Острый взгляд оказался не только у него. Майгдин, увидев Сеонид, от изумления открыла рот, окинула Перрина долгим задумчивым взглядом, словно бы это он платок засовывал. Значит, она узнала Айз Седай? Весьма странно для деревенской женщины; впрочем, и манера говорить у нее не деревенская.
Позади Сеонид ехал мрачный Фурен. Еще больше все запутал Турил, бросивший что-то на землю.
– Вот что я нашел, – сказал он. – Наверное, этот обронил, когда убегал.
Поначалу Перрин и не понял, что видит: большая связка каких-то кусочков высохшей кожи, плотно нанизанных на сыромятный шнур. Потом понял и ощерился.
– Ты сказал, Пророк получит наши уши.
Небритый перестал пялиться на Сеонид и облизнул губы.
– Это... это работка Хари! – запротестовал он. – Хари у нас злой. Ему нравится счет вести, трофеи собирать, и он... э-э... м-м... – Пожав плечами в чересчур просторной куртке, оборванец сжался, точно загнанный в угол пес. – Вы на меня это не повесите! Если вы меня хоть пальцем тронете, Пророк вас повесит! Он и раньше благородных господ вешал, лордов там всяких и хорошеньких леди. Я иду в Свете, благословен Лордом Драконом!
Перрин подвел Ходока поближе, старательно объезжая... то, что лежало на земле. Менее всего он хотел принюхиваться к запаху этого человека, но склонился с седла, приблизил лицо. Кислый пот смешался со страхом, паническим ужасом, чуть отдающим гневом. Жаль, что Перрину не дано вынюхивать вину. «Наверное, обронил» не значит «выбросил». Близко посаженные глаза округлились, и небритый разбойник вжался в бок чалого мерина Терила. У желтых глаз есть свои преимущества.
– Если бы я мог повесить это на тебя, ты бы уже болтался на ближайшем дереве, – прорычал Перрин. Молодчик заморгал, до него начал доходить смысл происходящего, но Перрин не дал ему времени опомниться. – Я – Перрин Айбара, и твой драгоценный Лорд Дракон прислал меня сюда. Ты передашь весть. Он прислал меня, и у кого я найду... трофеи... того повесят! Кто сжигает фермы, тех повесят! Кто из вас на меня косо посмотрит, того повесят! Можешь передать мои слова Масиме! – Перрин выпрямился. – Отпусти его, Терил. Если через две секунды он не исчезнет с глаз долой, то...
Терил разжал пальцы, и небритый малый, не оглядываясь, опрометью кинулся к ближайшей опушке. Перрин немного злился на себя. Докатился до угроз! Если кто на него косо посмотрит... И что? Ладно, допустим, этот бандит не сам уши отрезал, зато наверняка и помешать не пытался.
Фэйли улыбнулась, светясь от гордости, хотя на лице ее сверкали капельки пота. Взгляд жены отчасти смыл с души Перрина тяжелый осадок. За этот взгляд он бы побежал босиком по огню.
Разумеется, Перрина одобрили не все. Глаза Сеонид превратились в щелочки, а обтянутые перчатками кулаки сжали поводья так, будто ей отчаянно хотелось выдернуть кляп изо рта и выложить ему все, что она думает. Он и сам может догадаться. Эдарра и Неварин закутались в шали и мрачно глядели на Перрина. О да, он и сам догадается.
– Я думал, нам важна скрытность, – как ни в чем не бывало заметил Терил, глядя вслед оборванцу. – Я думал, Масима знать не должен, что вы здесь, пока вы не скажете ему об этом в розовое ушко.
Таков был план. Ранд предложил его как меру предосторожности, а Сеонид с Масури настаивали на нем при всяком удобном случае. В конце концов, Пророк он Лорда Дракона или нет, Масима мог и не захотеть встречаться лицом к лицу с посланцем Ранда. Тем паче если припомнить его слова и деяния. Эти уши – еще не самое худшее, если верить десятой части слухов. Эдарра и другие Хранительницы Мудрости считают, что Масима может стать врагом, поэтому на него нужно напасть, пока он сам не успел расставить ловушку.
– Нужно же как-то остановить... это, – сказал Перрин, сердито ткнув пальцем в сыромятный шнурок на земле. Слухи до него доходили, однако он ничего не предпринимал. Теперь он видел собственными глазами. – Начать можно и сейчас. – А если Масима решит, что он – враг? Сколько тысяч пошли за Пророком, из веры или из страха? Какая разница? – Этому будет конец, Терил. Будет!
Мурандиец медленно кивнул, глядя на Перрина так, как будто впервые его увидел.
– Милорд Перрин, – позвала Майгдин.
Он совсем забыл о ней и ее друзьях. Они сгрудились возле нее, чуть поодаль, большинство по-прежнему пешие. Трое мужчин, не считая того, кто ехал за Майгдин, – и двое из них прятались за своими лошадьми. Лини не сводила с Перрина встревоженных глаз. Она была совсем рядом с Майгдин и будто сама готова была схватить уздечку. Майгдин же держалась непринужденно, но тоже внимательно рассматривала Перрина. Чему же удивляться, вон сколько ходит слухов о Пророке и Возрожденном Драконе, не говоря уж о глазах милорда Айбары. И об Айз Седай с кляпом во рту. Перрин ожидал, что Майгдин скажет: они немедленно уезжают, но вместо этого она промолвила:
– Мы принимаем ваше любезное приглашение. Думаю, день-другой отдыха в вашем лагере будет очень кстати.
– Как скажете, госпожа Майгдин, – отозвался Перрин. Очень трудно было не выказать своего удивления. Особенно когда он узнал тех двоих, что пытались спрятаться за лошадьми. Они оказались здесь потому, что он – та’верен? Так или иначе, очередной странный поворот судьбы. – Может, это и в самом деле кстати.
Глава 8
Простая деревенская женщина
Располагался лагерь в лиге от загона – поодаль от дороги, среди низких лесистых холмов, сразу за речушкой, которая, судя по руслу, усохла вдвое и глубиной теперь была по колено. Крохотные зеленоватые и серебристые рыбки стремглав улепетывали от лошадиных копыт. Вряд ли сюда забредет какой-нибудь случайный путник. До ближайшей фермы около мили; тамошние обитатели скотину на водопой гоняют в другое место – Перрин лично проверил. Он и в самом деле старался держаться как можно незаметнее, когда выбирались из леса по малохоженым дорогам да по проселкам. Напрасные усилия. Лошадям нужна трава, а еще – немного зерна, и даже маленькой армии необходимо закупать провизию. В день каждому человеку требуется четыре фунта муки, столько же бобов и мяса. Должно быть, по всему Гэалдану носятся слухи, хотя кто такие эти чужаки и откуда взялись, вряд ли известно наверняка. Ну да как же! Перрин скривился от отвращения к самому себе. И кто его за язык тянул? Впрочем, поступить иначе он не мог.
Вообще-то лагерей было три, и располагались они вплотную друг к другу, неподалеку от речушки. На марше все двигались вместе, все следовали за Перрином, вроде бы и подчиняясь ему; но в поход выступило столько народу, что поди разберись, так ли это на самом деле. На широком лугу с вытоптанной бурой травой развела походные костры Крылатая Гвардия; ряды костров перемежались коновязями. Перрин зажал нос: запах лошадей мешался с запахами пота, навоза и вареной козлятины – малоприятное сочетание даже в не столь жаркий день. Дюжина конных часовых в доспехах, держа пики с красными вымпелами, парами медленно объезжали лагерь, но остальные майенцы шлемы и кирасы поснимали. Скинув куртки, а кое-кто и рубахи, они лежали на одеялах или, в ожидании трапезы, играли в кости. Некоторые посматривали на Перрина, разглядывали пополнение в его отряде, но никто не бежал к нему, а значит, дозорные на постах. Небольшие пешие караулы, оставаясь незамеченными, многое могут увидеть. Что ж, на то и уповаем.
